Церковь Сан-Витале в Равенне

• Церковь Сан-Витале в Равенне

Церковь Сан-Витале в Равенне

• Юстиниан со свитой. Мозаика церкви Сан-Витале

Юстиниан со свитой. Мозаика церкви Сан-Витале

• Феодора со свитой. Мозаика церкви Сан-Витале

Феодора со свитой. Мозаика церкви Сан-Витале

Церковь Сан-Витале в Равенне

Все, что минутно, все, что бренно, Похоронила ты в веках. Ты, как младенец, спишь, Равенна, У сонной вечности в руках. Рабы сквозь римские ворота Уже не ввозят мозаик, И догорает позолота В стенах прохладных базилик, —

писал об этом удивительном городе Александр Блок.

Равенна выглядит осколком Византии, волею судеб занесенным на плоские равнины Ломбардии. Между тем этот город возник еще в античные времена. Известно, что уже в конце I тысячелетия до н.э. здесь, между реками По и Савио, в 120 км к югу от современной Венеции, существовал город, находившийся в союзнических отношениях с Римом. При императоре Августе в 5 км от города был построен большой военный порт, служивший базой для римского флота на Адриатике. Однако в период Римской империи Равенна оставалась малоприметным провинциальным городом, имевшим скорее оборонное нежели политическое или культурное значение.

Все круто изменилось после окончательного разделения империи на Западную и Восточную. В эпоху крушения Рима и Великого переселения народов Равенна стала играть важнейшую роль в европейских событиях. В 402 году император Западной Римской империи Гонорий перенес сюда свою столицу. Более чем через полвека, в 476 году, Одоакр — командующий отрядами германских наемников, состоявших на римской службе — низложил последнего римского императора Ромула Августула и захватил власть в Италии. Своей столицей Одоакр сделал Равенну.

В 493 году в Италию вторглись остготы. Одоакр был убит королем остготов Теодорихом Великим (ок. 454—526), а Равенна стала столицей остготского королевства. В 540 году город захватили византийцы, при которых Равенна являлась главным городом итальянских владений Византии. Еще два века спустя, в 751 году, городом овладели лангобарды.

Между тем речные наносы все более отодвигали береговую линию. Лишившись своей прекрасной гавани, Равенна полностью потеряла военное и торговое значение, и некогда крупный столичный город, центр культуры и науки, постепенно превратился в глухую провинцию.

Один из средневековых правителей Равенны, Ги Полента, предоставил убежище изгнанному из Флоренции Данте Алигьери. Здесь, в Равенне, великий Данте провел свои последние дни жизни, здесь он закончил свою знаменитую «Божественную комедию» и здесь же был похоронен в 1321 году.

Равенна до сих пор остается маленьким провинциальным итальянским городом, о былом величии которого напоминают только прекрасные памятники раннего Средневековья, в 1996 году включенные в список всемирного наследия ЮНЕСКО.

В числе этих памятников первое место, бесспорно, принадлежит всемирно известной церкви Сан-Витале. Эта уникальная церковь, построенная еще во времена владычества остготов, в 526 году была освящена во имя популярного в Равенне святого — мученика Виталия. Изображение на стенах храма императора Юстиниана I и его супруги Феодоры служит несомненным доказательством того, что церковь строилась на средства самого императора.

Снаружи церковь кажется относительно небольшой. Но это впечатление исчезает, стоит лишь переступить порог храма. Сложная конструкция здания состоит из как бы вставленных друг в друга восьмигранников — внешнего двухъярусного и внутреннего трехъярусного, образованного восемью столбами и барабаном купола. Высокий купол, аркады и двухэтажные галереи создают слитное пространство, обладающее необычайным богатством точек зрения. В результате церковь, приземистая и скромная снаружи, внутри предстает величественной и торжественно-пышной.

Круговая цепь арок и столбов, окружающих вошедшего, расступается в сторону алтарной части. Три больших окна делают ее наиболее освещенной частью храма и тем самым подчеркивают необычайное богатство убранства. Ее нижняя часть облицована редкими сортами разноцветного мрамора и алебастра, а на стенах и сводах нежно мерцают великолепные мозаики...

Если мозаики константинопольских храмов времени Юстиниана не сохранились, то равеннские ожидала гораздо более счастливая судьба. Сегодня Равенна является настоящим музеем византийского искусства раннего периода. Здесь работали лучшие артели византийских мозаичистов, в первую очередь из Константинополя.

