9.2. Особенности русской духовности.

Духовность действительная в отличие от своевольно субъективных и идолопоклонных суррогатов ее может существовать только как единство индивидуально-личностных и социокультурных форм ее. Давайте вспомним, что в своем индивидуально-личностном виде духовность есть особое состояние души, которое возникает на основе осознания человеческого достоинства и делает человека способным возвышаться над сугубо личными интересами и обстоятельствами жизни, поступать даже вопреки им и стремиться в своей деятельности к осуществлению идеалов истины, добра и красоты. Многообразный личностный духовный опыт обобщается, синтезируется, закрепляется и передается как духовные ценности от поколения к поколению в различных социокультурных формах. Образуются духовные скрепы культуры, главный залог ее жизнестойкости и плодотворного развития. История культуры свидетельствует о том, что основными социокультурными формами духовности являются мировые религии и философия. Именно философия выделяет и исследует смысловой стержень духовности – уникальность бытия человека и человеческое единство всех людей, поэтому философия и религия при всех различиях между ними в этом отношении действительно близки, их пути соприкасались и даже совпадали. Когда же эти пути резко расходились и абсолютно противопоставлялись, прежде и больше всего страдало исследование, понимание и реализация принципов духовности. То же самое можно сказать о взаимоотношении религиозной и светской форм духовности – все это мы видели в истории.

В самой духовности фундаментально первично то, что рождается и живет в душе народной, в культуре народа, а религия и философия - это факторы, которые самым активным образом формируют этот процесс и выражают его результаты.

Предпосылки русской духовности вызревали в недрах славянского язычества, что подготовило почву для распространения христианства, и выбор князя Владимира, конечно же, не был случайным. После крещения Руси в древнерусском сознании встретились языческие и христианские традиции, и отторгавшие друг друга, и кое в чем способные к сближению. Начался сложный и длительный процесс, в ходе которого пришедшие из Византии духовные традиции православия модифицировались применительно к условиям жизни и особенностям традиционных представлений русичей, происходил естественно-исторический отбор этих традиций. Так постепенно из «двоеверия» возникала своеобразная единая духовность, выражаемая формирующимся русским православным христианством и возникшей русской философской мыслью, всей яркой древнерусской культурой. Укорененность в народном сознании позволила ей выстоять в пору татаро-монгольского ига и возродиться духовным подвигом Сергия Радонежского, его учеников и последователей. Вместе с тем уже с XIV века в единой поначалу религиозной форме русской духовности назревают изменения, появляются еретические течения, потом внутрицерковная идейная борьба и, наконец, в XVII веке происходит раскол. В XVIII веке русская философия становится светской, усиливается влияние западноевропейской культуры. Все это умножение религиозных и светских форм духовности приводило к тому, что общие коренные черты русской духовности как бы растворялись в этом многообразии и уходили в национальное подсознание так, что многие русские люди из образованных слоев были, подобно Татьяне Лариной у Пушкина, русскими душой, сами не зная почему.

XIX век стал веком самосознания русской духовности, и поэтому золотым веком русской культуры. Открыл и сделал доступным для всех богатейший клад русской духовности А.С. Пушкин. Очень верно и точно писал об этом В.В. Розанов: «Только с Пушкина начинается русский настоящий патриотизм, как уважение русского к душе своей, как сознание русского о душе своей. Пушкин открыл русскую душу – вот его заслуга» (В.В. Розанов. О писательстве и писателях. М. 1995. с.120). Именно Пушкин впервые заговорил о поразительной противоречивости русской души: «Давно девиз всякого русского есть «чем хуже, тем лучше» (П.А. Вяземскому, 24-25 июня 1824). И действительно, чем хуже, труднее русскому человеку живется, тем сильнее его надежда и вера в то, что близится и избавление от страданий. Отсюда покорность обстоятельствам и удивительное терпение, долгие, но не бесконечные, ибо их сменяет русский бунт, бессмысленный и беспощадный. «Те, которые замышляют у нас невозможные перевороты, - пророчески предостерегал Пушкин, - или молоды и не знают нашего народа, или уж люди жестокосердечные, коим чужая головушка полушка, да и своя шейка копейка» («Капитанская дочка». Пропущенная глава. П.С.С. в 10 т.т. Изд. 3-ье.т.6. М. 1964, с.556).

