2.2 Развитие светской литературы

русский культура литература журналистика

В становлении новой литературы участвовали три поколения русских просветителей.

Первое поколение практически сливается с идеологами петровского царствования - «ученой дружиной». Поэтому главная и единственная тема их сочинений - власть, которая нуждалась в пропаганде своей программы, сакрализации главы государства и т.д. К литераторам первого поколения (первая половина XVIII в.) можно отнести Ф. Прокопович, А.Д. Кантемира, В.К. Тредиаковского и А.П. Сумарокова.

Второе поколение литераторов-просветителей - Г.Р. Державин, Я.Б. Княжнин, В.В. Капнист, И.А. Крылов, Н.И. Новиков, М.М. Херасков, Д.И. Фонвизин - уже осознавало дистанцированность от власти, имело опыт психологических и интеллектуальных конфликтов с ней.

В конце XVIII в. начинает выделяться более зрелая литература третьего поколения русских литераторов- Г.Р. Державина, И.И. Дмитриева, Н.М. Карамзина, И А Крылова.

Стремясь избавить отечество от пороков, русские просветители ввели в практику литературную сатиру и сатирическую публицистику. В молодой русской литературе создалось целое «сатирическое направление».

К нему принадлежали почти все значительные русские литераторы, а сатира и насмешка стала едва ли не главным литературным приемом назидательной литературы просветительской эпохи (Д.И. Фонвизин, В.В. Капнист, А.П. Сумароков, И.А. Крылов).

В середине XVIII в. на литературном небосклоне взошла звезда талантливого поэта и теоретика классицизма А.П.Сумароков. Созданная им школа развивала жанры сатирической и лирической поэзии. Сумароков - выдающийся драматург, автор первых русских стихотворных трагедий («Хореев», «Синав и Трувор», «Новые лавры»), которым присущи национально-патриотическая тематика, гражданский пафос, элементы реализма и народности.

Сумароков привнес в литературу ярко выраженное самосознание дворян как «первых членов отечества», хотя в своих произведениях и подвергает осмеянию бюрократизм, взяточничество, «развращенные нравы дворян».

Обличая смесь «знатной черни», он поднимал проблему равенства людей:

Какое барина различье с мужиком?

И тот, и тот - земли одушевленный ком,

А если не ясней ум барский мужикова,

Так я различия не вижу никакого.

Наибольшей популярностью у современников пользовались басни А.П. Сумарокова, или притчи, как их тогда называли. Им было написано около 400 басен.

Новаторство Сумарокова сказалось в использовании просторечных слов и выражений, афористичности концовок басен. Кроме того Сумароковым было создано 9 трагедий и 12 комедий. Специфической находкой для назидательной сатирической литературы стали «говорящие» фамилии героев: все эти господа Скотинины, Простаковы, Безрассуды, Недоумы, Худомыслы.

А. Сумароков был, безусловно, типом придворного поэта со всей исторически свойственной ему психологией, как она доминировала еще в середине века.

Большую популярность получило удачное применение «звериных» аллегорий в баснях И.А. Крылова. Талант первого баснописца неоспорим, и именно в этом качестве он сохранился в памяти потомков. Но в свое время И.А. Крылов был известен и как драматург, журналист, оригинальный философ. В 80-90-е гг. он вслед за Н.И. Новиковым издавал сатирический журнал «Почта духов». Меткое замечание Крылова, что русское дворянство живет, «поджав руки» и «поджав умы», цитировалось бессчетное количество раз, войдя в фольклор XVIII в.

Литераторы и публицисты начинали осваивать темы русской истории: трагедия «Дмитрий Самозванец» А.П. Сумарокова, поэма «Россияда» М.М. Хераскова, трагедия «Ярополк и Олег» В.А. Озерова.

Историческая драма Я.Б. Княжнина «Вадим Новгородский», в которой прославлялось самовластие новгородской республики и была полна гражданской патетики, насыщена соответствующими понятиями (самодержавие, тиран, гражданин, свобода, рабство и т.д.) даже удостоилась гнева государыни и в 1793 г. по приказу Екатерины II была публично сожжена.

Очень характерная для этого времени фигура - Федор Эмин.

