2.1. Трудовые песни

В происхождении и развитии фольклора огромную роль иг­рала трудовая деятельность.

Во время трудовых процессов, требовавших постоянных рит­мических усилий, уже в глубокой древности зародились трудо­вые песни. Они известны у всех народов и исполнялись при подымании тяжестей, забивании свай, вспахивании поля, водо-черпании, ручном помоле зерна, выделке льна, во время гребли и проч. Такие песни могли исполняться при одиночной работе, но они особенно были важны при работе совместной. Песни содержали команды к одновременному действию. Их основным элементом был ритм, организовывавший процесс труда. Немец­кий исследователь К.Бюхер писал: "...Мы приходим к выводу, что на низших ступенях своего развития работа, музыка и по­эзия представляли собой нечто единое, но что основным эле­ментом этого триединства была работа, между тем как осталь­ные составные части имели только второстепенное значение. То, что их соединяло, был общий присущий им всем ритм, ко­торый являлся сущностью как древней музыки, так и древней поэзии..."

В русском фольклоре сохранились и дошли до нашего време­ни отголоски древних трудовых песен, не утратившие своих про­изводственных функций. Это так называемые "дубинушки" — припевы в бурлацких песнях, исполнявшихся на Каме, Дону и в особенности на Волге. Их пели бурлаки, носильщики, лодочни­ки, грузчики. В зависимости от вида труда, его ритма, создавал­ся ритмический рисунок припева (образцы текстов приведены в Хрестоматии).

Бюхер отмечал: "Большинство песен этой группы носят следы чрез­вычайно древнего происхождения; наиболее древние из них приводят нас даже к тем простейшим звукам природы, из которых, по всеми принятой гипотезе, произошла человеческая речь". В числе таких "простейших зву­ков" он назвал айда, да! волжских бурлаков. И далее: "Все это воскли­цания, всегда и повсеместно вырывающиеся из сдавленной груди во вре­мя быстрой тяжелой и напряженной работы, они вырываются бессмыс­ленно, непроизвольно, и все же приносят облегчение. Вместе с тем они являются знаком для соединения многих отдельных слабых сил в единую гигантскую мощь, поэтому они повторяются, хотя и в самых разнообраз­ных вариациях, в виде припева в большинстве песен этой группы: в виде djahoe яванцев, mahaha hoho, mahaha ngo! индусских и oi gawa! японских носильщиков паланкинов, в веселом hi ho pp! работников, вколачивающих сваи, в huro joley гельголандцев, в pisombo! далматов, в быстром gichong, gichong японских гребцов и в тяжелом стоне эй, ухнем, вырывающемся из глубины души русских бурлаков. Многие из этих восклицаний переда­вались веками от поколения к поколению..."^.

Припев, собственно и являющийся древнерусской трудовой песней, возник при коллективных работах по валке деревьев, когда расчищались участки от леса для земледелия. "Дубинуш­ка " — дерево, дуб^; "идет-идет " — падает, валится. На постоян­ную значимость этой работы указывает древнерусское название января: сеченъ (одно из толкований: "время вырубки леса").

Подбирая артель бурлаков, хозяин особое значение придавал запевале, который исполнял, а точнее — импровизировал куп­леты бурлацкой песни; ее припев подхватывал хор. Припев был сигналом к одновременному напряжению всех сил. Слова куп­лета должны были подстрекнуть товарищей к работе (насмеш­кой, бранью или ссылкой на мнение зрителей); они содержали

размышления о самой работе, об орудиях труда, передавали ра­дость или недовольство, могли содержать жалобы на тягость работы и на малое вознаграждение.

В середине XIX в. труд бурлаков ушел в прошлое. "Дубинуш­ки" были использованы в профессиональном искусстве (лите­ратуре, музыке, живописи). Они воспринимались как символ тяжелого труда угнетенного народа.