Но не только о том, что «такими нас природа сотворила, к противоречию склонна», размышлял Пушкин. Он искал и находил разрешение противоречий русской души в высокой духовности. Своей жизнью и творчеством он раскрывал тайну особенных достоинств русской духовности: духовность у русского человека или по крайней мере жгучая потребность в ней – это стремление вырваться из плена острейших противоречий души, метаний из крайности в крайность, это жизненная необходимость найти разрешение им, успокоить душу, обрести точку опоры. Пушкин своим творчеством исследовал, в чем обычно находит русский человек избавление от душевных мук, и тем самым как бы извлекал из национального подсознания коренные черты русской духовности, делая их всеобщим достоянием.

По пути, проторенному Пушкиным, пошла вся русская культура, в первую очередь литература и философия. Заслуги наших великих писателей и поэтов в исследовании диалектики русской души общеизвестны и общепризнанны, тогда как достижения русской философской мысли на этом пути еще недостаточно выяснены и оценены. А между тем еще роль ее была лидирующей, ведь философия призвана осмыслить стержневое, глубинное в духовности. Русская литература изначально была в своих лучших достижениях глубоко философичной, а у Пушкина, по словам того же В.В. Розанова, нельзя рассмотреть, где кончается вдохновение и начинается анализ, где умолк поэт и говорит философ. Широкое применение литературно – художественных средств русскими философами XIX века уже само по себе было осознанным, знаковым проявлением особенностей русской духовности. Главное же заключалось в том, что в XIX веке на основе сложившихся традиций русской философской мысли усилиями обоих основных направлений ее, материалистического и религиозно-идеалистического, в их полемике и диалоге формируется оригинальная русская философская культура, основные черты которой представляют собой ни что иное как своеобразное понимание и решение философских проблем с позиций осознанной русской духовности. Мощный духовный потенциал русской философской культуры ярко проявился в начале XX века, но затем духовные традиции во многом были прерваны и надолго преданы забвению в своем отечестве. Русская духовность снова ушла в национальное подсознание, на сей раз еще глубже. Огромные и разнообразные литературно-художественные и философские материалы отечественной культуры до сих пор во многом еще не исследованы детально и глубоко, не поняты как свидетельства осознания особенностей русской духовности.

Однако, обзор наиболее важных, этапных событий в истории нашей духовной культуры дает основание судить хотя бы о некоторых, самых ярких и выразительных, чертах русской духовности. В первом приближении, контурно, они выглядят, по нашему мнению, так. Прежде всего обращает на себя внимание та особенность – черта русской духовности, которая является продолжением исконной традиции народного сознания, - это единение с природой, отношение к ней как к живому существу, способному понимать человека, разделять его радости и горе, сопереживать ему. Эта традиция совершенно очевидна, она красной нитью проходить в своих модификациях через наш фольклор, искусство и философскую мысль, интересно сказывается на духе исследований в русской науке. Особо значительным проявлением ее стал русский космизм в его философском, литературно-художественном и научном выражениях.