Биография Эмина - биография человека более чем скромного происхождения, который попадает в центр публичной жизни империи и в ее литературу и на пути своем переживает превратности судьбы.

Он показал фантастическую производительность: за сатирическими статьями и баснями последовали один за другим семь романов; в течение года он издавал журнал «Адская почта», составил богатое фактами «Описание Оттоманской Порты» и, наконец, предпринял сочинение «Российской истории» в трех томах - труд сомнительных достоинств; картину довершает философско-богословский трактат «Путь ко спасению» - в России он будет переиздаваться до конца XIX века.

И хотя романы Эмина следуют распространенному в Европе типу приключенческого повествования с самыми невероятными развязками ситуаций, непременным торжеством добродетели и счастливым концом, - это, была своего рода литературная революция.

«Суть не только в том, что явилась вполне интересная, даже весьма познавательная русская проза, знакомящая читателя с жизнью и обычаями других стран - а действие романов Эмина чаще всего происходит в Греции, Алжире, Турции и т. д. Для движения литературы в России очень важно то, что в Федоре Эмине «презренная проза», что издавна бытовала в народном чтении как анонимная, в лучшем случае переводная книга, впервые приобретает авторство - и авторство совершенно персонализированное, вплоть до элементов автобиографизма, что в России уж и вовсе в новинку».

Успех романов был очень велик; они многократно переиздавались и вопреки самой авторитетной критике - особенно на них восставал А. Сумароков - находили своего читателя даже в дворянстве: об этом, например, свидетельствует Н. Карамзин, сам в детстве зачитывавшийся Эминым.

Социально-типологически к Эмину близок И.С. Барков - совершенно поразительный литературный феномен эпохи. Написанное им резко распадается на две части - печатную и «непечатную». В первой части Барков работает в самом высоком стиле: здесь «Житие князя А.Д. Кантемира», приложенное к первому изданию его сатир в России, несколько од, перевод всеобщей истории Гольберга, выдержавший потом ряд переизданий, сложные переводы с итальянского и латыни.

Но в историю и предания литературы он вошел своими сквернословными стихами, написанными в какой-то невозможно виртуозной для XVIII века стихотворной технике, опережающей свое время на многие десятилетия.

Впрочем, как литературный мастер он был признан уже следующим литературным поколением - и устами таких своих авторитетов, этически безупречных, как, например, Н. Карамзин.

Интересно, что и Барков имел на свой счет очень высокую литературную самооценку, - анекдоты об этом рассказывал еще Пушкин. Никто так не умел сердить Сумарокова, как Барков. «Сумароков очень уважал Баркова как ученого и острого критика и всегда требовал его мнения касательно своих сочинений. Барков пришел однажды к С.<умарокову>. «Сумароков великий человек! Сумароков первый русский стихотворец!» - сказал он ему. Обрадованный Сумароков велел тотчас подать ему водки, а Баркову только того и хотелось. Он напился пьян. Выходя, сказал он ему: «Александр Петрович, я тебе солгал: первый-то русский стихотворец - я, второй Ломоносов, а ты только что третий». Сумароков чуть его не зарезал» - писал А.С.Пушкин.

В последнее десятилетие XVIII в. русская литература оформилась как искусство словесности со своим определенным стилем - сентиментализмом.

В руках русского читателя оказались лучшие образцы западной сентиментальной литературы: романы С. Ричардсона, «Новая Элоиза» Ж.-Ж. Руссо, «Страдания юного Вертера» И. Гете. Человек с его страстями, причем человек частный и конкретный, с уникальной собственной судьбой, постепенно начинает оттеснять образ власти и государства в литературном творчестве и в сердцах читателей.

Еще в зрелый период творчества Сумарокова отчетливо видны признаки формирования сентиментализма. Сентиментализм любовных переживаний пышно расцветает в творчестве таких последователей Сумарокова, как М.М. Херасков, И.Ф. Богданович и В.И. Майков.

Зачинателем русского сентиментализма стал Н.М. Карамзин (1766-1826) - выдающийся русский писатель и историк.

В 1785- 1789 гг. сблизился с московскими масонами, в том числе и с Н.И. Новиковым, в журнале которого «Детское чтение» опубликовал свою первую оригинальную повесть «Евгений и Юлия». В 1789 г. совершает путешествие по Европе, побывав, в частности, в революционной Франции, что способствовало формированию у Карамзина монархических взглядов.

