15.4. «Официальная» и «неофициальная» культура 70‑80-х годов XX века

В первые брежневские годы борьба между наследием «оттепели» и консервативными, реакционными тенденциями еще продолжалась. Перелом наступил после чехословацких событий 1968 г. Ожесточилась цензура, усилилось преследование интеллектуальной независимости. Прошли процессы над инакомыслящими — И.А. Бродским, А.Д. Синявским, Ю.М. Даниэлем, А. Гинзбургом. В 1969 г. из Союза писателей был исключен А.И. Солженицын (позже, в 1974 г., за публикацию «Архипелага ГУЛАГ» его лишили советского гражданства и выслали за границу).

Однако в целом застойные явления все же в меньшей степени затронули культуру, нежели экономику и политическую сферу. Мощный гуманистическо-обновленческий импульс, полученный ею в годы хрущевской «оттепели», продолжал питать яркие, незаурядные личности в литературе, театре, кино, живописи. В 1970—80-е гг. художественная жизнь в стране продолжала оставаться весьма насыщенной.

Менее всего понятие «застой» применимо к литературе. По богатству творческих индивидуальностей, широте тематики, разнообразию художественных приемов литература этого времени сопоставима с литературой 1920-х гг. Лауреатами Нобелевской премии по литературе стали М.А. Шолохов (1965), А.И. Солженицын (1970), И.А. Бродский (1987). В целом литература 1970—90-х гг. развивалась под влиянием идей и умонастроений, возникших в годы «оттепели» («деревенская», «военная», «городская» проза и т.д.).

Важные социально-исторические и общечеловеческие проблемы поднимала «деревенская» проза, раскрывая роль традиции и преемственности, связь поколений, своеобразие и специфику народной жизни и национального характера. Деревня в большинстве случаев служила писателям не темой, а жизненным фоном, на котором разворачивались события, складывались непростые человеческие судьбы. В произведениях «деревенщиков» говорилось о гордости и достоинстве человека из народа, в бедах и унижениях сохранившего высокий строй души. Тон этому направлению задавали Ф.А. Абрамов, В.М. Шукшин, В.Г. Распутин, В.П. Астафьев, Б.А. Можаев.

Многие прозаики пытались понять причины духовного кризиса, совпавшего со временем «застоя». Так, Шукшин не единожды обращался к проблемам исканий правды «простым человеком», который вроде бы живет нормальной жизнью, «как все», но при этом лишен внутреннего покоя, а потому «чудит».

Острые социальные и психологические проблемы отражала и «городская» проза. Человеческие драмы здесь разыгрывались на фоне деформированного строя жизни, в условиях, когда неординарная личность испытывает чувство внутреннего разлада и отчуждения от окружающих людей (родных, знакомых) и общественных институтов. Особенно пронзительно эта тема прозвучала в глубоко искренней прозе Ю.В. Трифонова, а также в произведениях А.Г. Битова, В.С. Маканина, Д.А. Гранина, Л.С. Петрушевской, В.А. Пьецуха, В.И. Токаревой.

В 1970—80-е гг. наивысшего расцвета, несмотря на контроль, запреты и господство госзаказа, достигло советское киноискусство, тесно связанное с размышляющей литературой. Свои лучшие фильмы сняли Э.А. Рязанов, М.А. Захаров, Т.М. Лиознова, Г.Н. Данелия. Интенсивно развивались детское кино и мультипликация, воплощая на высоком художественном уровне идеи добра и человеколюбия. Трудно, преодолевая чиновничье равнодушие и непонимание коллег, пробивало себе путь советское элитарное кино. Центральная его фигура — А.А. Тарковский, заявивший о себе как философ и режиссер-экспериментатор. Его фильмы «Иваново детство», «Андрей Рублев», «Солярис», «Зеркало», «Сталкер», «Ностальгия», «Жертвоприношение» открыли возможность нового прочтения времени и человека.

