11.8. Методологическое обоснование принципов демографической политики.

Первый принцип. Он вытекает из законов нравственности, выработанных человечеством, догматов мировых религий.

Испокон веков в христианском мире придерживались отвечающего Божественным заповедям принципа или «Великого Нравственного Закона»,гласящего: «Чти родителей своих. Обеспечение старости их — твоя сыновняя работа. Взращивай детей своих, воспитывай их так, чтобы было кому позаботиться о твоей старости...Живи ради детей своих»[3,c. 4].Это положение есть все основания избрать в качестве первого необходимого принципа демографической политики.По той причине, что мы на первое место должны всегда ставить сохранение и развитие психологического статуса, человека вместе с социально-психологическим благополучием общества. Экономика в высшей степени важна для обеспечения текущего материального достатка и в кризисных ситуациях, где она играет доминирующую роль, но в обеспечении благополучия в целом, она по генезу — вторична. Все благие дела созданы человеческим разумом и доброй волей. Формула «материальное бытие первично» в генезе благ человеческих ошибочна. Материальные блага вторичны. Главное — не социально-экономическое богатое «бытие», а богатое «сознание», точнее развитиепсихики человека, его интеллект и внутренняя моральная сила первичны. Руководство страны должно обеспечить преобладание у своих граждан настроений, отвечающих «первому» методологическому принципу, духовным идеалам. Должно проводить демографическую политику, отдающую приоритет заботе о семье — и в душевных ориентациях населения и в общественном мнении в целом, чтобы благополучие семьи превратилось в ведущий ценностный ориентир.

Вторым необходимым «методическим принципом» демографической политикиявляется учет «Закона Природы», гласящего:существование народа обеспечивается определенной — не ниже известного уровня —плодовитостью семьи.Этот принцип обосновывается не только политически, но, как нам представляется, может быть доказан и математически как аксиома,физико-биологическое правило о пределе допустимого дефицита демографического потенциала,гарантирующего замещение родительского поколения поколением детей.

Представления о демографическом потенциалев демографии еще окончательно не установилось. Не выработано общепринятых количественных оценок его. Это, по-видимому, обусловлено тем, что ни в отечественных, ни в зарубежных демографических исследованиях довольно редко на повестку дня ставитсявопрос о демографической безопасности народонаселения,защите от депопуляции. Приведу пример одной из ориентировочных оценок демографического потенциала.

«Численность 10–14-летних женщин, рожденных в равных временных интервалах, это вполне точный показатель... При этом общий демографический потенциал народа можно оценить простым удвоением» [3, с. 4]. Мне представляется, что данная оценка не вполне точная (уступает введенной нами «двухкомпонентной оценке» демографического потенциала Rи его дефицитаr; см. лекцию 23). Она дает ориентированные сведения о численности молодых семей ближайшего будущего, численности готовящейся стать (надолго) «когортой рождающих». Но это лишь пол оценки демографического потенциала, потому что не учтена плодовитость будущих молодых семей. Предложенный немецкими демографами показатель потенциальных возможностей воспроизводства народов имеет положительное свойство — прост, не требует специальных вычислений. Берется только численность подростков, молодых женщин 10–14 лет, родившихся в 5-ти летний период, в динамике (см. табл. 26.2).

Таблица 26.2

Численность немецких женщин 10–14 — летнего возраста (в млн. чел.), родившихся в указанные в таблице периоды, — по данным В. Балычева (3).

Как видно численность женщин (следовательно и мужчин) рожденных в 1920 — начале 1930–х гг. в Германии уменьшилась, что подтверждается и падением показателя общей рождаемости с 21.0 по 14.7 в 1933 r. [3]. Повышение демографического потенциала в 1936–1965 гг. объясняется высокоэффективной демографической политикой руководства страны, а его падение в 1920 — начале 1930–х гг., а затем, начиная с конца 1960–х гг. и до конца 20 в. — связано с резким уменьшением эффективности этой политики. Последнее объясняется игнорированием и первого и второго методологических принципов.

Либералы на протяжении всего XXв. усиленно пропагандируют«самодостаточность личности»,ратуют за полную свободу волеизъявлений индивида, как наиважнейшую«общечеловеческую ценность»,что неизбежно отрицательно сказывается на ценностной ориентации сограждан, оттесняя на задний план высокодуховные идеалы. В результате интересы семьи и детей с первостепенных перемещаются на второстепенные роли. Ради комфортности своего существования и погони за удовольствиями» приносится жертва... малодетностью семей, резким падением рождаемости, приводящей вначале к скрытой депопуляции, сменяющейся вскоре явным вымиранием народа.

