Иммануил Кант (1724-1804).

Вся преподавательская, научная и философская деятельность Канта была связана с университетом в г. Кенигсберге (ныне Калининград). Здесь он учился, затем прошел путь от ассистента до ректора университета. Свои главные философские сочинения он написал во второй половине своей жизни в весьма почтенном возрасте: «Критика чистого разума» появилась в 1781 году, когда Канту было уже 57 лет, «Критика практического разума» - в 1787 году, а «Метафизика нравов» - в 1797 году. Последний труд Канта «Система чистой философии в ее полном объеме» остался незавершенным – помешала смерть на 80-м году жизни.

Кант стремился раскрыть познавательные возможности человека и обосновать главное – гуманистическое, духовно-нравственное – предназначение философии. Творческое наследие, оставленное им, оказалось настолько содержательным, глубоким и сложным, что до сих пор вызывает самые разноречивые толки и оценки. Прошло два столетия, а интерес к нему не только не угасает, но, напротив, разгорается все с новой силой. С 1960 года начали проводиться международные конгрессы, посвящаемые проблемам, инициатором обсуждения которых стал Кант (прошло уже десять таких конгрессов). Попробуем представить хотя бы самые важные заслуги Канта.

В ситуации острой идеологической борьбы и философского раскола, соблазнов и ужасов французской революции Кант и его единомышленники (среди них особо – Иоганн Гердер) стремились сохранить дух эпохи Просвещения – веру в разумность и добрую душу человека. В 1795 году Кант публикует тракта «К вечному миру». Европу тогда сотрясали наполеоновские войны, приносившие Наполеону славу, а Франции – богатые трофеи. Кант решительно осуждает войну как аморальное и антигуманное явление, при ней мир – это только краткое перемирие, а мир вечный, который может породить война, это – покой на гигантском кладбище человечества. Истребительная война, в которой могут быть уничтожены обе стороны и вместе с ними всякое право, должна быть запрещена вместе со средствами, ведущими к ней.

Канта вовсе не завораживали революционные события его эпохи, и он не признавал право народа на сопротивление и восстание против государственной власти, потому что, по его мнению, такой способ осуществления народом своих прав есть величайшая несправедливость, так как приводит к состоянию полного отсутствия законности, где всякое право перестает действовать (пример тому, считал Кант, - якобинская диктатура в ходе французской революции). И еще одно важное обстоятельство: естественной целью прогресса человечества является культура, а в революциях многие ценности культуры гибнут. Революциям, восстаниям Кант противопоставлял мудрые реформы. Именно такие реформы должны обеспечить вечный мир. Наряду с мерами очевидными (разоружение, роспуск постоянных армий и т.п.) Кант предлагал заключить договор о вечном мире, по которому обязательным для всех стран должно стать республиканское устройство государства (отделение законодательной власти от исполнительной – главный признак его, считал Кант); далее, необходима федерация свободных государств и, наконец, право всемирного гражданства (для начала оно будет означать право посещения любой страны и обязанность всех государств оказывать всем гостеприимство). Мудрость всех этих преобразований обеспечивается по договору тем, что государи будут постоянно (но тайно!) привлекать философов к их подготовке.

Итак, гуманизм, нравственность, право, мудрость и культура – основные детерминанты рассуждений Канта. И в сфере собственно философской он по существу пришел к понятию философской культуры (правда, при этом употребил другой, но близкий по смыслу термин «истинная философия». Посудите сами, читатель: «…Может ли существовать больше, чем одна философия? – задает вопрос Кант и отвечает, - Было не только различного рода философствование и обращение к первым принципам разума с целью построить из них более или менее удачную систему; было много таких попыток, каждая из которых имеет свои заслуги перед нынешними системами; но так как с объективной точки зрения может существовать только один человеческий разум, то не может существовать и многих философий, т.е. возможна только одна истинная философская система, построенная на принципах, как бы многообразно и часто противоречиво ни философствовали по поводу одного и того же положения». («Метафизика нравов». И. Кант. Сочинения в шести томах. Том 4. Часть 2. М. 1965. с. 113). А теперь вспомните «Предисловие» к нашей книге, ведь речь там шла в принципе о том же, и мы пришли к сходному выводу о том, что при всем разнообразии учений и систем единая философия существует, и она обязательно наделена признаками философской культуры. Философская культура есть показатель философского качества мысли, ее причастности к философским проблемам и тысячелетнему опыту исследования их.

