8. Песнь о моем Сиде

А-Б) Историческая основа/ Соотношение истории и вымысла

Существеннейший признак любой героической поэмы в том, что она всегда основана на предании, то есть на некой исторической правде, пусть даже полузабытой, фантастически переосмысленной, но все же правде. Однако героические поэмы и песни многих народов насыщены элементами сказки и мифа настолько, что в мифической и сказочной фантастике буквально тонет историческое ядро.

Если теперь  перейти к эпосу средневековой Испании, к "Песне о моем Сиде", то легко убедиться, что какая бы то ни было сказочность там практически полностью отсутствует, и даже религиозной фантастике уделено значительно меньше места, чем в эпосе французском. Реалистичность испанских героических поэм, не только "Песни о моем Сиде", но и более ранних произведений, их исключительная близость к историческим фактам и событиям видна невооруженным глазом. И в этом нет ничего удивительного, так как между героической поэмой и событием, о котором она повествует, не существует сколько-нибудь значительного разрыва во времени. Эпические поэмы начала двенадцатого века рассказывают о том, что происходило в одиннадцатом столетии. Память об этих временах не только не потускнела, но ход истории как бы продолжался, потому что все еще шла борьба за освобождение Пиренейского полуострова от арабского ига, которая началась в восьмом веке, сразу же после завоевания страны маврами, и которая была одновременно и борьбой за объединение отдельных испанских королевств. В эпоху, к которой относится "Песнь о Сиде", Испания была разделена на несколько христианских и мусульманских государств, которые вели друг с другом постоянные войны. Испанские феодалы, дабы насолить соседу или своему господину нередко заключали союзы  с арабами. Но, тем не менее, процесс захвата территории, принадлежавшей мусульманам, продолжался и был необратим. Сид, существовавший в действительности и не являвшийся вымышленным героем, был знатным кастильским рыцарем Родриго или, как его еще называли, Рой Диасом. Он родился приблизительно в 1040 году, состоял на службе королей Кастилии и особенно выдвинулся при одном из них - короле Санчо. Но при следующем короле, Альфонсе VI, Родриго Диас де Бивар попал в опалу и был изгнан из Кастилии вместе со своей дружиной. Затем он служил у графа Барселонского, поссорился с ним и перешел на службу к мусульманскому королю Сарагосы. Отношения с королем Альфонсом периодически обострялись, и окончательное примирение пришло после того, как Рой Диас отвоевал у мусульман Валенсию и стал ее полноправным хозяином. После этого его полностью поглотила борьба с маврами. Именно это, а также мужество, полководческий талант, демократизм, благородство и до известной степени ореол "мятежника" сделали Сида популярным народным героем. Как видим, "Песнь о моем Сиде" полностью соответствует настроениям и духу феодальных междоусобиц, царивших в Испании тех лет. В отличие от героических поэм, приведенных выше, "Песнь о моем Сиде" - отчетливо реалистична в самом прямом и глубоком смысле этого слова. В ней нет ни магов, ни драконов, все описываемые события глубоко историчны. Конечно, подвиги Родриго, как и в любой героической поэме, гиперболизированы, но при этом они не отрываются от действительности и имеют практические жизненно важные причины, а не идеализированные возвышенные мотивы, как то освобождение Франции и утверждение повсеместно христианской религии ("Песнь о Роланде"). По-своему этот деловой реализм эпоса даже поэтичен. Надобно сказать, исторические данные "Песни о моем Сиде" несравнимо точнее, чем данные "Песни о Роланде", а тем более "Песни о Нибелунгах". Так, на родичей и вассалов Сида, перечень которых дан в стихах 2015-2025, историческую реальность имеют следующие имена:

-        Альвар Фаньез родственник Сида, знатный кастильский феодал, неоднократно упоминаемый в грамотах и хрониках, участвовавший во многих походах и погибший в 1114 г. в битве под Сеговией;