В 1792г. в издаваемом Карамзиным «Московском журнале» была опубликована серия его повестей, представлявших некоторые разновидности сентиментализма. «Наталья, боярская дочь» - повесть-предание; «Прекрасная царевна и счастливый карла» - сказочная повесть; «Лиодор» - авантюрная повесть, а «Бедная Лиза» - современная городская повесть.

Они стали манифестом русского дворянского сентиментализма. Карамзин отвергал основу классицизма с его гипертрофированным выражением интересов государства, поставив в центр внимания жизнь обыкновенного человека, требовал гуманного, сочувственного, доброго отношения к нему.

Над повестью «Бедная Лиза» проливало слезы не одно поколение дворянок. С этой повести фактически началась самостоятельная новая русская проза, которая предложила читателю не мораль, а живое чувство.

При внешней простоте и даже некоторой наивности сюжета в повести отразились мысли и убеждения Карамзина, в ней поднята типичнейшая проблема той эпохи - проблема социального неравенства.

«Вспомним, что именно эта проблема - главная и в «Путешествии из Петербурга в Москву» Радищева. Вообще связь между «Бедной Лизой» и «Путешествием...» велика и современникам, видимо, была еще более очевидна. По существу, тема и образы повести Карамзина подсказаны книгой Радищева, хотя раскрыта тема в одном случае средствами художественного произведения, в другом - публицистики.».

Писатель принадлежит уже следующему веку, предложив просвещение не путем назидания, а средствами искусства, возвышающего душу и ум читателя без насилия над ним. Он впервые отказался от предъявления читателю максималистских требований следовать идеалу, а литературе - создавать образцы.

Рост национального самосознания сказался и в повышении интереса к отечественной истории. Знаменитая «История государства Российского» Карамзин имела такой необыкновенный успех именно потому, что создавала первый миф о России, окончательно перейдя от истории-летописания к истории-концепции. Н.М. Карамзин - фактически последний летописец и первый историк России. Целые поколения россиян осознавали свою принадлежность к Отечеству и его судьбе через «Историю» Н.М. Карамзина.

Наряду с дворянским сентиментализмом в XVIII столетии намечается и развитие мещанского сентиментализма. Это, прежде всего Ф.А. Эмин с его романами и особенно «Письмами Эрнста и Доравары». Автор заявляет: «Страсть и любовь - вот что является основой жизни. Яркими представителями мещанского сентиментализма являются М.И. Попов и М.Д. Чулков. В комической опере Попова «Анюта» содержатся наряду с чувствительностью и элементы обличения крепостничества и власти денег. В романе Чулкова «Пригожая повариха» развита тема сочувствия к падшей женщине.

В конце XVIII в. наблюдается все более четкий отход от принципов классицизма, преодоление сентиментальной тематики и постепенное формирование реалистических тенденций.

Этот процесс намечается, прежде всего, в драматургии, в творчестве выдающегося русского писателя-драматурга Д.И. Фонвизина (1745- 1792).

Д.И.Фонвизин - воспитанник гимназии при Московском университете, не только рано заинтересовался литературой, но и приобщился к просветительской идеологии.

От стихотворных сатир («Лисица-казнодей», «Послание к слугам»), переводов басен Гольберга, Вольтера Д.И. Фонвизин переключается на драматургию.

Уже первая его пьеса «Бригадир» имела большой успех. В ней ярко выражен реализм русского провинциального быта. Образы персонажей Фонвизина лишены схематизма и односторонности, в частности, бригадирша хотя глупа и невежественна, но ей не чужда и искренняя материнская любовь. В комедии звучат мотивы тяжелой женской доли в семье, брака по принуждению. Как дань сентиментализму в пьесе проходит тема высокой бескорыстной любви.