Конечно, философская культура развивается, и в каждую историческую эпоху появляются учения, в которых особенно ясно и полно представлены своеобразие и достижения данного этапа развития философской культуры. Примечательной особенностью таких учений была непременная и осознанная установка из создателей на синтез всех основных концепций, разрабатываемых в то время. Такими особо показательными для философской культуры античности были учения Демокрита и Аристотеля, великих философских объединителей. В средние века особенности философской культуры наиболее полно выразил Фома Аквинский, а среди гуманистов Возрождения Николай Кузанский. В развитии философии Нового времени первым, кто дал синтез ее достижений в XVII-XVIII веках был И. Кант, а в XIX веке – Г. Гегель и К. Маркс.

Кант называл свою философию «критической» и «истинной». Критической она была потому, что подвергла исследованию все познавательные способности человека (созерцание, рассудок и разум). Стать истинной она смогла, считал Кант, соединив в себе все главные идеи новой философии и избавив ее от абсурдных крайностей, ибо критика также подрезает корни материализма, атеизма, неверия, свободомыслия, фанатизма, суеверия, которые могут приносить всеобщий вред, и, наконец, идеализма и скептицизма, которые более опасны для философских школ и вряд ли могут распространяться среди широкой публики (см. там же. Том 3. с. 98). Обратите внимание на беспристрастность перечня вредных крайностей и явное намерение преодолеть философский раскол, происшедший в XVIII веке. Каким же образом Кант реализовал свой замысел?

Все интересы человеческого разума, считал Кант, объединяются в следующих трех вопросах

1. Что я могу знать?

2. Что я должен делать?

3. На что я могу надеяться?

(см. там же. с. 661)

Первая проблема рассмотрена Кантом в «Критике чистого разума». Почему «чистого»? – потому что, по Канту, в отличие от рассудка, образующего понятия из синтеза чувственных представлений, разум никак не связан непосредственно с опытом. Разум всегда направлен на рассудок, чтобы с помощью его понятий вырабатывать идеи, которые есть ступени восхождения к безусловному, т.е. к принципам.

Таким образом, Кантом исследуется никак не связанный с опытом, чистый разум, разум как таковой. Гегель по этому поводу иронизировал: по Канту получается, что мы должны познавать до того, как приступим к познанию, что мы не должны войти в воду раньше, чем научимся плавать (т.е. должны научиться плавать на суше, не входя в воду). Странно, неужели Гегель не знал, что Кант приступил к философским исследованиям уже будучи европейски известным ученым в ряде областей науки – физической географии, антропологии, психологии, математики, логики. Он мог, конечно, не знать что гипотеза Канта о естественном происхождении солнечной системы (несколько позднее француз Лаплас дал математическое обоснование гипотезы, вписав свое имя в авторы ее), как «гипотеза Канта-Лапласа» войдет в золотой фонд космологии. Совершенно очевидно, что Кант располагал огромным личным опытом научного познания и именно этот опыт заставил его поднять проблему чистого, внеопытного разума. Судя по всему, Кант – первый среди ученых и философов! – осознал поверхностный, описательный характер положений, выводов и законов науки, отвечающих на вопрос «как»?, и обходящих вопрос «почему»?. Осознал и зафиксировал это в своей теории познания, не зная, как можно преодолеть эту ограниченность научного познания, - впрочем, не знают этого, как следует, до сих пор.