В изобразительном искусстве этого периода переплелись различные тенденции и явления. Одним из самых заметных оказался «суровый стиль». Его представители (Н.И. Андронов, Т.Т. Салахов, П.Ф. Никонов и др.) искали новые выразительные средства, пытаясь добиться динамичности, лаконизма, простоты, обобщенности образов при сохранении их яркой эмоциональности и остроты. Для созданных ими полотен характерны бескомпромиссность, суровая нелицеприятность, подчеркнутый драматизм в изображении жизненных явлений, романтическая героизация людей «трудных профессий».

Самобытный взгляд на мир, отказ от шаблонов, глубокое осмысление русской истории отличают творчество И.С. Глазунова. В основе его нравственного, эстетического идеала — понимание искусства как подвига во имя высших духовных ценностей. Наиболее полно талант художника раскрылся в многофигурных масштабных полотнах 1970—80-х гг.: «Мистерия XX века», «Вечная Россия», «Гимн героям». По предложению ЮНЕСКО Глазуновым было создано живописное панно «Вклад народов СССР в мировую культуру и цивилизацию». Оно украшает штаб-квартиру этой организации вместе с полотнами Пикассо и других художников с мировым именем.

Характерной чертой культурного процесса периода 1970— 80-х гг. стало оформление двух противоположных типов культуры — официального и неофициального. При этом обозначилось главное противоречие неоднородной советской культуры. Официальный тип культуры во многом исчерпал возможности развития, а неофициальный нуждался в институциональной поддержке для расширения своего воздействия на общественное сознание и социальное ментальное поле. Это противоречие отразилось на всех формах творчества позднего советского общества. Чем упорнее стремилась официальная культура к идейному господству, тем явственнее обнаруживалось ее творческое бесплодие, и тем откровеннее интеллигентная общественность проявляла культурное инакомыслие, стремление ближе познакомиться с художественно репрезентированными образцами гражданской и духовной свободы.

«Застойная» политика запретов на свободу породила такую форму духовного протеста, как диссидентство. Начало диссидентского движения связывают с демонстрацией 5 декабря 1965 г. на Пушкинской площади и коллективным обращением к властям о пересмотре решения суда над писателями Синявским и Даниэлем, которых арестовали в том же году за публикации на Западе своих литературных произведений и обвинили в антисоветской деятельности.

Диссидентское движение не было однородным. Писатели, ученые, художники, скульпторы, объявленные властью диссидентами, сходились, пожалуй, только в одном — в стремлении отстоять свое право на инакомыслие, на свободу творческого самовыражения. Главная причина, которая вынуждала многих из них открыто протестовать, а некоторых — уезжать за границу, состояла во внутреннем расхождении с официальным доктринерством, отрицавшим свободу творчества. Инакомыслие смыкалось со свободомыслием и, несмотря на кампании осуждения, клеветы, замалчивания, давало бесценный духовный опыт стойкости позиции, самостоятельности мышления.

Появление диссидентства было встречено в штыки партийными органами. В постановлении ЦК КПСС «О мерах по дальнейшему повышению политической бдительности советских людей» (1977) диссидентство определялось как вредное течение, дискредитирующее советский государственный строй, поэтому его участники подлежали привлечению к уголовной ответственности. В 1960—70-е гг. за инакомыслие было осуждено свыше 7 тыс. человек. В эмиграции оказались режиссер Ю.П. Любимов, художник М.М. Шемякин, скульптор Э.И. Неизвестный, музыкант М.Л. Ростропович, поэты И.А. Бродский и А.А. Галич, писатель В.П. Некрасов и другие видные деятели культуры. Это были представители культурной элиты, чьи творчество и гражданская позиция классифицировались властью как «порочащие советский государственный строй». Фактически диссидентское движение вышло за рамки культурного инакомыслия и стало формой политической оппозиции, которая включала «подписантов», «неформалов», «правозащитников» и др. Самой яркой фигурой правозащитного движения стал академик А.Д. Сахаров.