Более отчетливо указанная тенденция выражена в знаменитой комедии Д.И. Фонвизина «Недоросль» с ее главным героем, дворянским сынком - баловнем и неучем. В его пьесах критике подвергалась жестокость, невежество, глупость, жадность, к какому бы сословию ни принадлежали их носители. Дворянству, «первому сословию», доставалось даже больше остальных. В «Недоросле» дана целая палитра ярких реалистических характеров (Митрофанушки, его матери госпожи Простаковой, учителя Цифиркина, Еремеевны и др.). В пьесе действуют дворяне, разночинцы, крепостные. Как дань классицизму обнаруживает себя нравоучительность, символизм ряда фамилий (Вральман, Стародум и т.д.). Точно так же дано в пьесе и воспитание - не как процесс просвещения ума, а как воспитание чувств.

В.О. Ключевский называл «Недоросля» учебной пьесой, поскольку она предлагала нравоучения «уровня детской проповеди».

Комедия давала последний урок тем дворянам, кто еще не понял, какое преимущество дает образование, когда перестает восприниматься как неприятная повинность. Необыкновенный успех «Недоросля» Д.И. Фонвизина объясняется тем, что образованные дворянские «Митрофанушки» узнавали себя уже вчерашних и смеялись с облегчением и чувством превосходства. Необразованность стала смешна, а ведь именно смеясь, человечество расстается с прошлым.

Но и неумеренное новаторство подвергалось насмешке. Щеголь Иванушка из комедии «Бригадир» вызывал смех зрителей желанием иметь такую жену, с которой бы он «говорить не мог иным языком, кроме французского».

По словам В.Г. Белинского, Д.И. Фонвизин «казнил в своих комедиях дикое невежество старого поколения и грубый лоск поверхностного и внешнего европейского полуобразования новых поколений».

По существу, его «Бригадир» и «Недоросль» стали первыми национальными комедиями. Екатерина II, недовольная стремлением Фонвизина лечить социальные язвы посредством литературы, в сущности запретила ему печататься, произведения писателя долгие годы ходили только в списках.

Видное место в литературе конца XVIII - начала XIX в. занимает Г. Д. Державин.

Период екатерининского царствования ознаменован обновлением принципов панегирической поэзии. Крупнейшим авторитетом в этом деле являлся Г. Р. Державин. Основным жанром его произведений была ода. В них он дал широкую картину современной ему жизни: пейзажные и бытовые зарисовки, философские размышления, сатиру на вельмож.

В поэзии Державина элементы античной мифологии почти исчезли, его поэзия приблизилась к русской природе, к быту. В своих стихах Державин смело сочетал «высокий» и «низкий» стили, внес элементы живой речи в русский язык.

На фоне достаточно вторичного творчества первых авторов светской русской литературы Г.Р. Державин выделялся своей самобытностью. Пожалуй, он один по - праву мог удостоиться обожания юного Пушкина именно за естественность и органичность творчества, не отягощенного ни сочинением литературных правил, ни следования им.

Великолепие природы, блеск ее красоты, в произведениях Державина блистает все, что только способно блистать, придавая величественность и природе, и чувствам человека, и еде на столе.

Багряна ветчина, зелены щи с желтком,

Румяно-желт пирог, сыр белый, раки красны,

Что смоль, янтарь-икра, и с голубым пером

Там щука пестрая - прекрасны!

Одна из лучших од Г.Р. Державина так и называется «Приглашение к обеду». Державин сам называл поэзию «говорящей живописью».

Использовал он в творчестве и гражданские мотивы. Широкую известность имела ода «Властителям и судьям», обращенная к земным богам. Яркий талант поэта раскрылся в его патриотических и сатирических стихах.

Державин - дворянин и помещик, «певец Фелицы» - Екатерины, правдолюбец и крепостник, призывавший к подавлению пугачевского бунта. В 1782 г. он написал оду «Фелица», посвятив ее 20-летию восхождения на трон Екатерины II. Друзья, Н.А. Львов и В.В. Капнист, которым автор прочитал свое произведение, похвалив оду, сказали, что публиковать ее нельзя из-за неканонического образа императрицы.

Лишь спустя год, прослышав об оде, любитель поэзии и меценат И.И. Шувалов попросил представить стихи для прочтения светлейшему князю Потемкину. Всесильному фавориту стихи понравились, а весной 1783 г. они были напечатаны в новом журнале «Собеседник любителей российского слова», который начала издавать Е.Р. Дашкова. Дашкова преподнесла первый номер журнала с одой Державина императрице, которая растрогалась до слез и заинтересовалась автором. Несколько дней спустя Державин получил по почте пакет с подарками государыни: 500 рублей и золотую табакерку, осыпанную бриллиантами. Вскоре поэт был представлен Екатерине II и облагодетельствован ею.