По Канту, в окружающем нас мире существуют «вещи в себе», существуют объективно, независимо от нас. Они воздействуют на наши органы чувств, порождая в нас чувственные впечатления, ощущения, - тем самым вещи в себе являются нам через наши ощущения, поэтому мир вещей в себе представляется, дается нам как мир явлений. То в явлении, что мы ощущаем (мы видим, слышим что-то), Кант назвал его материей, а то в явлении, что может быть упорядочено, - формой явления.

На первый взгляд из важнейших вопросов, встающих перед каждым человеком («что я могу знать?»), Кант отвечает: знать можно только явления, «вещи в себе» непознаваемы. На этом основании его причисляют к агностикам, и агностицизм считается большим недостатком его философии. Все как будто просто и ясно, но все же закрадываются сомнения. Как же могло случиться, что выдающийся ученый вдруг оказывается агностиком и просветитель, исповедующий всемогущество разума, признает непознаваемость «вещи в себе»? Дело в том, что, по Канту, разум всемогущ, но не всеведущ. Он познавал бы «вещь в себе», если бы она было ему доступна непосредственно, как она существует сама по себе. Между разумом и вещью, поскольку она всегда «является», находится чувственный, субъективный барьер ощущений, от которого нельзя избавиться, да еще есть частокол понятий, вырабатываемых социальных и нравственных запретов (например, на разработку ужасных средств ведения войны, ведущих к всеобщему уничтожению или – если вспомнить современный запрет – на клонирование человека и т.п.). Выходит, что у агностицизма Канта были определенные основания и его вполне можно назвать мудрым агностицизмом, имеющим преимущества перед самонадеянным гностицизмом французских материалистов, которые претендовали на скорое и исчерпывающее познание мира, но неизбежно погрязали в догматизме. Несомненной заслугой Канта было открытие им реальных сложностей и трудностей процесса познания. К тому же следует иметь в виду, что среди разных смыслов, которые Кант вкладывал в понятие «вещь в себе», был и такой: это есть идеал знания, к которому следует стремиться, но который остается недостижимым (см. Д.М. Гришин. С.В. Корнилов. Иммануил Кант – ученый, философ, гуманист. Ленинград. Изд-во ЛГУ. 1984. с.68). Что можно возразить против такой «вещи в себе»? – интересно бы послушать. Остается ли желание «заклеймить» Канта за такой агностицизм? – надеюсь, у моих читателей его нет.

Совесть Канта – ученого была чиста и спокойна, ибо в своей теории познания он дал обоснование возможности научного познания мира, синтезировав важнейшие гносеологические идеи современной ему философии. Провозгласив объективное существование «вещей в себе», т.е. материи «явлений», он хотел избавить философию, по его словам, от скандала, принимать на веру существование вещей вне нас, поскольку доказать это будто бы невозможно. Тем самым Кант включает в свою философию материалистический тезис и вместе со «скандалом» отвергает абсурдную крайность субъективного идеализма Д. Беркли (1685-1753), согласно которой вещи суть комбинации наших ощущений и вне сознания человека существовать не могут.

Познание мира «явлений» возможно только на основе опыта – Кант следует эмпирической (сенсуалистической) традиции, начало которой положил Ф. Бэкон. Однако научное знание на основе только опыта получить невозможно – это было известно со времен Р. Декарта с его рационализмом. Давид Юм (1711-1770) открыл, что достоверное знание характеризуется двумя признаками – всеобщностью и необходимостью. Готфрид Лейбниц (1646-1716) доказал, что всеобщие и необходимые истины внеопытны, прирожденны человеческому уму.

