1.2 Испанская живопись на рубеже XVI и XVII веков

На рубеже XVI и XVII веков испанская живопись становится явлением мирового порядка. Начало этому положило искусство Эль Греко. Его подлинное имя - Доменико Теотокопули, по национальности он грек, родом с острова Крит. Оказавшись в Испании, которая стала для него второй родиной, художник стал называть себя иначе - Эль Греко. До появления в Толедо живописец жил в Италии и учился у Тициана. Уже в это время он проявил себя замечательным колористом. В 1576 году, когда ему было около 35 лет, Эль Греко приехал в Испанию, став тем неповторимым мастером, индивидуальную манеру которого невозможно спутать с чьей-либо другой.

Эль Греко был глубоко верующим человеком. Но, судя по картинам, его представления о боге отличались своеобразием, поэтому с большим недоверием относилась к нему испанская инквизиция, подозревавшая художника в ереси. Картины Эль Греко нередко похожи на видения и сны. Фигуры словно теряют материальность и вес. Они вытягиваются, причудливо колеблясь, как языки пламени. Его композиции порой напоминают отражения в волнующейся водной поверхности. В них все пребывает в состоянии движения и изменения [7].

Реализм художника - в умении показать в человеке духовное. Вот, например, картина "Погребение графа Оргаса". Здесь представлены две сцены - одна земная, другая на небесах. В нижней части композиции изображена траурная церемония. Вверху - загробный мир: душа графа Оргаса предстает перед господом богом и царицей небесной. Для Эль Греко нет различия между земным событием и чудесным видением. Поэтому он помещает их на одном холсте. С другой стороны - реальный человек, не святой и не обитатель "царства небесного", изображается художником необыкновенно одухотворенным. Герои Эль Греко всегда таковы - с тонкими лицами, большими и выразительными глазами.

Другим мастером, сыгравшим не менее важную роль в развитии реалистического искусства в Испании, был Франсиско Сурбаран. Используя религиозные сюжеты, художник убедительно представил современную жизнь своей страны. Он был моложе Эль Греко и работал в первые десятилетия XVII века. У Сурбара-на нет ничего похожего на сновидения или мистические видения. Об этом можно судить по таким произведениям мастера, как "Молитва святого Бонавен-туры" или "Отрочество Марии". В картинах Сурбарана святые и ангелы не сверхъестественные существа, а реальные люди. Мастер выбирает в качестве модели обычного человека и изображает простые предметы. Он строит все прочно, плотно и весомо. Натюрморты Сурбарана сурово-торжественны и монументальны. Предметы в них располагаются в строгом порядке, не заслоняя друг друга. В их крепких, пластически совершенных формах ощутима вещественная мощь и значительность [3].

Хусепе Рибера - современник Сурбарана. Его живопись в чемто близка бесхитростному искусству собрата. Но в ней есть и своеобразие. Он видит в жизни главным образом драматическое. Сурбаран невозмутим и созерцателен, а у Риберы присутствует смятенность и взволнованность. Большая часть произведений художника посвящена теме мученичества. Рибера изображал казни и мучения святых - Варфоломея, Себастьяна, Лаврентия. Он жил в Неаполе, где властвовали испанцы. Здесь шла тяжелая, кровавая борьба за национальное самоопределение. Заговоры и восстания сотрясали город, каратели и палачи действовали в полную силу. Поэтому искусство Риберы столь трагично.

Он часто изображал людей нелегкой жизни и несчастливой судьбы: бродяг, нищих и калек, которые ходили по дорогам Испании и Италии. Обычно художник давал своим простонародным героям какое-нибудь историческое имя. Бедняки и бродяги становились прообразами "Апостола Иакова" или "Диогена". Они пришли в искусство мастера из подлинной жизни.

Одно из совершеннейших созданий Риберы - "Хромоножка", - большой, в натуральную величину, портрет мальчика-калеки. Но художник не хочет, чтобы его обездоленного героя жалели. "Хромоножка" изображен так, что достоин преклонения. Он нищий и просит подаяния, но в сочувствии не нуждается и смотрит прямо, смело, открыто. В этом характере проявляется чисто испанская гордость простолюдина, презирающего судьбу, которая оказалась к нему безжалостна [5].