Имя его стало знаменитым в России.

К своему поэтическому творчеству он относился как к божественному дару, не удручая себя сравнениями с другими поэтами, литературными спорами - «един есть Бог, един Державин».

Мастерство и выразительность поэтического языка делало его, с одной стороны, «бичом вельмож», а с другой - самым горячим соратником просвещенной императрицы. Пушкин даже усмотрел в Державине последнюю льстивую Музу XVIII века: «С Державиным умолкнул у нас голос лести. А как он льстил!».

С другой стороны, даже находясь при Дворе, он так и не смог стать придворным стихотворцем. Поэт милостью Божьей, он потом найдет потрясающие слова, чтобы подвести итог своей жизни и сказать, что он первым дерзнул:

...В сердечной простоте беседовать о Боге

И истину царям с улыбкой говорить.

«И истину царям с улыбкой говорить» - что-то явно изменилось в модусе отношений между литератором и сильными мира сего. По первому впечатлению, те же самые оды, что и прежде. На самом деле менялись самые глубокие сущности.

Вот ода Державина «На рождение в севере порфирородного отрока», то есть великого князя, будущего императора Александра Павловича. «Будь страстей твоих владетель, будь на троне человек», - восклицает поэт.

«Но ведь это очень важно - в обществе, где «власть от Бога» призыв к порфирородному отроку быть человеком на троне, какой бы высокий смысл ни вкладывать в эти слова, есть десакрализация власти, а вся фраза - предвосхищение российской идеологии XIX века… В топографии культуры, где прежде доминировала ось «низ - верх», появляются первые признаки того, что «верх» теряет свое прежнее значение».

Реалистические тенденции заметны в конце XVIII в. и у других народов.

В частности, литовский поэт Кр. Донелайтис создал реалистическую поэму «Времена года», а Д. Пошка поэму «Мужик Жемайтии и Литвы».

А.Н. Радищев также сделал в «Путешествии из Петербурга в Москву» серьезнейшую заявку на переход от сентиментализма к критическому реализму. Его оригинальная трактовка жанра путешествия, потрясающие по реализму картины окружающей его действительности, наконец, страстный протест против ужасающего крепостничества и призыв к революционному ниспровержению монархического строя - все это неотъемлемые элементы критического реализма, к которому русская литература пришла лишь в XIX в.

Наряду с художественной литературой получают большое распространение мемуарные сочинения - дневники, записки, воспоминания.

Петровская эпоха отразилась в «Записках» московского окольничего Желябужского, в «Записках» Ивана Ивановича Неплюева, в мемуарах дочери фельдмаршала графа Б.П.Шереметева - княжны Натальи Борисовны Долгорукой и записках фельдмаршала графа Миниха.

Из мемуарных сочинений второй половины ХVШ века интересны записки Екатерины П, княгини Е.Р.Дашковой, А.Т.Болотова, воспоминания Д.И.Фонвизина и Г.Р. Державина, А.В.Храповицкого, секретаря Екатерины. Павловскому времени посвящены записки Е.А.Порошина и Н.А. Саблукова.

Писатели XVIII в. освоили основные формы и жанры литературного творчества: трагедии и комедии, басни и эпиграммы, романы и повести, торжественные оды и лирические стихи.

Хотя литературоведы и отмечают преобладание классицизма как основного стиля литературы этого времени.

Но есть и другое мнение: «Особенность становления русской литературы в век Просвещения - смешение разнородных культурных истоков, спресованность во времени, непроявленность стиля. Вторжение разнородных культурных традиций несло с собой различные стилистические предпочтения, которые смешивались в творчестве первых русских литераторов. Соседство множества художественно-эстетических миров придавало русскому литературному творчеству особую пестроту.

Лишь по доминированию исследователи выделяют черты барокко или классицизма, в «чистом» виде этих стилей в русской литературе не существовало. Русский вариант просвещения не столько дал готовые образцы западных стилей, сколько создал невероятное культурное многоязычие».

Выполнение литературой назидательно-обучающих функций в обновлявшемся обществе привело к тому, что литературные произведения часто выходили за пределы чисто культурных явлений и становились самой жизнью.