Учитывая все эти идеи, Кант приходит к своему пониманию научного познания. По его мнению, знания, добываемые опытным путем, приобретают всеобщий и необходимый характер, т.е. становятся научными, под воздействием содержащихся в сознании человека априорных (доопытных) форм. Это не врожденные идеи Декарта и не истины Лейбница. Сознание человека априорно не содержит ни готовых идей, ни истин считал Кант, оно их вырабатывает, соединяя эмпирические знания и априорные формы. Такие формы присущи всем познавательным способностям человека, причем у каждой способности свои формы. Чувственному созерцанию принадлежат две формы, внешняя – пространство и внутренняя – время. Так устроены человеческие чувства, что воспринимая явления, они располагают их пространственно и во временной последовательности, причем – внимание! Это принципиально важно – жизненно необходимым и удобным для человека образом. Рассудку принадлежат категории – основные чистые (внеопытные) понятия, которые придают явлениям законосообразный (всеобщий и необходимый) смысл. Таких категорий четыре группы: количества, качества, отношения (например, причина – действие) и модальности (например, необходимость – случайность). Кант пояснял значение категорий рассудка таким образом: отношение причины и действия (следствия) эмпирически, в опыте, фиксируется только как последовательность их во времени (причина предшествует следствию), но не доказывается, что следствие вытекает с необходимостью (поэтому Д. Ют имел право утверждать, что в опыте возможен, в принципе, случай, когда в какой-то миллионный раз вода в чайнике, поставленном на огонь, не закипит, а замерзнет), а категория этого отношения дает синтез причины и следствия, достоинство которого состоит в том, что следствие не просто присоединяется к причине, а полагается причиной и с необходимостью следует из нее.

Канта можно понять так: априорные формы чувственности (пространство и время) и рассудка (категории) несут в мир явлений истинные смыслы и твердые, постоянные правила. Без них этот мир, в котором проходит вся жизнь человека, становится для него, вот для этого данного человека, хаотичным, сумбурным и непонятным, и живет человек весь под властью вешних обстоятельств, от случая к случаю, - не живет, а существует, выживает. Истинным в жизни является, по Канту, только то, что соответствует этому истинному смыслу, который несут в себе априорные формы человеческого сознания, т.е. жизнь должна соответствовать истине сознания. Обычно думают, что истины сознания должны соответствовать жизни, но Кант решительно не согласен с этим. Становится понятным, почему он назвал свою философию «критическим идеализмом» и сравнивал свой вывод об истине с переворотом в понимании устройства мироздания, совершенном Николаем Коперником. Понять суть переворота в понимании истины, совершенного Кантом, можно, если знать и постоянно помнить, что философия Канта строилась во имя человека и человеческого смысла его жизни. Тогда все становится на свои понятные места. Конечно же, Кант никоим образом не стремился предписывать законы природе. Он стремился исследовать пути формирования смыслов, которые помогают человеку осваивать мир.

Широко известна знаменитая мысль Канта: «Две вещи наполняют душу всегда новым и все более сильным удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них – это звездное небо надо мной и моральный закон во мне». Кант поясняет свою мысль так: созерцание неба вызывает удивление огромностью и могучей силой природы, перед которой я бесконечно мал и слаб – и это как бы уничтожает меня, а созерцание морального закона, напротив, бесконечно возвышает меня как мыслящее существо через мою личность. Понятно, почему Кант так напряженно искал пути освоения мира человеком. Он стремился открыть в самом процессе познания основания для гуманистической направленности научных исследований. Предметы чувственного созерцания должны, по его мнению, сообразовываться с формальными условиями чувственности, априорно заложенными в нашей душе, в противном случае они не будет предметами для нас (см. т.3. с.185-186). А если бы рассудок не нашел явления собранными с условиями его единства, тогда все находилось бы в хаотическом смешении до такой степени, что даже в последовательном ряду явлений мы не смогли бы выделить причину и ее следствие (см. там же). И самое важное: «возможность опыта есть то, что дает объективную реальность всем нашим априорным знаниям» (там же. с.233). Возможность опыта, возможность целесообразной деятельности, возможность нормальной жизни – вот что заложено в априорных знаниях человека, считал Кант. Не нуждается в рекомендациях особая актуальность и значимость его позиции для нашего времени, когда к грозному могуществу природы добавились и стали смертельно опасными ужасы, сотворенные самими людьми.