-        Мартин Муньез современник Сида, алгуасил португальского города Монт-Майор, позднее граф Коимбры, сильно враждовавший с зятем короля графом Ремондом;

   - епископ дон Жероме Иероним, клюнийский монах из Перигона, приехал из Франции в 1098 г. в свите архиепископа толедского;

-        Альвар Сальвадорез современник Сида, младший брат графа Гонсальво Сальвадореза, живший при королевском дворе. Альвар Альварез упоминается в брачном контракте Сида в качестве его племянника;

   - Мунью Густиоз свояк Сида, имя его встречается в семейных документах Сида.

Сид был похоронен в монастыре Сан-Перо де Карденья, там же хранится и ряд реликвий Сида.

В) Соотношение национально-религиозной темы и темы сеньориально-вассальных отношений

Ну, с этим вопросом проблемы небольшие… Опишу сначала сущность этих самых сеньориально-вассальных отношений. Это можно просто почитать.

Сид и его дружинники были связаны отношениями вассалитета. Испанские историки определяют вассалитет как отношения служения, защиты и взаимной верности, заключавшиеся между принадлежавшими к рыцарскому сословию людьми. При этом вассал клялся сеньору в верности и обязывался служить ему, прежде всего в военных действиях, при условии получения поддержки от сеньора. Эта поддержка выражалась либо в земельных пожалованиях (в условное держание или полную собственность), либо в денежных выплатах. Сид также наделял своих вассалов землями. Захватив Валенсию и превратив ее в свою вотчину (heredad), Сид выделил земельные владения и дома в полную собственность своим ближайшим соратникам, ушедшим с ним в изгнание. Все эти пожалования предоставлялись лишь самым близким и надежным вассалам. Огромное же войско Сида, состоявшее из мелких рыцарей и пехотинцев, содержалось в основном за счет денежных выплат. Ритуал принесения оммажа состоял в целовании руки сеньора и произнесении специальной словесной формулы: « Senor, besovos la mano e so vuestro vassallo». Вассальная связь могла быть расторгнута по желанию обеих сторон - сеньора или вассала. Так, например, король разорвал свою вассальную связь с Сидом, изгнав его из королевства. Разрыв вассальных связей влек за собой утрату вассалом всего имущества, полученного от сеньора. Сид приказал отбирать у решивших покинуть его войско рыцарей нажитое ими имущество и раздавать его тем, кто оставался в Валенсии. Если рыцарь не разрывал официально вассальные связи с сеньором, а бежал тайно, стремясь сохранить все полученные от сеньора дары, он считался предателем. Сид велел отлавливать таких беглецов и сажать их на кол. Установление вассалитета обязывало сеньора защищать честь и жизнь своих вассалов. Сид, например, требует от короля как своего сеньора, чтобы он разделил его обиду на инфантов, оскорбивших сидовых дочерей. Сеньор как военачальник имел право отдавать своим вассалам приказы, которые те должны были выполнять, причем делать это с готовностью, "от всего сердца" и "по своей охоте". Иногда вассал мог отказаться выполнять приказ своего сеньора, или считал его унижающим свое достоинство: так, Педро Бермудес отказался опекать каррионских инфантов во время боя. Очевидно, в таких случаях сеньор соглашался со своим вассалом и отменял приказ. Однако сеньор мог настоять на своем, и тогда вассалу приходилось подчиняться.