Мозаики церкви Сан-Витале в Равенне давно и прочно вошли в золотой фонд мирового искусства. Некоторые их них выполнены еще во времена остготов римскими или равеннскими мастерами. Таков, например, юный безбородый Христос, восседающий в пурпурной тоге на голубой сфере в окружении двух архангелов в белых одеждах, святого Виталия и епископа Экклезия, держащего в руках модель церкви. Лица архангелов отмечены печатью строгой и возвышенной красоты. Льющийся в окна свет создает впечатление нематериальности фигур. Работавшие в церкви Сан-Витале мастера ставили кусочки смальты под разными углами и не заглаживали общую поверхность, достигая этим эффекта «живого» мерцания.

Своды храма украшает растительный орнамент: то зеленый на золотом фоне, то золотой на зеленом. В этот узор вплетаются фигуры четырех ангелов, поддерживающих синий круг с золотыми звездами и изображением белоснежного агнца.

Широко известны две огромные мозаичные картины, помещенные на боковых стенах апсиды церкви Сан-Витале, — величественные, блещущие золотом и пурпуром, даже, может быть, отягощенные восточной пышностью. Левая мозаика изображает императора Юстиниана в окружении придворных, епископа Равенны Максимиана и клириков, а правая — императрицу Феодору со свитой. Обе мозаики выполнены около 547 года. В них со всей очевидностью ощущается рождение нового искусства, пришедшего на смену Античности и обладающего редкой мощью духовного воздействия на человека.

Внешне изображения кажутся застывшими, неподвижными, почти бестелесными. Но каждое из них обладает поразительной энергией. Огромные, широко раскрытые глаза устремлены на входящего в храм, проникая в самую душу. Это уже почти икона, а не картина. Позднее, когда в византийских, а затем и в болгарских, сербских, древнерусских храмах все стены и столбы будут покрываться фресками или мозаичными изображениями, этот эффект возрастет многократно. Суровые взоры святых и праведников пронзают человека насквозь, и некуда укрыться от всевидящего и требовательного ока — они видят и добро и зло. «Воистину нет ничего тайного, что не стало бы явным...»

Император Юстиниан держит в руках большую чашу с золотыми монетами — пожертвование на храм. Строгие и величественные фигуры равны между собой по росту. Юстиниан выделяется пурпурными одеждами, контрастирующими с белыми одеяниями священнослужителей, короной и нимбом вокруг головы, как у святого. Епископ Максимиан держит в руках крест, архидиакон — Евангелие, один из дьяконов — кадило. В лицах Юстиниана и особенно епископа Максимиана явно присутствует портретное сходство.

На композиции, помещенной на противоположной стене апсиды, изображена императрица Феодора в окружении придворных. Она также держит в руках потир с золотыми монетами. На подоле ее пурпурного плаща вышиты фигуры трех волхвов, подносящих дары Богоматери. Вокруг шеи и на плечах императрицы роскошные ожерелья. Голову увенчивает корона с длинными жемчужными подвесками, спускающимися на грудь. Вокруг головы, как и у Юстиниана, — нимб. Слева от императрицы — придворные дамы в украшенных драгоценными камнями туниках; справа — дьякон и евнух, открывающий завесу.

Лицо императора нахмурено. Феодора изображена поблекшей красавицей с усталым, задумчивым лицом. Ее пристальный взгляд выдает страстную и волевую натуру... Два человека с удивительной судьбой, императорская чета, стоявшая во главе крупнейшей европейской страны в чрезвычайно бурную, переломную, богатую событиями эпоху, которую в истории Византии сегодня принято называть «эпохой Юстиниана». Во времена 38-летнего царствования Юстиниана и Феодоры Византийская империя достигла пика своего могущества.

Вряд ли родившийся в крестьянской семье, в Богом забытой деревне, Юстиниан мог предполагать, что судьба вознесет его на трон великой империи. Но его дядя служил в императорской гвардии. Отличившись во многих войнах, он сделал головокружительную карьеру, став сперва сенатором, а в 518 году, в результате хитросплетений интриг — императором Византии Юстином I. Своих детей у него не было, и трон унаследовал племянник императора — Юстиниан.

Будущая императрица Феодора была проституткой. Дочь сторожа медведей в константинопольском цирке, она выступала обнаженной в «живых картинах» на потеху плебсу. Но Феодора славилась своей красотой, и на нее обратил внимание наследник престола, любивший посещать народные зрелища. Так Феодора стала его женой.