Наконец, высшая способность познания – разум. Он с вещами непосредственно дела не имеет. Его объектом является понятия рассудка, для которых он вырабатывает идеи и принципы – высшую форму единения, доступного людям. На основе идей и принципов строятся концепции, теории, системы.

Кант анализировал возможности и границы «чистого разума», то есть разума самого по себе как такового. Выясняется, что чистый разум может выходить за пределы опыта в своих понятиях («трансцендентальных идеях»). Это происходит всякий раз, когда разум пытается рассуждать о вещи в себе, путая ее с явлениями, или хочет охватить всю Вселенную единым взглядом ума. И всякий раз в наказание за нарушение границ познания (явления, опыт и априорные формы сознания) неотвратимо наступает паралич разума – он запутывается в противоречиях, сталкивается с «антиномиями» (это противоречия законов чистого разума, - поясняет Кант). Так, оказывается, о мире можно одинаково убедительно и доказательно утверждать, что он «конечен и имеет начало во времени» и что «он бесконечен и вечен»; что он состоит из атомов» и что «он бесконечно делим»; что «все причинно обусловлено законами» и что «наряду с причинностью по законам природы в мире есть свободная причинность»; что «есть абсолютная необходимая сущность мира как его причина» и что «такой сущности – причины мира нет». И разуму ничего не остается, как отступить, вернуться в границы познания.

Философия не может, опережая науку, создавать свою особую картину мира. Подлинная философия «все ставит в связь с мудростью, но на пути науки, единственном пути, который, раз он проложен, никогда не зарастает и не допускает заблуждений» (Кант. соч. в 6 т.т., т.3, с.692). Так ведет себя теоретический (познавательный) разум.

Но, по Канту, существует еще и разум практический (нравственный). Он обращен к жизни человека, к ее практическому содержанию, то есть согласно терминологии Канта, к содержанию, связанному со свободной волей человека. Воля человека свободна, когда она определяется только мотивами разума и способна контролировать и подавлять, если надо, чувственные (животные) побуждения тела человека. Это возможно потому, что есть законы разума, которые суть императивы (повеления), что должно человеку делать. Если человек знает и понимает их, они подсказывают ему, что должно делать, чтобы, не быть рабом своих чувственных влечений и обстоятельств жизни, сохранять свою свободу, нравственность, человеческий облик. Человек может следовать императивам, но может ми не следовать им, поэтому моральные законы в отличие от законов природы не являются строго обязательными для исполнения. Отсюда все сложности нравственной жизни общества, нескончаемая борьба добродетелей и пороков идет с переменным успехом.

Кант стремился понять, почему все-таки, хоть мир и лежит во зле, не наступает нравственное одичание человечества и сохраняется надежда на прогресс. К устоям нравственной жизни общества он относил общепризнанные нормы морали и естественное право. Он различал правоведение и юриспруденцию. Правоведение – это схематическое знание учения о естественном праве. Правовед должен, считал он, в этом учение давать неизменные принципы для всякого положительного законодательства. Гражданское состояние общества как состояние правовое, то есть общность людей на основе естественного права, зиждется на следующих принципах: 1) свобода каждого как человека; 2) равенство людей как подданных; 3) самостоятельность каждого человека как гражданина. Положительное (статуарное) право вытекает из воли законодателя, а естественное право основано на одних только априорных принципах разума.

Моральность так же основана на априорных принципах практического разума, а не на правилах поведения, почерпнутых из опыта жизни. Ведь нет ни одного правила, которое не могло бы поменять свой нравственный знак (добра на зло или зла на добро), недаром же говоримся «нет худа без добра, а добра без худа». Только априорные нравственные принципы устойчивы к таким метаморфозам. На основании этого Кант пришел к выводу о кровном родстве между естественным правом и моралью. Их объединяет общий (априорный, конечно) основной закон – категорический императив. Этот закон является объективным определителем и критерием правовых и нравственных явлений в жизни людей и общества. Руководствуясь этим законом, можно уверенно судить о нравственной чистоте поступков и общественных акций, о «необходимом минимуме нравственности» (идея В.С. Соловьева) в юридических законах. Фундаментальное единство права и морали с позиций этого закона становится понятным до очевидности и не оставляет места для дискуссий на тему: «Чем в первую очередь должна руководствоваться политика – правом или моралью?» Была такая дискуссия на нашем телевидении в передаче «Народ хочет знать». С небольшим перевесом одержало верх право, но вот – какое право – осталось за скобками.