Долгом вассала было защитить сеньора от всех врагов, доносить ему обо всех готовящихся против него злодеяниях. Наконец, вассалы были "должны" сражаться за честь сеньора на судебном поединке. Сеньор мог поручить управление частью своего войска своим вассалам, и тогда рядовые воины должны были беспрекословно выполнять их распоряжения, как если бы они исходили от самого сеньора. Нравственным долгом вассалов было сопереживать сеньору в горе и радости. Идеалом отношений между вассалами одного сеньора было доброе согласие между ними. В "Песне" не содержится ясного ответа на вопрос о том, как должен был вести себя вассал, если король изгонял его сеньора из королевства. Судя по тому, что какая-то часть дружины Сида осталась в Кастилии, можно заключить, что вассал не был обязан следовать в изгнание за своим сеньором. Однако этот вывод противоречит сообщениям других источников, однозначно указывавшим на то, что вассалы были обязаны сопровождать своего сеньора в изгнание. Как бы то ни было, поэма считает безукоризненно правильным поведение тех вассалов Сида, которые не раздумывая решили поддержать своего сеньора в трудную минуту и удалиться с ним в изгнание теряя при этом свои вотчины и бенефиции, оставляя в Кастилии свои земли и семьи. Таким образом, в поэме возвеличивается идея беззаветной преданности вассала, способности пожертвовать всем - вотчинами, даже семьей - ради выполнения своего долга.

Главный герой поэмы сохраняет верность, даже тогда, когда сеньор отвернулся и оттолкнул его от себя, несправедливо обвинив в государственном преступлении. Закон предоставляет изгнаннику право вести военные действия против короля, но Сид отбрасывает эту мысль, считая своим долгом по-прежнему сохранять верность своему законному сеньору. Решение Сида находит поддержку у его воинов, что свидетельствует о том, что идеи преданности королю как главе государства имела распространение среди широких слоев населения.

Итак, Сид отказывается от сулящего ему ратные подвиги мятежа против своего законного сеньора, отдавая тем самым предпочтение интересам общественных и политических институтов, которые правят изгнавшим его королевством, свято соблюдая долг вассальной преданности. Король сочетал в себе функции монарха, т.е. главы государства, и феодального сеньора. Однако эти две составляющие королевской власти так срослись, что отделить одну от другой очень сложно.

Хотя власть короля как главы государства не была сильной, в распоряжении монарха был способ заставить своевольную аристократию повиноваться центральной власти: объявление "королевского гнева" и изгнание из страны какого-либо неугодного гражданина. Право короля отдавать приказы, которые должны были исполнять все подданные, напоминало доранкских королей и, очевидно, принадлежало королю именно как главе государства.

А теперь попробую по делу. Тут, на мой взгляд, имеет место следующее…

На протяжении веков испанский народ вел упорную борьбу против арабских завоевателей, утвердившихся на Пиренейском полуострове. Особенно интенсивный характер эта национально-освободительная война (так называемая реконкиста) приобрела в ХI - ХШ вв., когда испанцам удалось овладеть почти всем полуостровом. Патриотическим порывом были охвачены широкие общественные круги Испании. Успехи реконкисты вдохновляли народных поэтов. Герои реконкисты заняли прочное место в народном испанском эпосе.     Именно в атмосфере большого патриотического подъема сложился величайший памятник испанского народного героического эпоса "Песнь о моем Сиде" (середина ХП в.), дошедшая до нас в единственной рукописи начала ХIV в. значительно попорченной. В "Песне" изображены подвиги знаменитого испанского воителя (el Campeador) Х1 в. - Роя (Родриго) Диаса де Бивара, прозванного Сидом. Исторический Сид (около 1043 1099) оставил по себе память как один из наиболее выдающихся деятелей реконкисты. Он отнял у мавров область Валенсии, но его главная заслуга заключалась в том, что ему удалось разбить грозные полчища альморавидов, которые из Африки явились на помощь мавританским царькам Испании и уже нанесли ряд поражений войскам Альфонса V1.

Именно поэтому национально-религиозная тема занимает одно из ведущих мест. Но главное все же, по убеждению Ванниковой да, думаю, и не только нее – это сеньориально-вассальные отношения. Именно вокруг них завязываются два главных конфликта «Песни» (см. об этом в пункте «Д»).