Нет необходимости говорить, как отнесся тот клубок змей, что принято называть византийским императорским двором, к новой императрице. Но акции Феодоры резко возросли в грозные дни восстания 532 года, известного под названием «Ника» («Побеждай»). Такой лозунг избрала себе городская беднота, доведенная до отчаяния вымогательством чиновников. К бунтовщикам примкнули и некоторые сенаторы, которых возмущало все большее принижение роли сената при Юстиниане. Толпа восставших бросилась поджигать правительственные здания. Из тюрем были освобождены политические заключенные. Был сожжен архив, где хранились налоговые списки и долговые документы. Сгорели здание сената, церкви Святой Софии и Святой Ирины. Мятежники намеревались штурмовать дворец императора. Юстиниан уже был готов бежать из столицы.

История приписывает Феодоре необычайную решительность в эту отчаянную минуту. Смело войдя в зал совета, Феодора, обратившись к императору и сенаторам, произнесла свою знаменитую речь: «Императорский пурпурный плащ — лучший саван для гроба!», предложив Юстиниану умереть императором, чем жить изгнанником. Твердость императрицы возымела свое действие: оправившееся правительство жестоко подавило восстание: во время резни на улицах Константинополя было убито около 35 тыс. человек.

И вот Юстиниан и Феодора — здесь, на всемирно известных мозаиках церкви Сан-Витале. Мастера-мозаичисты запечатлели их уже на склоне лет — застывших, недоступных в своем величии...

9 билет. Древнегреческая керамика и вазопись 5 века

10 билет. Храм Святой Софии в Константинополе

ХРАМ СВЯТОЙ СОФИИ В КОНСТАНТИНОПОЛЕ

Следует отметить, что такие храмы возводились не в честь святой женщины по имени София. Святая София — Премудрость Божия, в представлении греков IV в., была выражением идеи Сына Божия, Логоса (в Его вечном существовании) до воплощения в Иисусе Христе. На толкование Софии в смысле Логоса указывает и бывший некогда праздник Святой Софии — 24 декабря, как раз накануне Рождества Христова.

В IV в. император Константин построил в Царьграде базилику (небольшую церковь прямоугольной формы) и назвал ее церковью Святой Софии, т. е. Премудрости Божией. В 404 г. эта базилика сгорела, но в 415 г. император Феодосии Младший отстроил ее заново, однако во время мятежа 532 г. церковь снова была сожжена. Царствовавший тогда император Юстиниан уже готовился было бежать из страны, но в Константинополь вошел с войсками полководец Велизарий, который подавил восстание. В честь этой победы на месте сгоревшей базилики император Юстиниан решил воздвигнуть великолепный храм, который своими размерами и пышностью затмил бы все, что было возведено в Константинополе до него. Для работы над проектом храма император пригласил известных зодчих — Анфимия из Тралл и Исидора из Милета. Закладка фундамента храма состоялась 23 февраля 533 г., а строилась Святая София всей империей. Все доходы империи за 5 лет не покрыли расходов на сооружение храма; например, только на амвон и хоры был потрачен годовой доход от Египта. По приказу императора все провинции и города империи поставляли в Константинополь самые замечательные остатки античных зданий и мрамор. Рим, Афины и Эфес прислали колонны, которые до сих пор вызывают восхищение всех, кому довелось видеть их. Из Проконеза доставляли белоснежный мрамор, из Каристоса — светло-зеленый, из Ясоса — бело-красный, из Фригии — розовый с прожилками.

Много необычного было в строительстве храма Святой Софии, например, известь изготовляли на ячменной воде, в цемент добавляли масло. Для верхней доски престола был изобретен новый материал: в растопленное золото бросали ониксы, топазы,- жемчуг, аметисты, сапфиры, рубины — словом, все самое дорогое. Постройка храма, его размеры и украшения производили на современников неизгладимое впечатление, поэтому неудивительно, что вокруг Святой Софии сразу же стали складываться легенды. Рассказывали, что план здания был вручен императору Юстиниану во сне ангелами. Когда между императором и архитекторами возникали споры (например, сколько делать окон над главным алтарем), Юстиниану во сне снова явился ангел и повелел сделать три окна во имя Святой Троицы. Император Юстиниан хотел, чтобы и внутреннее убранство Святой Софии не имело себе равных. Он даже собирался изнутри стены храма снизу доверху выложить золотыми плитами, но мудрецы не советовали ему искушать потомков, которые в погоне за золотом непременно разрушат Святую Софию.