Все остается по-прежнему и мы будем наступать на одни и те же грабли, пока не осознаем и не реализуем это фундаментальное единство права и морали, в исследовании и пропаганде которого заслуги И. Канта огромны. Идеи Канта с пониманием и сочувствием были восприняты русской классической культурой, но в марксизме – ленинизме им не повезло. Насколько высоко Ф. Энгельс оценил гипотезу Канта о происхождении Солнечной системы («первая брешь в метафизическом мировоззрении»), настолько уничижительно он отозвался о категорическом императиве (он, дескать, бессилен по отношению к действительному миру). Остальное понятно, и мы имеем то, что имеем.

Необходимо разобраться, и лучше всего обратиться к самому Канту, тем более что он долгое время искал самое простое и понятное, с его точки зрения, изложение категорического императива. В «Метафизике нравов» (1797) он писал: «Категорический императив, который выражает лишь то, что есть обязательность, гласит: поступай согласно максиме, которая в тоже время может иметь силу всеобщего закона! (т.4, ч.2, с.133) кстати, эта работа появилась на русском языке впервые именно в этом издании – в 1965 году).

Во-первых, императив выражает «лишь то, что есть обязательность» - это понятно: он, как всякий закон, обязывает и, будучи законом практическим (моральным), предписывает свои обязательства как долг каждого человека, причем лишь как долг, обратите внимание. Кант дает понять, что открытый им императив не будет связан с какой-то системой конкретных правил и обязательств, что речь у него идет об одном единственном, но основном и решающем правиле – долге человека, необходимом во всех случаях жизни.

Во-вторых, «поступай согласно максиме». Говорилось о «максиме твоей воли», теперь же понятие «максима» берется в полном его содержании: это правило поведения человека, в котором выражаются его убеждения; это субъективный принцип, «субъективное основоположение» поведения человека. Каждый человек хочет выглядеть в глазах людей достойным уважения, и поэтому ищет и находит оправдание своим поступкам («поступая так-то и так-то, я веду себя честно, правдиво, совестливо, справедливо»).

В-третьих, будучи субъективной, выражая твои убеждения, максима твоего поведения «в то же время может стать всеобщим законом» - самое важное и сложное в концепции Канта именно здесь. Продолжая свою мысль, Кант поясняет: «Следовательно, свои поступки ты должен сначала рассмотреть, исходя из субъективного основоположения…» - другими словами, сначала проверь, не изменил ли ты своим принципам, был ли последовательным и твердым, - «… но значима ли также объективно это основоположение – это ты можешь узнать лишь по тому, что, так как твой разум испытывает его: можешь ли ты благодаря ему мыслить себя в то же время устанавливающим всеобщие законы, это основоположение может оказаться пригодным в качестве такого всеобщего законодательства» (там же. с.133-134). Убедившись, что ты был верен своему субъективному принципу, ты обязательно должен проверить, имеет ли он объективное значение, то есть оправдан ли, соответствует ли он закону долга (категорическому императиву). Если соответствует, то твой поступок является законосообразным и нравственным (нравственным объективно, для всех людей, а не только для тебя одного). Кант поясняет эту мысль: «…Максима – это субъективный принцип действия, который сам субъект делает для себя правилом (как именно намерен он поступать). Основоположение же долга – это то, что разум повелевает субъекту (как он должен поступать) прямо, стало быть объективно» (там же. с.134).