Сеньориально-вассальные отношения являются не только толчком, но и главным фактором, определяющим развитие действия. Альфонс изгоняет из Кастилии Сида, т.е. разрывает с ним сеньориально-вассальные связи, а Сид в свою очередь совершает свои многочисленные подвиги в том числе и затем, чтобы вернуть расположение короля и эти самые сеньориально-вассальные связи восстановить. Сеньориально-вассальные отношения, как это показано в «Песне», находятся в гармонии с национально-религиозными задачами испанского народа (соответствуют им). Ведь именно круша и облагая данью мавров, сарацин (неверных, мусульман), а также их сторонников среди христиан, Сид и его войско добиваются прощения Альфонса, хотя в сущности Сид ни в чем виновен не был. Фактически сеньориально-вассальные отношения и национально-религиозная тема являются двумя основными стержнями «Песни», ее главным наполнением. Наверное, в героических подвигах Сида анонимный автор «Песни» хотел показать возможность решения национально-религиозных задач Испании с помощью сеньориально-вассальных отношений. Г) Влияние куртуазной культуры

Куртуазность, куртуазия (англ. courtly love; фр. amour courtois от courtois — учтивый, рыцарский), средневековая концепция любви, согласно которой отношения между влюблённым и его Дамой подобны отношениям между вассалом и его господином; оказала значительное влияние на всю европейскую культуру вплоть до настоящего времени. Впервые понятие «куртуазная любовь» встречается в конце XI века в поэзии трубадуров при дворе владетельных сеньоров Аквитании и Прованса. Важнейшее воздействие на сложение идеала куртуазной любви оказал римский поэт Овидий (I век), поэтический «трактат» которого — «Искусство любви» — стал своеобразной энциклопедией поведения рыцаря, влюблённого в Прекрасную Даму: он дрожит от любви, не спит, он бледен, может умереть от неразделённости своего чувства. Представления о подобной модели поведения усложнились за счёт христианских представлений о культе Девы Марии — в этом случае Прекрасная Дама, которой служил рыцарь, становилась образом его духовной любви. Куртуазная любовь не была явлением исключительно литературным, а представляла собой комплекс многих факторов — социальных, религиозных, эротических, философских. Нередко высказывается мысль о революционном влиянии куртуазии, повлёкшем за собой смягчение нравов и сложение кодекса рыцарской чести, на Европу.

Укрепление королевской власти, рост богатеющих городов, крестовые похо­ды, открывшие перед изумленным Западом диковинки Ближнего Востока, - все это в совокупности обусловило глубокую трансформацию феодальной культуры и возникновение новых форм искусства, которые принято называть куртуазными, т.е. придворными. В это время впервые в истории человечества культивиру­ются идеалы духовной любви, возникает рыцарская лирическая поэзия и музыка.

Поэма рисует четкую картину бытовавших в Испании конца XI века межсословных отношений, причем особенно подробно, что естественно, изображается взаимоотношение различных категорий рыцарского сословия. Влияние куртуазной культуры сказалось в том, что в «Песне» изображается зарождающийся мир феодальных отношений, рыцарства и т.д. Служение прекрасной даме предполагает сеньориально-вассальные отношения, но в «Песне о моем Сиде» таковые если и представлены, то в незначительной и зачаточной форме. Мнение Ванниковой: Влияние куртуазной культуры невелико, но оно есть! Томашевский хоть и называл Сида и его жену Химену «крестьянской четой», мы не можем с ним согласиться. Сид очень тепло, как настоящий рыцарь встречает приехавшую из кастильских пределов в Валенсию после потепления отношений с Альфонсом жену, показывает ей город. Когда к Валенсии подступают полчища мавров, Сид просит жену, чтобы она наблюдала за битвой с городской стены. Потому что, зная, что на него смотрит возлюбленная, Сид будет биться вдвое отважнее. «Какая же это крестьянская чета!» - заключила Ванникова.