Следующая черта, которую можно выделить, сложнее. Чтобы понять и принять ее, надо помнить, что духовность – это сфера идеалов, к которым человек должен стремиться, разрешая жизненные противоречия. Согласно русской духовности житие – бытие человека может быть достойным и благополучным только тогда, когда оно целостно, соединяет в себе обыденное, мирское с возвышенным, святым. Опосредствующим звеном, главным средством такого соединения является дело, труд. Да, русский человек плохой работник на ниве механического, бессмысленного, подневольного труда, заставить его может только крайняя нужда или угроза наказания. Но нет лучшего работника, когда труд наполнен личностным смыслом и направлен на благую осязаемую цель. Получая народный размах, труд для русского человека наполняется священным смыслом, в том числе ратный труд, и таких славных страниц в истории России множество. Но так же факт, что эта настроенность русской души, ее стремление полноценному, достойному человека бытию и настоящему умному делу, нередко бывал и до сих пор бывает обманутой в своих надеждах. Проблема труда как основного условия достойного человеческого бытия имеет у нас свою давнюю историю и свой духовный смысл, и поэтому удовлетворительно разрешить ее на современном этапе заимствованными на Западе методами и средствами не удается, хотя фундаментальное значение ее для будущего России несомненно.

Если житие – бытие человека должно быть целостным, то и представления его о мире должны быть целостными, а значит – правдивыми. Здесь перед нами еще одна особенность русской духовности, и речь о том, что в ней нет явного предпочтения ни вере, ни человеческому разуму, ни чувствам, а желательным и должным считается их соединение для достижения целостного знания о мире, которое обязательно должно содержать в себе духовно-нравственный смысл. Правда как истина и справедливость – исконная цель познавательных усилий русской духовности, правдоискательство – непременное занятие русского человека со сколько-нибудь развитой духовной жизнью. Эта особенность русской духовности позволяла нашей философской мысли избегать характерных для западноевропейской философии крайностей рационализма и сенсуализма, а научным исследованиям русских ученых придавала особую фундаментальность, строгую доказательность и практическую значимость. Издавна на Руси сложился идеальный образ мудрого человека, который искренно верит, глубоко мыслит, живо чувствует и высоконравственно оценивает. Мы уже упоминали о философичности русской литературы и литературно-художественных достоинствах русской философии как знаковых признаках духовности.

Самой известной и знаменитой чертой русской духовности, о которой весь мир узнал по классической русской литература, с давних пор было ее убеждение в том, что главное богатство человека – его душа, а высшая ценность души – совесть. Здесь явно звучит христианское начало, но не только оно, ибо не страх божий, а совесть занимает первое место в шкале ценностей. В этом сказывается, видимо, начало, пришедшее из времени дохристианского. В принципе это возможно, так как известно, что проблема совести и честности привлекала особое внимание еще античной культуры (Демокрит, Сенека). Важно то, что этот «анахронизм» приобрел такую значимость в русской жизни, компенсируя в определенной степени недостаток правовой культуры, издавна развивавшейся на Западе.

К сожалению, этой черте нашей духовности особенно не повезло. У нее и раньше был нелегкая судьбы (вспомним М.Е. Салтыкова-Щедрина), но то, что произошло с ней в ХХ веке, не мог предвидеть и великий сатирик. Строительство правового государства сплошь и рядом оборачивалось беспределом, а напоминать о совести стало как-то неудобно, даже неприлично. Бессовестность, к сожалению, правит бал, совестливые люди – основной резерв для пополнения рядов униженных и оскорбленных. Отсюда, именно с этой стороны исходить главная угроза дальнейшему существованию русской духовности. Конечно же, одной нравственной проповедью ее не остановить, ибо она порождена целым комплексом причин разного «возраста», от 80-ти лет до новорожденных. Очевидно и то, что надо возвысить голос совести, придать ему государственное звучание, восстановить традицию нравственной оценки политической и экономической деятельности, вернуть нравственным критериям их былое значение. Без зеркала нравственности мы рискует очень скоро не узнавать ни себя, ни Россию.