Еще одним характерным явлением периода «застоя» был андеграунд, или «катакомбная культура», которая существовала полулегально как контркультура и служила своего рода островом духовной свободы. К нему «дрейфовали» передовые группы интеллигенции, не выносившие удушливой атмосферы гнетущего официоза. Это был стиль жизни и мышления творческих индивидуумов, способ их самовыражения. Андеграунд объединял разных людей, которые не хотели, чтобы им диктовали «сверху» о чем писать, какую создавать живопись и музыку. Порой в андеграунде появлялись отклонявшиеся от привычных эстетических правил формы. Вспомним, к примеру, эпатажную живопись «митьков», маргинальную прозу и драматургию Венедикта Ерофеева («Москва — Петушки», «Вальпургиева ночь, или Шаги Командора»).

К андеграунду примыкала концепция искусства, получившая название «соц-арт». Это была своего рода художественная антиутопия, составленная из обломков мифов общественного сознания, порожденных временем тоталитарной культуры. Для соц-арта, рельефно представленного позднее эпатажной прозой Виктора Пелевина («Чапаев и Пустота», «Жизнь насекомых», «Омон-Ра»), характерно пародирование стилистики и образов социалистического реализма.

Своеобразным музыкальным сопровождением культуры андеграунда стал рок-н-ролл. В середине 1960-х гг. ряд любительских и профессиональных молодежных групп в Москве и Ленинграде, а затем и в других городах стал играть рок-музыку. Главной ее особенностью был уход в свой мир, ничего общего не имевший с миром официоза. Отсюда социальная заостренность некоторых текстов и эпатажность исполнения, нарочитая небрежность костюма и внешности. Встречая противодействие официальных органов, рок-группы либо переходили на полулегальное существование, либо, сочетая стилистику ранней рок-музыки с эстрадной песней, создавали вокально-инструментальные ансамбли (ВИА) и продолжали концертную деятельность. В 1970—80-е гг. сложилась специфика российской рок-музыки. Упор в ней делался на слове, тогда как в западной — на ритме.

Следует признать, что магистральное направление культурного развития этого периода определяла не «катакомбная», а преобразившаяся массовая культура. Самым ярким ее выражением стала эстрада, отчетливо выражавшая личностное обаяние советских «звезд». Во многом эстрада приняла на себя миссию формирования эстетических вкусов и отчасти воспитательную функцию культуры. Впрочем, ирония, насмешка, «сатирическое ерничество» проникли и на эстраду, не избежавшую влияния неофициальной культуры. Именно на годы «застоя» пришелся подъем эстрадной сатиры. Выступления А.И. Райкина, М.М. Жванецкого, Г.В. Хазанова, Е.В. Петросяна пользовались огромной популярностью, собирали полные залы.

Таким образом, период «застоя» оказался противоречивым, переходным временем, определившим некоторые черты последовавшей перестройки. Ситуация раскола советской культуры становилась все более явной, но глубина процесса размежевания ее на мировоззренчески противоположные подсистемы еще не была до конца осознана и выявлена.

Золотой фонд культурных ценностей советской поры создавали замечательные литераторы, архитекторы, скульпторы, художники, артисты, драматурги и т.д. Радикальным образом преобразовалась наука. Она превратилась в целую отрасль знания, развивающуюся на плановой основе, настоящий конвейер открытий, изобретений, новых технологий.

К 80-м годам в стране промышленная культура стала преобладающей. В городах проживало до 80% населения. То есть каждый сельский житель кормил четырёх горожан. Однако к 1970-80-м годам в СССР стали проявляться застойные явления: культура потеряла ценностные, целевые установки, духовное содержание, моральные ориентиры. Обнаружился разрыв между господствующей формально культурой в её государственно-социалистическом виде и её реально складывающимися формами, между словом и делом, между мыслью и словом. Необходимы были радикальные реформы, преобразующие культурный облик страны Советов.