Д) Специфика конфликта

Сеньориально-вассальные отношения развязывают два основных конфликта поэмы. 1) В недошедшей до нас первой части поэмы рассказывается о том, как Альфонс поверил своим коварным приближенным, обвинивших Сида растрате казенных денег, и разорвал с ним отношения вассалитета. Это было абсолютно несправедливо, все жители Бургоса знали о невиновности Сида, однако Альфонс был неприступен. Кампеадору было отведено 9 дней на то, чтобы покинуть Кастилию. Жители Бургоса любили Сида, но в страхе перед Альфонсом побоялись оказать ему какую-либо помощь, что было бы нарушением указа короля. Только смелый Мартин Антолинес помог Сиду, а потом и примкнул к нему. Ванникова говорила, что Гуревич в одной из своих статей как-то упрекнул автор героических поэм средневековья, что они изображали только рыцарей. А вот в «Песне о моем Сиде» есть среди значимых действующих лиц не рыцарь, а горожанин – Мартин Антолинес. Этот образ получился достаточно «сочным», по выражению Ванниковой, ведь Антолинес играет не последнюю роль в эпизоде с обманом еврейских ростовщиков. Практицизма он не лишен!

2)Сид - человек хотя и благородного, но не очень знатного происхождения, в то время как его прототип принадлежал к верхушке кастильского рыцарства. Трагический узел поэмы завязывается вокруг женитьбы представителей могущественного рода, польстившихся на богатое приданое, на дочерях Сида.

По их мнению, взяв в жены худородных дочерей Сада, они окажут им, да и

самому Кампеадору неслыханную честь. Даже Сид, как и ближайшие вассалы - главные носители антиаристократических идей в поэме, - рассматривают женитьбу каррионскиих инфантов на "донье Эльвире и донье Соль" как большую честь и собственный успех, полагая, что породниться с инфантами значит повысить свой социальный статус. Знатное происхождение возносило человека в глазах окружающих на недосягаемую высоту, давало ему почет и уважение, или, как говорится в поэме, увеличивало "цену" человека.

Однако, по убеждению инфантов и их сторонников, знатное происхождение давало им еще и право избавиться от своих безродных жен, придав их бесчестью и даже гордиться этим. Таким образом, инфанты рассматривают свою знатность как нечто, дающее им не только всеобщее уважение и почет, но и некоторые особые права, служащие залогом их непогрешимости и правоты.

Высшая знать пренебрежительно относилась к худородным рыцарям, завоевавшим свои рыцарские права на поле боя. Аристократы считали свою "цену" гораздо выше их "цены", полагая высокородность главным качеством человека.

Естественно, это вызывало возмущение и протест среди мелких рыцарей, воззрения которых отражает поэма. Отвергая знатность как главное достоинство человека, они выдвигали на первый план такие качества рыцарей, как честность, верность данному слову и сеньору. "Цена" человека, по их представлению, определяется не знатностью, а деяниями и личными заслугами рыцаря. Сама же знатность рассматривается ими лишь как почтительное (и очень желательное!) добавление к этому набору рыцарских достоинств, но не защищающее их и тем более не давшее гарантий того, что знатный рыцарь не окажется недостаточно высокого рыцарского звания. Сочинитель поэмы едко высмеивает пороки высокородных инфантов, прежде всего их трусость. Так, инфанты до смерти перепугались льва, убежавшего из клетки во дворце Сида, и попрятались - один под лавку, другой - за давильный пресс. Этот случай стал предметом

насмешек всех вассалов Сида, видевших позор инфантов. Трусами и хвастунами они показали себя и на поле боя, когда полчища мавров окружили Валенсию.

