Г. Проблема представительской власти

Русские демократические институты киевского периода относились к классическому греческому типу – к типу непосредственной демократии. Предполагалось участие всех граждан в собрании, и это привело к тому, что граждане стольного города находились в привилегированном положении, поскольку только они физически могли участвовать в вече. Таким образом, стольный город политически доминировал над пригородами. Население последних собиралось для обсуждения местных дел, но такие собрания не имели политической важности. Не было попыток организовать вече на представительской основе, через делегатов как из столицы, так и из пригородов. Не предпринималось также усилий для улучшения функционирования веча столицы, создав городской дом представителей.

Метод непосредственной демократии подходит только для маленьких общин. Аристотель считал, что население города, которым можно хорошо управлять, в норме должно быть около пяти тысяч человек. Население Новгорода было намного больше, и неудобство, о котором предостерегал Аристотель, чувствовалось очень остро, особенно во времена резких политических кризисов.

Если мы обратимся к аристократическим институтам Киевской Руси, то обнаружим ту же невозможность использовать метод представительства. Кабинет князя – тот самый внутренний круг боярской думы – не избирался пленарным собранием. А в общем собрании участвовали не все бояре данной земли, а только те, что связаны со столицей.

Только в монархической части правительства можно наблюдать нечто вроде эксперимента с идеей представительства. В 1211 г. Всеволод III с целью стабилизировать межкняжеские отношения в Суздальской земле созвал собрание, которое ряд русских историков считают прототипом будущих консультативных ассамблей Московского царства, так называемый Земский собор. Согласно летописцу, князь призвал к совещанию «всех своих бояр, и живущих в городах, и тех, что живут в сельской местности; епископа Иоанна, и настоятелей, и священников; и купцов, и дворян, и весь народ» ²⁷⁸.Текст довольно туманный, но можно полагать, что «купцы, и дворяне, и весь народ» не были приглашены для участия in соrроrе, а только через выбранных ими самими представителей. Иначе совещание должно было бы включить в себя все мужское население Суздальской земли, что, конечно же, немыслимо. И все же утверждение летописца слишком расплывчато, чтобы позволить вывести из него сколько‑нибудь отчетливое заключение.