Факторная матрица

(N=10, количество объектов 13)

В первый фактор «Положительная оценка ↔ Отрицательная оценка» (24.3% общей дисперсии) с высокими факторными нагрузками вошли такие шкалы как: «Жизнь – Смерть», «Наслаждение – Страдание», «Красота – Безобразие», «Нравится – Не нравится», «Вызывает приятные ассоциации – Вызывает неприятные ассоциации», «Наполненное – Опустошенное», "Настоящее – Бутафорское". Крайнюю позицию по первому фактору пространстве занимают следующие изображения: фрагмент картины, на котором изображены цветы в вазе, фрагмент "новые книги" и фрагмент "вазочка с хлебом" (положительная оценка) и на полюсе отрицательной оценки – почти все варианты натюрморта с черепами (кроме натюрморта с дополнительным фрагментом – вазы с цветами) (см. рис.16).

Второй фактор «Вечность ↔ Суетность бытия» (23.9% общей дисперсии) составляют следующие шкалы: «Вечное – Мгновенное», «Осмысленное – Абсурдное», «Длительное – Кратковременное», «Сакральное (наполнено глубоким смыслом – Профанное (обыденное)», «Постоянное – Временное», «Покой – Движение», «Скрытое – Наблюдаемое». Крайнюю позицию на одном полюсе «Вечность» второго фактора занимает натюрморт – оригинал. На противоположном полюсе «Суетность бытия» данного фактора – натюрморт, на котором на череп надет клоунский нос (см. рис.16).

Рис. 16. Семантическое пространство Ф1 и Ф2.

Третий фактор «Сложность↔ Проста» имеет 21.3% общей дисперсии. Данный фактор объединил шкалы «Порядок – Хаос», «Простое – Сложное», «Не заставляет задуматься –Заставляет задуматься», «Реалистическое – Мистическое», «Имеет конкретное содержание – Имеет символическое содержание», «Понятное – Непонятное». На одном полюсе данного фактора крайнюю позицию занимает фрагмент картины – маска (воспринимается как нечто мистическое), а на противоположном полюсе – фрагмент с вазочкой, в которой лежит хлебом, фрагмент "шляпа" (цилиндр) и фрагмент "ваза с цветами", которые воспринимаются как нечто реалистическое (см. рис.17).

Четвертый фактор «Природное ↔ Рукотворное» (10.5% от общей дисперсии) включает следующие наиболее сильные шкалы: «Рукотворное – Природное (натуральное)», «Светское – Религиозное», «Коллективное – Интимное», «Общественное – Индивидуальное». На полюсе "природное" оказался фрагмент "ваза с цветами", а также варианты исходного натюрморта с черепом, включающие добавочные фрагменты: "ваза с цветами", "вазочка с хлебом", "клоунский нос" и "маска". По-видимому, образ черепа оказался доминантой по отношению к включенным дополнительным элементам (фрагментам) и "оттянул" восприятие вариантов целостного натюрморта на полюс "природного". На полюсе «рукотворное» оказались: фрагмент "маска", "вазочка с хлебом", "цилиндр" и варианты натюрморта с черепом, включающие добавочный элемент "новые книги". То есть образ «книги», как нечто, созданное, написанное человеком, "оттянул" ряд вариантов натюрморта с черепом на полюс "рукотворное" фактора (см. рис. 17).

Рис. 17. Семантическое пространство, Ф3 и Ф4.

Пятый слабый фактор имеет 6.0% общей дисперсии и назван «Горнее – Земное». В него входит с наиболее высокой нагрузкой шкала «Горнее (высокое) – Земное». Крайнюю позицию по фактору занимает фрагмент картины с изображением круглого хлеба – земное, а на другом полюсе – фрагмент картины с новыми книгами – горнее.

Обсуждение результатов 1-й серии исследования

Как показали исследования введение нового элемента, порождает новые смысловые отношения со всеми предметными элементами натюрморта, создавая новый смысловой текст - новый визуальный афоризм, говорящий о мире и об отношении к нему. Например, натюрморт с дополнительным элементом "ваза с цветами" приобретает иной смысловой оттенок, нежели натюрморт-оригинал, поскольку цветы привносят «оживление в общую картину», «все становится фоном для них», «здесь изображена вечная борьба жизни и смерти: цветы – это жизнь, череп – это смерть, они стоят друг напротив друга»; «цветы символизируют жизнь, и в этой картине они рядом со смертью физической, и получается интересное… противопоставление жизни и смерти». (В данном случае респонденты выделяют два объекта, на противоположном смысле которых строится все визуальное повествование.) «Вечность безобразна в своей статичности… хотя цветы скоро завянут… минутка цветения гораздо красивее вечности, которую символизируют книги и кости». Вот другая грань трактовки этого содержания: «Жизнь скоротечна и мимолетна по сравнению с вечностью».

