Павел Силенциарий и его стихотворное описание Константинопольской Софии

Ко времени Юстиниана относится описание Константинопольской Софии. Оно написано гекзаметром и принадлежит Павлу Силенциарию.

Павел описывает строительство храма, обвал первого купола и особенно подробно — окончательный вид Софии ко времени ее вторичного освящения в 563 году. Как и у Прокопия, в стихотворении мы встречаемся с геометрическими схемами, своего рода слагаемыми, образующими целое: «четвертая часть сферы», «полуцилиндр» и т.д. Но эта геометрия, как и у Прокопия, соединена с описанием конструкции и с раскрытием конструктивной логики.

Всмотримся в текст, относящийся к центральной части храма. Описав, подобно Прокопию, мощные пилоны, поэт переходит к необъятным аркам, которые он уподобляет дугам многоцветных радуг. Каждая из них находит опору в общей точке, где она соединяется с соседней аркой для того, чтобы потом опять с ней разлучиться и подняться ввысь, по плавному пути, все дальше уходя от той, с которой она была раньше близка. Промежутки между арками украшены дивными произведениями, ибо там, где арки, по предписанию искусства, разлучаясь друг с другом, образовали бы пустое пространство, — там в виде треугольника склоняется стена, насколько нужно для того, чтобы соединить эти арки, здесь и там, в единый круг — в виде венка.

Арки сложены из обожженного кирпича. Верхний венец — из твердого камня. В швах проложены пластинки более мягкого свинца, чтобы камень, располагаясь твердыми рядами, не треснул от сочетания твердого с твердым и от нагруженности тяжелого тяжелым, — на свинце он покоится как на более мягкой постели, давя на основание. Кругом — там, где все арки полушария своими пятами прикасаются к последнему из кругов, — проходит каменный карниз. Этот карниз образует узкую стезю, по которой проходит носитель света, возжигая огни священных лампад. Высоко над ним в безграничный воздух вздымается шлем божественного храма, круглясь подобно небесному своду, полному света. В вершине свода — «крест, осеняющий города».

«Поистине дивно смотреть, как плавно увеличивается объем книзу, уменьшается кверху, ибо купол подъемлется ввысь, не заостряясь, а уподобясь своду неба».

Высокий, пространный купол кажется блуждающему взору досягающим высоко до небесных кругов. Уподобление купола небу — обычное уподобление, часто встречающееся в позднейшей византийской литературе. И не только в византийской. Посланцы Владимира, вернувшись к нему из Царьграда, рассказывали о Св. Софии: «И пришли мы в Греческую землю, и ввели нас туда, где служат они Богу своему, и не знали — на небе или на земле мы...».

...Много строк поэт посвящает вечернему освещению Св. Софии, когда вверху под кольцом окон купола и по всему храму зажигаются лампады. «Можно было бы сказать, что в храме светит ночной Фаэтон», — говорит Павел, обращаясь к образам античной мифологии.

«Как внизу, утверждаясь на основании цоколя, фессалийский камень твердо стоит, так и вверху поддерживается он другою каменною связью. И самые бока у четырехгранных столпов скрепляются связью, которая непоколебимо водружает их на твердом помосте. Так иногда кто-нибудь нашивает повсюду кругом по краям разноцветного тирского пеплоса свитые из золота нити и по всему его подолу и по прекрасному его верху проводит изящные украшения и у обоих рукавов увенчивает ими концы, так что блестящий повсюду цветник рассыпается по зеленой ткани и цвет золотой нити, соединяясь с другим цветом, возвышает красоту красотою. Так-то изобретательный муж, приложив к мраморам зеленого цвета золотистый цвет священного камня, умел придать обоим прелестнейший блеск. Все (золоченые) капители, красиво поднятые, увенчаны сверху круглым карнизом из дерева, которым колонны связаны, словно одним поясом, хотя каждая из них отделена от другой».

Обилие образов, взятых из мира природы, заставляет почти забыть, что мы находимся в храме: море, солнце в горах, в облаках, луг и пестрота цветов, розы и фиалки — все эти сравнения служат для того, чтобы оттенить его красочное богатство.