Древнеегипетские рельефы и росписи. Основные сюжеты, изобразительный канон.

В Древнем Египте применялись две техники рельефа: барельеф и врезанный рельеф en creux (ан крё) с углубленным контуром. В первом случае фон удалялся, во втором – оставался нетронутым, и мастер моделировал изображение внутри контура. Рельефы Древнего царства отличались плоскостной манерой исполнения, фигуры в барельефе лишь незначительно выступали над фоном. Если раньше рельефами декорировались небольшие вещи (палетки и стелы), то теперь они развертывались большими циклами, объединявшими в себе множество сюжетов. Среди них особое место занимали сцены земной жизни (плавание по Нилу, сбор плодов и т.д. ), использовавшиеся в символическом смысле в сценах загробного мира. В процессе сложения планировки гробниц постепенно установилась определенная система их размещения. Вход фланкировался (привет Бутырскому!!) двумя фигурами владельца гробницы, изображавшегося во весь рост. Далее вдоль стен разворачивалось шествие носителей даров, направленное к средней нише с ложной дверью. Над нишей дверного проема, занятого статуей умершего, обычно располагалось изображение покойного перед жертвенным столом. Рельефные композиции и росписи располагались на поверхности стен регистрами, ширина и высота которых соответствовала пропорциям всего ансамбля. Композиции рельефов и росписей обладали не только тематической общностью, но и рядом сходных технических приемов. Например, четкости врезанных линий контура в рельефе соответствовала контурная обводка изображений в росписях. Рельефные композиции обычно расписывались красками. Цвет, имевший в рельефах символическое значение, трактовался плоско, без градаций оттенков. При этом преобладала техника рельефа, а росписью дополнялись отдельные фрагменты, так что порой бывает трудно провести грань между раскрашенными рельефами и росписью. Важно, что в рельефах Древнего царства существенно изменилось отношение к передаче сюжета во времени. Если в палетках конца додинастического периода сцены развертывались в бурном движении, то в композициях Древнего царства появляется стремление расширить хронологические пределы действия и превратить событие преходящего момента в длящийся процесс. Вместе индивидуальной неповторимости каждой позы и действия важно изображение ритмически повторяющихся фигур, образующих длинную процессию. Примером росписи периода 4 династии могут служить так называемые «медумские гуси» (илл. 23) – фрагмент росписи с изображением гусей из гробницы сына фараона Снофру, зодчего Нефермаат, и его жены Итет. В целом же рельефы и росписи царских заупокойных храмов 3-4 династий до нашего времени почти не дошли, поэтому общее представление мы можем составить по гробницам частных лиц. Например, портретный рельеф из мастабы зодчего Хесира (илл. 24), современника Джосера. Рельеф здесь не на много выступает над плоскостью фона, переход к которому осуществляется мягко. Период 5-6 династий, напротив, является временем расцвета рельефов. В царских гробницах наряду с изображениями фараона среди богов представлены картины привода пленных, охоты, принесения жертвенных даров. В гробницах вельмож, напротив, все большее значение приобретают сцены заупокойного культа с изображением погребальных обрядов, ранее совершаемых только для фараонов. Впрочем, наряду с ними здесь также важны сцены охоты, рыбной ловли, подношения жертвенных даров. Одним из самых замечательных памятников этого времени является мастаба вельможи Ти. Ее стены от самого входа покрыты расписными рельефами. Самые известные из них – «Сцены охоты на Ниле» (илл. 25), «Погонщики ослов», «Перегон скота через реку» – располагались на северной стене погребальной камеры. Если резюмировать анализ искусства этого периода, то можно отметить следующее: в эпоху Древнего царства сложились три основных принципа древнеегипетского искусства – синтез всех его видов при ведущей роли архитектуры, монументальность и декоративность форм. Эти законы едины для памятников зодчества, пластических композиций, памятников декоративно-прикладного искусства.