Ориентация на либеральные «общечеловеческие ценности» приходит в противоречие с национально–этническими ценностями— требованиями защитить от вымирания, от смерти нацию, народность, этнообщность. В итоге мы приходим к необходимости сформулировать третий методологический принцип.

Третий «методологический принцип»демографической политики состоит в требовании сосредоточить стратегические цели, задачи ее, и социальной политики страны в целом, наобеспечении демографического благополучия коренных народови в первую очередьгосударство-образующего этноса(в России — русских, в Германии — немцев...). Следование этому принципу жизненно необходимо в первую очередь для России, Белоруссии, Украины, Югославии и других славянских государств, против которых фактически ведется демографическая война — в виде прямого геноцида (Косово, Чечня), операций миграционной эксансии и других [27]. Создается кризисная демографическая ситуация и в ряде развитых стран Запада — в Германии, Италии и др. (см. табл. 23.2).

«Демократы» выступают категорически против сформулированного принципа, проповедуют приверженность «общечеловеческим ценностям», не признают важности исследования проблем этнической демографии. Внушают, что нет смысла поддерживать плодовитость коренных этносов, «поощрять белую рождаемость», прибегая к лживым «аргументациям» — мол «ни одна страна, проводившая политику стимулирования рождаемости, не смогла добиться успехов в этом деле» [19]. Вместе с авторами новой «концепции демографической политики РФ» [4; 52] заявляют, что экономические трудности, обусловили вымиранием коренных народов; они могут быть легко решены «за счет иммиграции с Юга и Востока».

В «концепции» на одно из первых мест выдвигается не задача защиты от набирающей высокие темпы иммиграционная экспансия земель и других хозяйственных объектов РФ, а ее поддержка: «регулирование иммиграционных потоков с целью создания... механизма миграционного замещения, интеграции мигрантов в российский социум и формирование толерантности к мигрантам» [4; 52]. Сия «концепция» содержит ряд других откровенно издевательских сентенций в адрес вымирающей русской нации, но она полностью лишена учета демографических закономерностей, и игнорирует исторический опыт борьбы с депопуляцией.

Если слушаться рекомендаций «концепции» и рецепты других трубадуров деэтнизированных «общечеловеков», то к середине XXIв. русские в составе российского населения неизбежно окажутся в «абсолютном» меньшинстве» [20, 18], а вся «Западная Европа более чем на половину станет мусульманской» [3, с. 4]. Опыт борьбы с депопуляцией населения белой расы имеется — в Германии, Испании, Франции. Он доказывает обоснованность «третьего принципа», который должен соблюдаться при проведении эффективной демографической политики.

В 1933 г., с приходом власти националсоциалисты начали «разворот ценностей ориентации» немецкого народа в направлении заботы о семье, увеличения ее плодовитости как национально-патриотическом долге, служению интересам своей нации. На протяжении нескольких лет (1933–1944 гг.) был принят ряд законов: о предоставлении «брачной ссуды», — субсидий на детей, дополненное постановлением на получение субсидий на третьего и каждого последующего ребенка (независимо от уровня дохода), об удлинении сроков выплаты (с 16 лет до достижения детьми 21–летнего возраста). В итоге даже в годы войны, но особенно отчетливо на протяжении 15–20 послевоенных лет демографическая ситуация в Германии устойчиво поддерживалась на благополучном уровне (табл. 26.2).

Это явный, большой — но, пожалуй, почти единственный — «плюс» германского национал–социализма. Большой успех этно-национально-ориентированной демографической политики и в теоретическом и в прикладном плане. Но вред , нанесенный германским национал–социализмом мировой цивилизации колоссален, не сопоставим по масштабам с этим «плюсом». Эволюционировав от вполне оправданной, естественной национально патриотической идеологии и политики, трансформировавшись — под руководством германо–фашисткой «элиты», в шовинистическую идеологию и политику, политику мирового господства, преступлений геноцида (пресловутые «Генеральный план «Ост» и др.), порабощения, он принес человечеству немыслимые беды. Об этом не малое число опубликованных работ (см. [21] и др.).

Здесь нас интересует только теоретическая или методологическая оценка демографической политики германского правительства. Подчеркнем еще раз теоретическую ее обоснованность, это во-первых. Во-вторых, рекомендуем всем, кто заинтересован в решении проблем демографической защиты использовать опыт решения этих проблем демографии в Германии, а так же во Франции и Испании.

Если мы не овладеем опытом решения задач по борьбе с депопуляцией, то русский народ и Россию ожидают более серьезные последствия, чем нашествие германского фашизма.