4. Евхаристия в Константинополе во времена Иоанна Златоуста

Репутацию выдающегося проповедника Иоанн Златоуст завоевал в свою бытность священником в Антиохии (386—98).

Константинопольские храмы

Златоуст наверняка служил во всех больших храмах, красовавшихся в городе, начиная с 330 г. Кроме кафедрального собора — Святой Софии, строительство которой начал Константин и завершил в 360 г. Констанций II, в столице были Высокая церковь, церковь Святой Ирины, располагавшаяся неподалеку, и храм Апостолов; первую в свое время Константин расширил и украсил, последнюю выстроил.

Все это были базилики, и хотя ни один из этих храмов не сохранился, мы можем с большой долей уверенности говорить об их основных архитектурных особенностях. Входили в храм через внушительный портик, дверной проем которого был, по-видимому, завешан дорогими портьерами. Пройдя в дверь, входящий оказывался в атриуме, то есть крытом внешнем дворике, окруженном с трех сторон сводчатой галереей с колоннами. В центре располагался фонтан, где верующий мог омыть руки, подготавливаясь тем самым и к молитве, и к принятию таинства. В атриуме же скапливалась беднота в надежде на подаяние.

Собственно в храм входили через крыльцо, расположенное по четвертую сторону атриума. Из него несколько дверей вели в нартекс, где народ мог собираться перед тем, как войти в храм. Было ли принято входить внутрь прежде, чем прибудет епископ, неясно. Во всяком случае, в первой половине VIIв. народ, видимо, собирался вне храма, а входил только после того, как туда торжественно войдет епископ. Во всех наиболее крупных храмах столицы двери, вероятно, располагались по восточному торцу здания, с обеих сторон апсиды, и по западному, а нередко — и в северной и южной стенах. Центральные двери, которые вели из нартекса в неф, называли царскими вратами, и именно через них входил вместе с патриархом император, когда ему случалось принимать в литургии официальное участие.

Центральный неф прямоугольной формы окаймляли два или четыре боковых, отделенных от него рядами колонн. Обычно по верхам нефов и нартекса проходили галереи. На них поднимались по лестницам или по пандусу, обычно расположенным вне храма. Принято считать, что галереи были местом для женщин, но если это и так, находиться в центральном и боковых нефах женщинам, вероятнее всего, не возбранялось. Во времена Златоуста, а может быть и позже, на галерее стали отводить особые места для императрицы и ее свиты, а иногда там, тоже в специально отведенном месте, находился участвовавший в литургии император.

Начиная по меньшей мере с VIIв. галерею стали называть«катехуменон». Не исключено, что это указывает на одно из ее главных предназначений — слово «катехумен» означает «оглашенный». Отводили ли оглашенным и другим особым группам, выделявшимся из основного состава Церкви, специальные места в храме, неизвестно. Но уж во всяком случае для оглашенных, которые не вправе причащаться, логично находиться именно на галерее — ведь как только закрывали входные двери, она оказывалась отрезанной от остального храма. Во времена Златоуста институт катехизации был еще вполне жив. Впоследствии он постепенно пришел в упадок, послеVIIв. — исчез совершенно, и галерею стали использовать для других целей. На них устраивали частные молельни, а потом и другие помещения для имперских нужд.

В восточном конце базилики располагался алтарь (святилище) — место для епископа и подчиненного ему духовенства. Он занимал полукруглую апсиду, иногда простираясь и на переднюю часть нефа, и ограждался невысокой алтарной перегородкой. Вход за ограду располагался в ее центре, а если святилище выходило за пределы апсиды, то обычно еще и по северной и южной сторонам. Короткие опоры, поддерживавшие горизонтальные брусья перегородки, иногда увенчивались небольшими колоннами, на которых покоились архитравы, то есть декоративные балки. Нет никакой причины полагать, чтобы в Константинополе этот заслон чем-нибудь закрывался; скорее всего, пространство алтаря было вполне открыто взорам народа. В нем стоял престол, сделанный из камня или драгоценного металла и накрытый богато расшитым покрывалом. Нередко его особую значимость подчеркивал купол, установленный над ним на четырех колоннах, тоже сделанных из камня или драгоценного металла. Опять-таки, нет веской причины полагать, чтобы в какие-либо моменты богослужения престол заслоняли от прихожан завесой, висевшей между колоннами балдахина; впрочем, в других местах так бывало, и немало историков считают, что так было и в Константинополе. Под престолом — по крайней мере в двух церквах Vв. — располагался небольшой сводчатый подвал, в котором хранились мощи. Спускались туда по лестнице, вход на которую располагался непосредственно позади алтаря.

Позади престола, прямо у стены апсиды, стоял епископский трон. По обеим его сторонам тянулись скамьи для духовенства. В Константинополе трон был приподнят на высоту нескольких ступенек, так что епископ со своего возвышения мог все видеть, и его самого тоже хорошо было видно. Именно с этого трона, или кафедры, епископ обычно проповедовал, причем сидя, хотя Златоуст чаще говорил с амвона посредине нефа, чтобы было всем слышно.

В константинопольских храмах амвон стоял примерно в середине нефа. Он представлял собою возвышение, огороженное каменным парапетом; на него вели два лестничных марша. С алтарем его соединяла солея — узкий проход, огороженный такими же каменными брусьями на невысоких опорах, как и само святилище. Солея могла вести прямо в святилище, или на полпути мог быть промежуток. В обоих случаях она давала возможность беспрепятственно перейти из алтаря на амвон и обратно даже через переполненный народом храм.