Египтяне всегда глубоко чувствовали возможности материалов и техник, в которых работали. они ставили себе задачей не создание иллюзии чего-либо, но изображения и изображали не вещь или человека в какой-то момент времени, а идею, субстанцию человека, вещи, животного. Эти изображения не были рассчитаны на зрителя - человека. Известно, что во многие помещения гробниц, украшенные непревзойденными росписями и рельефами, доступ был строго ограничен, а иногда и запрещен. Таким образом это искусство должно было скорее напоминать "увековечивание формы", а не творческий акт и не желание украсить "вечное жилище" фараона. "Искусство искало немногих, но непреложных изобразительных формул. Оно действительно выработало язык, отвечающий идее постоянства - язык экономного графического знака, строгой и ясной линии, четкого контура, компактных, предельно обобщенных объемов. Даже когда изображалось самое простое , самое обыденное - пастух доит корову, или служанка подает ожерелье своей госпоже, или идет стадо гусей, - эти бесхитростные мотивы выглядят не столько изображением мимолетного действия, сколько чеканной формулой этого действия, установленной на века". Нам известно три типа египетского рельефа: выпуклый, углубленный, и с углубленными контурами. Использовались они иногда порознь, иногда комплексно, но всегда это очень высокое художественное мастерство, заставляющее дышать живыми изображениями поверхность камня, не теряющего в то же время своих видимых природных свойств и фактуры. Рельеф сам не плоский, но ориентирован на плоскость, в этом и состоит оригинальность и своеобразие этого рода изобразительного искусства. С одной стороны он обладает всеми преимуществами объемного скульптурного изображения, а с другой для него вполне естественны и живописная раскраска и абсолютная слитность со стеной, с каменным массивом.

В эпоху Древнего царства искусство рельефа переживает небывалый подъем. Рельефы на деревянных панелях из гробницы зодчего Хесира в Саккара иллюстрируют это как нельзя более лучше. Мастер в совершенстве владеет техникой, не утрачивая торжественной монументальности, целостности изображения, он создает образ, пленяющий живостью и непосредственностью, “образ энергичного, волевого, умного человека”.

Коме того, египетские художники никогда не забывали о необходимости целостности, органичности всего(!) ансамбля, и всегда одно искусство как бы

вырастало из другого. Рельеф обычно раскрашивался и надписывался иероглифами. Это был трех синтез искусств - архитектоника организующая пространство не только стены, но и перед стеной, скульптурная моделировка объема, и живопись в расцвечении цветами реального мира.

Рельеф Древнего царства был более развит, чем настенная живопись. Материальность выступающих или заглубленных контуров раскрашенного рельефа была понятнее и реальнее для египтян, чем чисто плоскостная живопись.

Британская Энциклопедия сообщает, что “техника рельефа включала в себя три этапа: рисунок краской на подготовленной плоскости, выборка рельефа и окончательная раскраска. В росписях использовались минеральные краски: охра красная, охра желтая, зеленая - тертый малахит, синяя - лазурит, и черная - сажа. Содержание росписей и рельефов в захоронениях Древнего царства строго говоря можно разделить на два типа: во-первых - прославляющие фараона, описывающие его великие деяния, совершенные им в земной жизни, его подданных, а также более редкие росписи, посвященные таинственной будущей жизни, "жизни вечной и вечному блаженству"”. Сюжеты росписей довольно типичны, всюду присутствует хозяин гробницы в различных ипостасях: на празднике жизни - на пиру, в наблюдении за ходом сельскохозяйственных или ремесленных работ в поместье или государстве, на охоте или на рыбной ловле, в наблюдении процессии слуг, приносящих дары.

Композиции рельефов и росписей и всего помещения всегда задумывались как нечто целое, и создававший их человек находил нужное решение поставленной

задаче. Монументальность, свойственная всем видам искусства в Египте, в рельефах и росписях тесно сплетена с декоративностью. Является типичным использование фризообразной композиции, в основе своей подразумевающей аналогию ковра. С дальнего расстояния такая стена смотрится пестрой красочной

плоскостью. Характерный пример - росписи весьма известной гробницы вельможи Ти (сер. III тыс. до н. э.). При чуть более близком рассмотрении "ковер" распадается на огромное количество отдельных эпизодов, сплавленных общим ритмом и пространственными законами - гробница Хнумхотепа. Здесь уже трудно говорить о застылости и тому подобных вещах. Живость и непосредственность в изображениях людей и их занятий выше всякой критики. Возможно эти качества жанровых сцен в сопоставлении с преопределенной фиксированностью и торжественной представительностью парадных портретов можно объяснить разницей в том, какую сакральную функцию выполняли различные изображения: представляли перед богами самого Фараона, или же рассказывали о быте его подданных. В последнем случае важно было живо и реалистично отобразить функции персонажей, что бы они и дальше столь живо служили господину. Мы не должны также удивляться многочисленным изображениям животных в гробницах. Многие животные в Древнем Египте обожествлялись и их изображения являлись изображениями богов.