Величайшим пороком отпрысков знатного рода поэма изображает их бесчестность: они обманом выводят из Валенсии своих молодых жен, чтобы убить их, предательски покушаются на жизнь Абенчальбона, оказавшего им радушный прием, «позор и бесчестье» они готовят бойцам Сида, едущим в Каррион, чтобы сразиться с ними в честном бою. Такой противоположностью высокородной знати, на поверку оказывающейся трусливой и коварной, являет собой простые рыцари. Поэма изображает их с нескрываемой симпатией и уважением. Прежде всего - это Сид и его ближайшие вассалы. Все они - бесстрашные воины, смело смотрящие в лицо любой опасности и черпающие наслаждение в битве. Поэма возвеличивает справедливость и милосердие Сида, который отпускает на свободу, вопреки обычаю не требуя выкупа, плененного им барселонского графа Раймунда Беренгера. Даже по отношению к своим известным врагам - маврам - Сид проявляет сочувствие.

Как воитель, строго соблюдающий правила ведения войн, Кампеодор дает возможность валенсийцам призвать подмогу из других мавританских земель.

Сид твердо держит данное королю слово, даже предчувствуя, что брак его дочерей с инфантами не принесет ничего хорошего. Кампеодор строго соблюдает мирный договор с Сарагосой, платящей ему дань. Наконец, даже в отношениях между враждующими феодалами Сид выступает за честность и прямолинейность. Все внутреннее движение "Песни" заключается в постепенном и последовательном приходе Сида к торжеству над презрением знати. Автор поэмы прекрасным композиционным приемом еще раз подчеркивает, что достоинство рыцаря - не в именитости, а в личных заслугах и воинских подвигах.

Завершается поэма исполненными торжества словами поэта о том, что теперешние короли Испании гордятся своим родством с Кампеодором, своими руками добывшим себе славу и почёт.

Е) Особенности композиции

«Рассматривая выраженные в поэме представления о справедливости, необходимо пом­нить, что «Песнь о Сиде» - прежде всего художественное произведение, автор кото­рого располагал целым арсеналом средств для выражения своих взглядов и представле­ний о справед­ливости, к их числу относятся прямые суждения автора, характеристики действующих лиц, наконец, композиция и сам сюжет поэмы, по которым можно соста­вить достаточно полное представление о морально-правовых воззрениях поэта…» «Песнь» (недошедшая до нас ее часть) начинается с того, что Альфонс разрывает сеньориально-вассальные отношения с Сидом, а завершается поэма их восстановлением. То есть композиция «Песни» показывает нам путь возвращения Сида в его исходное положение вассала короля, в ходе которого Сид совершает свои подвиги, а автор раскрывает национально-религиозную тему, демонстрирует свои нравственнее воззрения и проч.

+Ванникова: переписчик разделил поэму на три части в зависимости от изменения ассонансов. Кроме того (это скорее не к композиции, а вообще полезная информация от Ванниковой), считают, что у «Песни» было два автора: один описывает очень подробно географию одного района Испании, где он, по-видимому жил, а другой – соответственно другого района. (Их названия не запомнил, к сожалению!) А эти районы были расположены не близко друг от друга. Поэтому вот так… Тем более, что география остальных областей Испании описывается очень примерно и приблизительно. У одного автора было развито чувство юмора, другой был склонен ситуации драматизировать.