Итак, если твой поступок по субъективному смыслу и объективному результату соответствует закону долга, то он приобретает общечеловеческое значение, силу всеобщего закона. Максима, которая не пригодна для этого, - был убежден Кант, - противна морали. Таким образом, суть дела в конечном счете сводится к ответу на вопрос: к чему обязывает закон долга – категорический императив? Ответ Канта по сути сводится к утверждению: высший моральный долг состоит в том, чтобы чтить, сохранять и утверждать человеческое достоинство людей, и все, что способствует этому морально.

Мысль простая и очень глубокая, но Кант не мог прямо и открыто объявить ее, потому что она резко расходилась с официальной религиозной идеологией Пруссии того времени, а репутация Канта и без того было сомнительной, так как в разгар революционных событий во Франции он объявил о несостоятельности всех доказательств бытия Божьего, поэтому были серьезные опасения, пропустит ли цензура его «Метафизику нравов». Сослаться на гуманистов эпохи Возрождения он также не мог хотя бы потому, что концепция человеческого достоинства была от начала до конца религиозной, а Кант создавал светскую философскую концепцию человеческого достоинства, чем и стал знаменит. И все же в этих затруднительных условиях Кант сумел пусть не впрямую, но достаточно определенно подвести внимательного читателя к выводу, что весь смысл категорического императива в провозглашении и утверждении человеческого достоинства людей.

«Этот долг в отношении достоинства человеческого в нас, - писал Кант, - можно более или менее пояснить на следующих примерах. На становитесь холопом человека. – Не допускайте безнаказанного попрания ваших прав другими. – Не делайте долгов, если у вас нет полной уверенности, что вы сможете их вернуть. – Не принимайте благодеяний, без которых вы можете обойтись, и не будьте прихлебателями или явстецами, и уж тем более (что, правда, отличается от них только в степени) нищенствующими. Будьте бережливыми, чтобы не стать нищими. – Жалобы и стенания и даже просто крики при физической боли недостойны вас, особенно если вы сознаете, что сами в этом виноваты; …- Склонять колени или падать ниц даже с целью показать свое преклонение перед небесными силами противно человеческому достоинству, так же как и обращение к их изображениям, ибо в этом случае вы покоряетесь не идеалу, который представляет вам ваш собственный разум, а идолу, сотворенному нами самими» (там же. с.375). Кант подобно гуманистам эпохи Возрождения поднимает понимание человека, его достоинства, на уровень духовности, но у него она имеет явный светский характер. Однако, у него нет и тени враждебной нетерпимости к религиозной духовности. Напротив, он защитил духовную честь философии от эксцессов «свинства», встречавшихся у французов XVIII века. К тому же Кант считал, что, если есть основания для веры в Бога, то они заключены в духовных потребностях нравственного человека. Для многих высоконравственных людей Бог необходим, чтобы было надежда на воздаяние в загробном мире каждому человеку по его заслугам. Без такой надежды далеко не каждый может понять и принять необходимость нравственности в мире, где, действительно, слишком часто торжествует зло и больше всего страданий выпадает на долю людей нравственных. «Истинная сила добродетели, - утверждал Кант, - это душевное спокойствие с продуманным и твердым решением исполнить ее закон. Это есть состояние здоровья в моральной жизни» (там же.с.345). А закон ее и высший принцип учения о добродетели следующий: поступай согласно такой максиме целей, иметь которую может быть для каждого всеобщим законом, - хорошо знакомый нам мотив категорического императива, теперь в новой вариации… «Согласно тому принципу, - пояснял Кант, - человек есть цель как для самого себя, так и для других, … он не правомочен пользоваться другими»… (там же. с.350). Сделать человека (самого себя и других людей) своей целью, то есть гарантировать ему жизнь, здоровье телесное и моральное, дать возможности для самосовершенствования (по терминологии Канта, культуры телесных, душевных и духовных сил человека), обеспечить мир и благополучие в общественной жизни – во всем этом и будет реализовано человеческое достоинство людей.