Сакрализация печатного слова вызывала у читателей новой эпохи желание буквально следовать предписаниям прочитанного романа точно так же, как их бабушки и дедушки следовали христианским заповедям. Роль непреложной истины, «учителя жизни» светская литература перехватила у религиозных книг, избавив человека новой эпохи от духовного «сиротства».

Обычная для европейского просвещения учительность литературы в России приобрела особый смысл, поскольку подразумевалось, что и нового читателя, и новое общество еще только предстояло создать.

При Екатерине сообщество литераторов уже довольно обширно. Если в прежние времена сочинителей числили единицами, от силы десятками, то к 70-м годам, считая по «Опыту исторического словаря о российских писателях» Новикова, их уже более ста.

Это сообщество постепенно осознает себя единой корпорацией. Интереснейший пример на этот счет - «Челобитная российской Минерве от российских писателей», написанная Д. Фонвизиным и адресованная Екатерине в поисках защиты авторского сословия от чиновничье-вельможных притеснений.

«Бьют челом российские писатели... на людей, которые высочайшею милостию достигли знаменитости, не будучи сами умом и знанием знамениты... Они, исповедуя друг другу неведение свое в вещах, которых не ведать стыдно во всяком состоянии, постановили между собой условие: всякое звание, а особливо словесные науки, почитать не иначе, как уголовным делом... В следствие чего учинили они между собою определение: 1) всех упражняющихся в словесных науках к делам не употреблять; 2) всех таковых, при делах уже находящихся, от дел отрешать... и дабы вашего божественного величества указом поведено было сие наше прошение принять и таковое беззаконное и век наш ругающее определение отменить...».

2.3 Проблемы развития русского языка

Заимствованный характер развития новой русской литературы сказался в возникновении проблемы литературного русского языка, споры о котором разгорелись в конце столетия.

В России существовало несколько вариантов языка.

Во-первых, продолжало развиваться славяно-русское красноречие. В моде были длинные сложные слова и речь с витиеватыми оборотами.

Во-вторых, с легкой руки Петра I складывался особый «приказной» язык официальных документов с тяжеловесными канцелярскими оборотами, старинными словами, наряду со множеством иностранных заимствований («понеже», «ассамблея», «перспектива», «виктория» и т.п.). Продолжал существовать и церковно-славянский язык богослужений и религиозных книг.

Наконец, существовала и активно развивалась разговорная народная речь с местными диалектами, с возникавшим языком городских жителей и т.п.

В целом создалась необыкновенная языковая пестрота, которую усугублял поток иностранных слов, менявшихся в зависимости от европейской ориентации России. Польские слова сменились военно-морскими голландскими терминами, затем соединились с немецкими, шведскими, а к концу века в дворянский быт все активнее входил ясный и логически стройный французский язык.

В результате нормы литературного языка не могли опереться на единую речевую традицию.

Благом для молодой российской словесности было не только то, что императрица сочинительствовала сама и монаршим своим примером вдохновляла на то других - изменялись самые глубокие, сущностные и институциональные основания литературы.

Начинается нормализация русского литературного языка и вообще его возвышение в противовес прежней языковой практике государства.

Сама императрица твердо стояла на том, чтобы не только сочинители, но дворяне вообще не отрывались от русского языка, тем более что имелись уже комически-печальные примеры того, к чему это приводит.

«Студенты, кои в 1766 году были отправлены учиться в Лейпцигский университет правоведению, и среди них А. Радищев, в Германии вообще забыли русский язык; сын Радищева вспоминает о том, что когда тот с товарищами вернулся из Лейпцига, его речь являла собой смесь русского, немецкого, французского и латыни, так что это еще долгое время, пока он не стал брать уроки русского языка у секретаря Екатерины А. Храповицкого, мешало ему по службе».

Екатерина после этой истории отправила в Лейпциг к оставшимся студентам специального преподавателя русского языка.