Ж) Характеристика образной системы

Героическая поэма "Песнь о моем Сиде" является наиболее древним и наиболее широко известным произведением из числа эпических песен, рассказывающих о жизни и подвигах испанского рыцаря одиннадцатого века Родриго, вассала королей Кастилии. Текст "Песни о Сиде" дошел до нас в поврежденном виде. Не хватает начала первой части, излагающей события, связанные с раздорами между Рой Диасом и его сюзереном, королем Альфонсом VI, закончившиеся изгнанием.       "Песнь о моем Сиде", написана за пределами Кастилии около 1140 г. Единственная дошедшая до нас поэма испанского эпического цикла рассказывает о подвигах, совершенных в изгнании национальным героем Испании Родриго Диасом де Биваром (между 1026 и 1043 — 1099), известным по прозвищу, данному ему маврами, как Сид. Невзлюбивший Сида король Кастилии Альфонс VI под первым же предлогом отправляет его в изгнание. Сид оставляет жену и дочерей в монастыре и выходит за границы кастильской территории, на земли мавров.   Эпический рассказ повествует затем о его первых схватках, о гуманном обращении с пленными, возрастающем богатстве, росте числа его последователей и неустанном стремлении примириться с сюзереном. Эти темы занимают первую из трех песен, составляющих поэму. Вторая песнь в начале представляет завоевание Сидом Валенсии, а затем поэма достигает своего эмоционального пика, когда жена и дочери присоединяются к герою уже не изгнаннику, а триумфатору. После примирения Альфонса и Сида король устраивает богатую свадьбу для дочерей Сида. Женихами становятся два придворных аристократа инфанты, или принцы Каррионские. Третья песнь, явно менее достоверная исторически, подчеркивает контраст между номинальной честью трусливых и тщеславных зятьев и подлинной честью Сида, архетипического героя кастильского пограничья. Приняв богатые дары от Сида, инфанты отвозят жен в глухой лес, жестоко избивают их и бросают. Непоколебимый поборник законности, Сид не мстит жестокой резней, но требует судебного поединка, который и завершает поэму. Итак, Сид - кастильский рыцарь по происхождению, верный вассал испанских королей, щедрый господин для своих последователей и милостивый "Сид" для мавров, отважный Кампеадор (ратоборец), борец за освобождение своего народа от арабского владычества и талантливый полководец, заботливый  отец своих дочерей и нежный супруг, истинный христианин. Мы сталкиваемся с явной идеализацией главного героя, что, впрочем, не является необычным для героической поэмы любой страны. Казалось бы народ и анонимный автор поэмы наделили своего национального героя всеми мыслимыми положительными качествами, но между тем у нас не создается ощущения ирреальности образа Сида, приторности и слащавости, оторванности от действительности. При всех своих плюсах Родриго Диас, как и всякий живой человек, не застрахован от ошибок, сомнений, страхов и слабостей. Нельзя сказать, что де Бивар все время "витает в облаках" и печется только о славе. Слава и лавровый венок победителя имеет для него значение, но все же и Сид, и его дружина преследовала более прозаические цели - деньги, деньги и еще раз деньги. Обратимся к самой поэме. Набеги и захваты Сида в мавританских областях Испании откровенно мотивируются жаждой добычи. Сид и его люди стали нищими изгнанниками, и поэтому им необходимы положение и богатство. Кроме этого Сид проявляет себя как рачительный хозяин, практичный делец и аферист. Перед тем, как отправиться в изгнание, Родриго устраивает свои денежные дела, оплачивает вперед содержание в монастыре дочерей и супруги, и при этом не брезгует мошеннической проделкой с еврейскими купцами, Рахилью и Иудой. Кстати, умышленно или по незнанию, автор поэмы путает женское имя с мужским и называет Рахилью мужчиной. Милостивое отношение к маврам проявляется в довольно странной форме. Он приказывает оставить пленников в живых не ради высоких идей гуманизма, а для того, чтобы их продать и получить деньги. Получив Кастехон, Рой Диас решает его покинуть и поселить там сто мавров с женами. "...Увозят из замка немало добра, мавританки и мавры их благодарят". За что же они благодарят разбойников? За то, что те сначала заняли, разграбили и потом вернули маврам их же дом. Даже обращаясь с молитвами к Богу Сид пытается заключит некое подобие сделки и условия со своей стороны полностью выполняет. По-своему этот практический реализм  эпоса даже поэтичен. В нем есть простодушная непосредственность, наивная откровенность, никогда не переходящая в цинизм, и, несмотря на это, Сид на протяжении всей поэмы все же весьма убедительно действует и как верный вассал, и как добрый христианин, и как любящий муж и отец, а главное – как доблестный, храбрый, решительный и мудрый воин-полководец.