Надо сказать, что изображение, в отличие от слова, имеет гораздо более широкий спектр значений и возможных интерпретаций. Это всегда некоторое «облако» значений, которое «сужается» в контексте значений других объектов (изображений, предметов). И, действительно, если картину рассматривать как текст, в котором есть целостный смысл, сотканный из смыслов и значений предметов, изображенных на картине, и их отношений и оппозиций, то проведенное нами исследование показывает, что смысловое содержание натюрморта меняется с введением нового визуального элемента картины.

Цветы привносят идею жизни, которая вступает в оппозицию с идеей смерти, хлеб, находящийся рядом с черепом, наводит на религиозные мысли или перестает восприниматься как нечто съедобное и становится частью интерьера (что говори также о том, что и значение визуального элемента, введенного в некоторый контекст изменяется и достраивается), карнавальная маска вводит идею о театральности в жизни (смена масок, рефлексивные идеи: появляется наблюдатель, который видит жизнь со стороны, говоря «задумайтесь»).

Серия II. В рамках этой серии анализировалось изменение коннотативного значения натюрморта, при введении в изображение нового элемента, что на операциональном уровне выступает как изменение координат изображения (их сдвиг) в семантическом пространстве. В работах Ч. Осгуда высказывалось предположение , что коннотативное значение составного понятия (например, «красный шар») будет находится в семантическом пространстве на прямой, соединяющей коннотацию понятия «шар» и коннотацию понятия «красный», и сдвинуто пропорционально в сторону коннотации с большим модулем. Мы проверяли гипотезу Ч. Осгуда применительно не к понятиям, а образам, задействованным в предыдущем исследовании. Был проведен подсчет расстояний в семантическом пространстве между исходным (оригинальным) натюрмортом, добавочным элементом (например, вазы с цветами» и новом вариантом исходного натюрморта, содержащим добавочный элемент (вазу с цветами). Такие подсчеты расстояний между тремя объектами: исходном натюрмортом, добавочным элементом и полученным вариантом натюрморта, содержащим дополнительное включение, проводилось нами для всех шести новых вариантов натюрмортов (вазы с цветами, цилиндром, маской, булочкой, клоунским носом, новыми книгами).

Был проведен факторный анализ по суммарным значениям для всех 6 матриц, для каждого варианта натюрморта и выделено 5 ортогональных факторов, в пространстве которых рассматривалось положение интересующих нас изображений: натюрморта-оригинала, фрагмента, измененного натюрморта с предметом, который изображен на фрагменте. В пространстве данных шести факторов были найдены модуль фактора и расстояния между объектами.

Модуль фактора показывает общее удаление объекта от центра в факторном пространстве:

, где F- это факторная нагрузка, X – объект.

Расстояния между объектами в факторном пространстве:

, где F- это факторная нагрузка, X и Y – объекты.

Полученные результаты были представлены графически. Возьмем несколько примеров (рис.18а, 18б).

Рис. 18а. Взаимное расположение изображений в 5 -мерном семантическом пространстве

Рис. 18б. Взаимное расположение изображений в 5-мерном семантическом пространстве.

Как видно из данных рисунков гипотеза Ч. Осгуда не подтверждается применительно к достаточно сложным изображениям, не сводимым к простой сумме его составляющих. Коннотат вновь образованного целого не лежит на прямой, объединяющей его составные части. То есть введение нового элемента, несущего новые смысловые связи и отношения с элементами картины, приводит к переосмыслению всего целого, к образованию нового смыслового гештальта и, соответственно, к образованию новых смысловых интерпретаций. Эксперимент второй серии лишний раз демонстрирует отсутствие простых законов (аналогичных классическим законам психофизики) применительно к сложным визуальным «стимулам» нагруженным человеческими смыслами и являющихся культурно-историческими символами, которые надо прочитать, осмыслить и понять в контексте целостного текста.

Серия III. К проблеме герменевтики визуального текста. Типология интерпретаций

Смысл, дополненного новым фрагментом оригинального натюрморта, как показывают предыдущие серии исследования, изменяется и возникают новые интерпретации целостного образа. При этом мы выделяли общепсихологические закономерности и анализировали суммарные общегрупповые матрицы данных. Различия в интерпретации испытуемых вариантов натюрморта ставит проблему индивидуальных различий в восприятии сложных изображений, коими являются картины живописи. Исходя из этой задачи исходных куб данных изображения х шкалы х испытуемые "рассекался" таким образом, что было выделено 7 матриц (для каждого варианта исходного натюрморта) образованных оценками испытуемых по всем шкалам. Т.е. 7 матриц шкалы х испытуемые для каждого варианта натюрморта. Факторизация этих исходных матриц "по испытуемым" позволяет выделить некую типологию в интерпретации каждой из картин, объединяющую сходные интерпретации испытуемых в смысловые блоки.

Таблица 2