Градация размеров, масштабов фигур внутри одной композиции, дающая декоративную живость и легкую певучую вариативность ритма была для египтян прежде всего градацией ценностей. Главный герой росписей изображался самым большим. Его близкие родственники и приближенные изображались немного меньшими его самого, а второстепенные персонажи изображались меньшими его даже в несколько раз, тому примеры - рельефы в гробнице Ти и в мастаба в Саккара.. Такая шкала была наиболее универсальной табелью о рангах, которой не требовалось отображения особых, различных для каждого чина аксессуаров роскоши и общественного положения. Даже величие власти самого фараона, почитавшегося богом, не обозначалось даже каким-либо дорогими одеждами, почти ничем, кроме исключительной величины его фигуры и эффектной, предопределенной каноном, позой .

Нельзя также однозначно утверждать, что какие-то фигуры в росписях или рельефах разработаны тщательнее других. И росписи и рельефы дают картину жизни текущей одинаково размеренно и неотвратимо для всех. Композиция, как правило, построчная, с соблюдением симметрии и уравновешенная. Изображения на рельефах и росписях выполнялись как и в круглой скульптуре соблюдением строгой подчиненности архитектурным формам, с ориентацией на их пропорции и ритмы, на их масштабы.

Египтянам удавалось добиваться неподражаемой гармонии и единства в совместном использовании иероглифов и изобразительных композиций. Кроме информативной функции, иероглифы также служили выразительным средством декорации архитектуры. Внося в живописную или рельефную композицию элемент регулярности и стабильности, они были первой ступенью шагом на пути к подчинению архитектонике здания (помещения) живописи или рельефа.

Сходство композиций построения иероглифов и композиций росписей и рельефов позволяют заключить, что первое произошло из второго, сохранив многие характерные черты. В качестве первого примера пиктографии (рисуночного письма) обычно приводят плиту фараона Нармера, с одной стороны несомненно являющуюся произведением высокого искусства, и с другой стороны несущую в своем изображении вполне конкретную статистическую информацию. Здесь изображение тождественно письму. В дальнейшем произойдет дифференциация, которая, впрочем, не убьет родственности и совместимости: живопись и рельефы Древнего царства довольно часто сотрудничают с иероглифическими надписями. Наблюдая это соседство мы отмечаем несомненное родство форм этих способов передачи информации. Иероглифы для непосвященного человека предстают если не самостоятельными изобразительными знаками, дополняющими основное изображение, то сложным многокомпонентным орнаментом. В обоих случаях от сотрудничества не проигрывает ни одна из сторон.

Канон.

В каждом захоронении изначально фиксировалось имя умершего. Упоминание имени логически требовало, чтобы были также перечислены и все прижизненные титулы и заслуги покойника. Из этого вырос подробный изобразительный и/или письменный рассказ о его жизни. композиционные формы, "знаки" постепенно отбирались и канонизировались, становясь "священными". Со временем уже сам факт изображения чего-либо делал изображенное предметом сакрального мира, предметом магически увековеченным. Древнему царству была свойственна "вера в безусловную реальность художественных образов".

Говоря о "каноне" не следует никогда преувеличивать его значение в искусстве древнего Египта. Он лишь предписывал средства и форму, но никогда - содержание. Последнее во все времена зависело от самого художника, его личности и его мастерства. В качестве наиболее характерного примера приведем сравнение трех скульптур сидящих людей - писца из Лувра, писца из каирского музея и зодчего Хемиуна. Их позы предопределены и зафиксированы каноном, но при их сравнении у нас не может возникнуть и сомнения в природной оригинальности каждого из них, свойственной истиным шедеврам человеческого гения. Здесь и остро индивидуальные портретные характеристики, и своеобразие авторского решения в каждом отдельном случае, и анатомическая точность мастера. Прежде всего бросается в глаза то, что у каждого из персонажей неповторимо-конкретное портретное выражение лица. Взгляды писцов отображают их преданность господам. Взгляд напряженно-порывистый - у писца из Лувра и спокойно ждущий у писца из Каирского музея. Выражение лица Хемиуна определяет его как уравновешенного и властного важного государственного сановника, знающего цену и себе и другим.

* * *

Искусство Египта периода Древнего Царства по праву считается классикой древнеегипетского искусства. Человек уже познает мир, изображает его, даже властвует над ним, не теряя в то же время целостности восприятия мира, не отъединяясь от него.