Рука об руку с моралью должно участвовать в этом великом деле право. Мы уже знаем, как представлял себе Кант соотношение естественного и позитивного права, и понятно, почему он отводил решающую роль принципам естественного права. Знаменитой формуле Ульпиана «honeste vive» («живи по праву») Кант придает такой смысл: «Будь человеком, действующим по праву … Правовая честность (honestas iuridica) состоит в следующем: надо сохранять в отношениях с другими людьми свое достоинство как человека; этот долг выражен в положении: «Не будь лишь средством для других, будь для них также и целью». Этот долг… (есть) обязательность, основанная на праве человечества в нашем собственном лице (lex iusti) (там же. с.146).

Кант ясно видел трудности на пути внедрения принципов естественного права в позитивное законодательство. Право имеет своим объектом внешнюю сторону поступков, что же касается субъективных мотив, то, как известно, «благими намерениями вымощена дорога в ад». Есть поэтому и «строгое право», то есть такое, к которому не примешивается ничего этического, - это право в узком смысле слова, совершенно внешне право. Очевидная и верная по сути, но общая апелляция к справедливости, не подкрепленная конкретным юридическим доводом, судом не принимается во внимание, поэтому считается, что «строжайшее право – это величайшая несправедливость». С этими и им подобными азами юридической жизни мы знакомимся в сегодняшней России на каждом шагу, и порой дорого нам обходится эта наука. Кант проницательно видел в подобных казусах проявления двусмысленности права: у него есть объективные основания (перед разумом) и субъективные (перед судом), поэтому то, что мы с полным основанием считаем для себя правом, может не найти подтверждения в суде. Необходима большая кропотливая работа по совершенствованию системы правосудия, и ключом к успеху ее Кант считал принципы категорического императива – в таком подходе кроется могучий и очень полезный для нас, россиян, смысл.

Подводя итоги, сформулируем кратко ответы Канта на вопросы, в которых объединяются интересы человеческого разума.

Во-первых, познавать можно явления вещей в себе, причем познавать их научно, что обеспечивает жизнь и целесообразную деятельность людей.

Во-вторых, поступать должно, руководствуясь категорическим императивом, то есть нравственно и по праву, утверждал своими поступками человеческое достоинство, свое и всех людей, с кем имеешь дело. Только тогда ты будешь достоин человеческого счастья – не холопского и не скотского, а именно – человеческого счастья.

И, в-третьих, если у тебя не сил для душевного спокойствия и решимости исполнять закон добродетели, надейся на Бога, на его воздаяние в загробной жизни.

Философское наследие И. Канта долгое время воспринималось у нас в России согласно мнению В.И. Ленина о нем, высказанному в работе «Материализм и эмпириокритицизм» (1909). «Основная черта философии Канта, - писал Ленин, - есть примирение материализма с идеализмом, компромисс между тем и другим, сочетание в одной системе разнородных, противоположных философских направлений». (В.И. Ленин. ПСС. т.18. с.206). Можно было сказать короче (основная черта философии Канта есть эклектика) и проще (у Канта в философии своего лица не было, он прославлялся обрывками чужих учений), но в обоих случаях и в оригинале мнение Ленина несправедливо. Не соединить и примирить материализм с идеализмом старался Кант, а избавить философию от этих односторонних крайностей, заводящих ее в тупик. «Итак, величайшая и, быть может, единственная польза всякой философии чистого разума, - торжественно заявлял Кант, - только негативна: эта философия служит не органоном дл расширения, а дисциплиной для определения границ, и, вместо того, чтобы открывать истину, у нее скромная заслуга: она предохраняет от заблуждений». (т.3. с.655.).

Оригинальная, приверженная идеалам духовности и ценностям философской культуры, философия Канта очень современна, ибо основной ее замысел и ряд идей становятся понятными и убедительными именно с позиций сегодняшнего дня, с учетом опыта прошедшей за два века истории.