Строительство храма разорило народ, даже чиновникам почти перестали платить жалованье. Но император Юстиниан достиг своей цели: храм Святой Софии действительно создавал впечатление ослепительного великолепия. Византийский хронист VI в. Прокопий так писал о нем: «Этот храм являет собой чудесное зрелище. Тем, кто его видит, он кажется исключительным; тем, кто о нем слышит, — невероятным. Он взмывает ввысь, словно до самого неба, выделяясь среди других зданий, как ладья на бурных водах моря... Он весь полон света и солнечных лучей, и можно было бы сказать, что не снаружи идет это освещение, а само оно рождает этот дивный блеск, так чудно светел этот храм». В архитектурно-художественном и техническом отношении наиболее эффектной частью сооружения является его купол, в плане очень близкий к кругу. Для сводов купола были использованы такие легкие кирпичи, что дюжина их весила не более одного куска черепицы. Купол храма покоится на четырех опорах, и тот же летописец Прокопий так описывал производимое им впечатление: «Кажется, что он покоится не на каменной клади, а свисает с неба на золотой нити».

Храм Святой Софии был самой пышной византийской постройкой и гордостью императора Юстиниана. В день освящения храма, 27 декабря 537 г., он подъехал к главному входу на колеснице, запряженной четверкой лошадей, быстро прошел до середины собора и, подняв руки кверху, воскликнул: «Слава Богу, Который дал мне возможность закончить эту постройку. О, Соломон! Я превзошел тебя!». Землетрясения и пожары наносили Святой Софии огромные повреждения, но каждый раз храм заново восстанавливали. Во время землетрясения 558 г. купол обвалился, к этому времени Исидора и Анфимия уже не было в живых, и восстановление храма поручили племяннику Исидора — Исидору-младшему. Он приподнял купол на 9 метров, в результате чего тот потерял свою легкость, восхищавшую всех. Вторично купол обвалился в 986 г., реконструировал его архитектор Трдат из Армении. Этот купол и сохранился на Святой Софии до наших дней. Когда-то верхняя часть стен первого этажа храма и стены галерей были покрыты мозаикой на библейские и евангельские сюжеты, а также портретами византийских императоров и патриархов. После разгрома и разрушений, учиненных крестоносцами, многое из внутреннего убранства Святой Софии так и не было потом восстановлено. В XV в. Константинополь стал столицей Османской империи, и турки переименовали город в Инстанбул (Стамбул). Переделывая храм Святой Софии в мечеть, они изрядно попортили его, например, многие мозаики и фрески были уничтожены, часть из них была замазана известью. Но даже и сейчас сквозь тонкий слой побелки кое-где сквозят лики Пресвятой Богородицы и святых угодников Божьих. В частности, над алтарным сводом можно приметить изображение Богоматери с поднятыми к небу руками. Такое изображение Пречистой Девы Марии известно под названием «Нерушимая стена». На четырех главных столбах, поддерживающих средний купол, были изображены лики святых херувимов, которые мусульмане потом замазали звездами. Некогда весь храм представлял собой как бы одну сплошную картинную галерею, т. к. перед глазами верующих везде развертывались мозаичные орнаменты и росписи на золотом или темно-лазоревом фоне. Мозаикой были украшен не только храм Святой Софии, но и принадлежавшие ему постройки, например, баптистерий (крещальня). При строительстве Святой Софии, как указывалось выше, впервые был применен мрамор различных цветов и оттенков. Некоторые его узоры явились поводом для рождения всевозможных легенд; например, каждый житель Стамбула свято верит, что в спилах мрамора, которым изнутри облицованы стены храма, зашифрована вся история человечества — прошлая и будущая. И действительно в восточном приделе храма на мраморе есть природный узор, изображающий картину разрушенного города и даже силуэт «атомного гриба»...

На одной из мраморных плит храма, справа от амвона, есть рисунок, напоминающий кисть руки. В старых путеводителях говорится, что это отпечаток руки султана Мехмеда II, который в день взятия Константинополя въехал в храм верхом на коне. Испугавшись, конь поднялся на дыбы, и, чтобы не упасть, султан вынужден был опереться на стену... А одна из стен Святой Софии уже несколько десятилетий снизу доверху закрыта строительными лесами. Здесь, в правой части храма, имеется небольшая ниша, и, если приложить ухо к стене, то можно услышать шум. Христианские жители Стамбула сложили легенду, согласно которой в день штурма Константинополя турецкими войсками, в храме скрывались 10 000 верующих. Когда турки ворвались в храм, там шло богослужение: священник, держа в руках чашу со Святыми дарами и продолжая читать молитву, направился к боковому нефу. Мечи уже готовы были поразить его, но тут стена неожиданно раскрылась, и он исчез в ней. Священное предание утверждает, что священник в своем укрытии продолжает читать молитву, и когда над Святой Софией вновь засияет крест, он вернется к алтарю, чтобы продолжить службу...