И, наконец, самая сложная, даже загадочная особенность нашей духовности. Часто ее называют главной и именуют «соборностью», есть различные истолкования ее. Мы видели, что духовность вырастает их жизненных противоречий, и обратимся теперь еще к одной старинной проблеме российской жизни, по поводу которой сокрушался еще А.С. Пушкин, говоря о циничном презрении к человеческому достоинству и обесценении самой жизни человеческой. Все это слишком хорошо знакомо нам и по сегодняшней жизни. Факт остается фактом: самой расхожей платой за победы и успехи у нас были и остаются человеческие жизни и достоинство. Откуда это – трудно сказать. Видимо, среди всего прочего это рудимент тех языческих традиций, которые стремилось вытеснить христианство и которые в определенной мере сохранились ввиду недостатка культуры, культуры в самом широком смысле. И как спасительная реакция на эту беду появилась в русском сознании мечта – идеал о свободном самоутверждении достоинства каждым человеком. Высшим образцом такого самоутверждения стал христианский символ божественной троицы, нераздельной и неслиянной. В нем каждая ипостась бога индивидуальна, неповторима, но вне единства с другими не существует. По этому образцу и под влиянием общинных форм жизни сформировалось представление о совершенных отношениях человека с социальным миром, гарантирующих ему жизнь и достоинство. Если на Западе подобное трактовалось с акцентом на автономное самоутверждение личности, связанной с другими людьми узами права, а на Востоке доминировала установка на абсолютное подчинение человека социально-государственному порядку, то в русской духовности самоутверждение человека с необходимостью требует единения человека с другими людьми, причем единство людей должно быть не внешним и принудительным, а основанном на взаимопонимании и сочувствии, взаимопомощи и поддержке. Только в таком единении человек получает полные гарантии своей жизни и признание своего достоинства, сохранятся свободу. Таким образом, человеческое единство людей, сохраняющее индивидуальность и свободу каждого – к этому сводится своеобразное решение проблемы в русской духовности.

Не случайно в XIX веке эта проблема оказалась в центре внимания русских мыслителей, которые приходили к разным, но очень близким по смыслу выводам. Соборность (А.С. Хомяков), всеединство (Н.Ф. Федоров, В.С. Соловьев), истинно человеческие отношения (В.Г. Белинский, А.И. Герцен, Н.Г. Чернышевский) – все это, в сущности, вариации на одну тему, которую задали жизнь и своеобразие русской духовности. Собственно, к этому сводились и поиски «русской идеи»: развитие России будет органичным и естественным, своеобразным и включенным во всемирный исторический процесс, если оно будет разрешать назревшие проблемы жизни в духе чаяний своего народа, его духовности, а не спекулировать не противоречиях русской души. Таков был главный вывод – наказ, оставленный нам русской философской культурой. Все же остальное в разработках «русской идеи», имевшее характер практических рекомендаций по устройству общества (просвещенная монархия, теократия, объединение церквей и т.п.), оказалось утопичным или осталось в прошлом вместе со своими временем, - это обстоятельство не всегда учитывается сегодняшними приверженцами «русской идеи».

Нам надо взять истину мудрого вывода наших предшественников: общественное развитие должно соответствовать духовности народа, потому что в ней сокрыта огромная созидательная сила. Если идеи, овладевающие массами, становятся материальной силой (как показывает исторический опыт, большей частью разрушительной, непосредственно или по своим результатам), то идеи, выражающие духовность народа тоже становятся материальной силой, только неизмеримо более могучей и непременно созидательной. Надо ли говорить, что такие идеи не могут иметь ничего общего с национализмом и шовинизмом. В поисках конкретных решений современных острых проблем духовно наполненные идеи призваны стать стратегией нашего развития. Если мы пойдем по этому пути, то можно всерьез рассчитывать на оздоровление общества и действительное возрождение духовности.

«Товарищ, верь: взойдет она, звезда пленительного счастья, Россия вспрянет от сна…» Судьба А.С. Пушкина удивительным образом связана с судьбой России: отмечалось 100-летие со дня гибели поэта – и то был 1937-ой год, пришло 200-летие со дня рождения – а это, хочется верить, доброе предзнаменование… И действительно, с 2000 года начался процесс стабилизации жизни нашего общества. Вот теперь на очереди дня судебная реформа и тому подобные чрезвычайно важные стабилизирующие акции.