В назидание сочинителям Екатерина в это время составила целую литературно-языковую программу из девятнадцати пунктов, гласившую, в частности, следующее: 1. Кто писать будет, тому думать по-русски. Всякая вещь имеет свое название. 5. Иностранные слова заменить русскими, а из иностранных языков не занимать слов, ибо наш язык и без того богат. 6. Красноречия не употреблять нигде, разве само собой на конце пера явится. 7. Слова класть ясные и буде можно самотеки. 8. Скуки не вплетать нигде, наипаче же умничанием безвременным. 9. Веселое всего лучше; улыбательное же предпочесть плачевным действиям. 11. Ходулей не употреблять, где ноги могут носить, т. е. надутых и высокопарных слов не употреблять, где пристойнее, пригожее, приятнее и звучнее обыкновенные будут.

В 1767 г. на русский язык было переведено университетское образование, а в 1771г. при Московском университете возникло «Вольное российское собрание», поставившее своей задачей работу «для исправления и обогащения российского языка». Такая же работа велась во множестве литературных обществ, возникающих в это время - в «Собрании, старающемся о переводе иностранных книг на российский язык», «Обществе, старающемся о напечатании книг», «Обществе друзей словесных наук».

Дело, таким образом, шло к возникновению единого центра систематической работы с языком.

Такой центр и возник в виде Российской Академии, созданной по идее Екатерины и княгини Дашковой в 1783 году; Е. Р. Дашкова и была назначена ее президентом. За образец были взяты европейские литературные академии - парижская и берлинская, а в Уставе записано: «Главный предмет Российской Академии состоять должен в обогащении и очищении языка российского и в распространении словесных наук в государстве», а также «установление употребления слов, свойственное русскому языку витийство и стихосложение».

Для того поставлены были задачи составить русскую грамматику, русский словарь, риторику и правила стихотворства.

Главным делом Академии стала работа над словарем русского языка; в период с 1789 по 1795 год он вышел шестью томами, охватив собой 43 257 слов, - первый толковый словарь в России. Одновременно под началом самой Екатерины и в некотором соревновании с предприятием кн. Дашковой шли работы по многоязычному «Сравнительному словарю всех языков и наречий»; он вышел в те же годы.

Его выходу сопутствовала большая и первая в России научная дискуссия о языке. Позицию «новаторов», или «галлоруссов», представлял Н.М. Карамзин с его принципом «писать, как говорят, и говорить, как пишут», чтобы совершенно уничтожить различие между книжным и разговорным языком.

Писатель был воодушевлен идеей сделать разговорный и литературный русский язык таким же гибким, ясным и точным в выражении всех оттенков мысли, как и французский. Следуя логике Н.М. Карамзина, светский язык литературы следовало организовать по образцу французского. Этот призыв был больше обращен в будущее.

Оппонентов Н.М. Карамзина, так называемых архаистов, представлял А.С. Шишков, известный в свое время адмирал и писатель, он отстаивал ценность традиционного книжно-славянского языка. Он считал, что в основу национального литературного языка должны быть положены твердые «правила», а не индивидуальные вкусы литераторов. Сторонники А.С. Шишкова стремились заменить все иностранные языковые заимствования русскими аналогами («мокроступы» вместо «калоши»). Эта программа неизменно включала разделение норм языка на две части: для «высокого» стиля и для низкого. Не победила ни та, ни другая партия, чем мы обязаны прежде всего Державину, Пушкину, да и творчеству самого Карамзина.

Именно они определили приоритеты естественного пути развития языка и литературы, смешав книжные и разговорные выражения, нейтрализовав стилистические и жанровые контрасты.

Национальная культура к этому времени оказалась достаточно зрелой, чтобы отказаться как от прямого подражательства, так и от забвения собственной культурной традиции. Дискуссия о литературном языке, развернувшаяся уже в первые годы XIX столетия, свидетельствовала о росте национального самосознания, об ощутимом движении к единой национальной культуре.

2.4 Развитие печати, книгоиздания, библиотек

С Екатериной и по ее прямому законоположению в России начинается свободный книжный рынок.

Негласным порядком вольные типографии в Петербурге, работавшие на основе специально выдаваемых разрешений, «привилегий», появились уже в 70-х годах; принадлежали они немцам и печатали немецкие же книги. Еще и в начале XIX века немецких книг в России печаталось больше, чем русских: спрос шел со стороны немецкоязычного населения Прибалтики. Русский сочинитель тем временем доставлял свои сочинения в типографию Академии наук или Московского университета.