2. 3. Европейская культура XVII–XVIII веков

В эпоху Возрождения важнейшей прикладной и одновременно мировоззренческой естественнонаучной дисциплиной становится астрономия. Этому во многом способствовал всплеск кругосветных путешествий, а особенно развитие мореплавания, которое приобрело всемирные масштабы и требовало все более точной ориентировки. В это время получил наиболее общее выражение тот комплекс астрономических идей, господствующий с античных времен, который принято называть геоцентрической системой Аристотеля – Птолемея. Суть этой системы заключалась в том, что вокруг Земли (по-гречески «геос») вращаются твердые прозрачные сферы, к которым прикреплены семь планет. На восьмой сфере были помещены все звезды, а на девятой находился божественный перводвигатель. Эту систему приняла и поддержала христианская церковь, но просуществовала она до великого открытия Николая Коперника (1473–1543).

После тридцати лет упорного труда, долгих наблюдений неба, сложных математических расчетов Николай Коперник доказал, что Земля не является неподвижным центром видимого мира, а вращается вокруг своей оси и вокруг Солнца, находящегося в центре мира. Своим учением Коперник осмелился пойти наперекор установившемуся учению церкви, перестроить план мира. Для своего времени теория Коперника оказалась слишком революционной, поскольку наносила удар по религии.

Открытие Николая Коперника позволило человеку впервые почувствовал бесконечность Вселенной. Основным религиозно-философским направлением в XVII–XVIII вв. становится ДЕИЗМ, который полагает, что у начала мира стоит Бог, создавший мир, но мир развивается помимо воли Бога.

В XVII–XVIII вв. человек перестает полагаться на Бога, а становится самостоятельным участником исторического процесса. По мнению А. Вебера, он стал точкой, «атомом в созерцаемом целом».

Таким образом, человек, ощутивший себя как точка в бесконечности, задался вопросами: «Реален ли я сам?», «Как я могу знать?», «Что я есмь?» и др. Идея божественного разума уступила место идее человеческого разума. И слова Д. К. Лоэнштейна: «В наш разум вложена таинственная сила» по праву можно считать выражением идеи XVII–XVIII вв.

Блез Паскаль (1623–1662), осмыслив бесконечность, назвал человека «мыслящим тростником». Он задал вопрос: «Человек в бесконечности – что это значит?» и дал следующий ответ: «Его [то есть человека] существование мимолетно, начало и конец его неизвестны. Чтобы его уничтожить, вовсе не надо всей Вселенной: достаточно дуновения ветра, капли воды». Сравнивая человека с тростником, Паскаль подчеркивает хрупкость, незащищенность человека во Вселенной. Но с другой стороны, в самом ничтожестве человека заключена возможность его величия. Паскаль говорил, что величие человека в том, что он сознает свое ничтожество: «Человек чувствует себя ничтожным, ибо понимает, что он ничтожен; этим он и велик». В том, что он «мыслящий» и есть его достоинство и превосходство над всеми другими творениями природы.

Паскаль был не единственным философом, который определил умонастроения людей этого времени. Так, Рене Декарт (1596–1650) на первое место поставил аналитические способности человеческого разума. В «Правилах руководства ума» Декарт подчеркивает то, что человеческий ум заключает в себе нечто божественное, «в чем были посеяны семена полезных мыслей, так, что часто, как бы они не были попираемы и стесняемы противными им занятиями, они все-таки производят плод, вызревающий сам собой». В этих словах выражена предельная степень абсолютизации высших познавательных способностей человеческого интеллекта, дистанцированность от Бога и опора на свой разум.

Свой вклад в развитие философской мысли внес в последнее десятилетие XVIII в. английский философ Джон Локк (1632–1704). До него существовало представление о том, что человек рождается с идеями и эти идеи развиваются по мере его взросления. Свою концепцию знания Локк основывает на главном принципе сенсуализма – «нет ничего в уме, чего прежде не было бы в ощущении». Человек, по Локку, рождается как «tabula rusa» («чистая доска»), то есть без врожденных идей. Лишь благодаря эмпирическому опыту «совершенствуется наш ум так же, как и наше тело».