После того, как Альфонс несправедливо изгоняет Сида из своего королевства, тот всячески пытается вновь стать вассалом короля, ибо только такое положение может устроить положительного, идеального эпического героя. Сид не мыслит себя в другом качестве; имея полное право отныне действовать в своих интересах и больше не считаться с несправедливо отторгнувшим его королем, Сид, тем не менее, остается верен Альфонсу. Король – это воплощение национально-религиозной темы, занимающей одно из ведущих мест в «Песне». В значительной мере по отношению к королю проявляются черты Сида как идеального эпического героя. В «Песне» именно Сид и Альфонс – главные персонажи. То есть национально-религиозные отношения ставятся в принципе выше, чем родоплеменные и тем более какие-то частные. /То, что у меня в этом пункте было про Альфонса как идеального эпического короля, Ванникова решительно отвергла. Альфонс несправедлив к Сиду, значит – не идеален. Идеальный эпический король – это в «Песне о Роланде», вот там да…/

З) Сопоставление поэм между собой и с эпосом раннего Средневековья

В период Зрелого Средневековья продолжается развитие традиций народно-эпической литературы. Героический эпос Зрелого Средневековья отразил процессы этнической и государственной консолидации и складывающиеся сеньориально-вассальные отношения. Историческая тематика в эпосе расширилась, потеснив сказочно-мифологическую, увеличилось значение христианских мотивов и усилился патриотический пафос, была разработана большая эпическая форма и более гибкая стилистика, чему способствовало некоторое отдаление от чисто фольклорных образцов. Однако все это привело к известному обеднению сюжета и мифопоэтической образности, поэтому впоследствии рыцарский роман вновь обратился к фольклорной фантастике. Эпосы народностей, достигших ступени отчетливой государственной консолидации, отказались от языка мифа и сказки и обратились к разработке сюжетов, взятых из исторических преданий (продолжая все же использовать, разумеется, и старые сюжетные и языковые клише, восходящие к мифам).

Родоплеменные интересы были оттеснены интересами национальными, пусть еще в зачаточной форме, поэтому во многих эпических памятниках мы находим ярко выраженные патриотические мотивы, связанные часто с борьбой с иноземными и иноверными завоевателями.

Эпос на новом этапе изображает феодальные усобицы и сеньориально-вассальные отношения, но в силу эпической специфики вассальная верность (в «Песни о Нибелунгах», «Песни о Роланде», «Песни о моем Сиде»), как правило, сливается с верностью роду, племени, родной стране, государству. Характерная фигура в эпосе этого времени — эпический «король», власть которого воплощает единство страны. Он показан в сложных отношениях с главным эпическим героем — носителем народных идеалов. Вассальная верность королю сочетается с рассказом о его слабости, несправедливости, с весьма критическим изображением придворной среды и феодальных раздоров. В эпосе отражены и антиаристократические тенденции (в песнях о Дитрихе Бернском или в «Песни о моем Сиде»). В эпико-героические произведения XII—XIII вв. проникает уже порой и влияние куртуазного (рыцарского) романа (в «Песни о Нибелунгах»). Но даже при идеализации куртуазных форм быта эпос в основном сохраняет народно-героические идеалы, героическую эстетику. В героическом эпосе проявляются и некоторые тенденции, выходящие за пределы его жанровой природы, например, гипертрофированная авантюрность («Рауль де Камбре» и др.), материальные мотивировки поведения героя, терпеливо преодолевающего неблагоприятные обстоятельства (в «Песни о моем Сиде»), драматизм, доходящий до трагизма (в «Нибелунгах» и в «Песни о Роланде»). Эти разнообразные тенденции свидетельствуют о скрытых возможностях эпического рода поэзии, предвосхищают развитие романа и трагедии.

Стилистические особенности эпоса теперь во многом определяются отходом от фольклора и более глубокой переработкой фольклорных традиций. В процессе перехода от устной импровизации к рецитации по рукописям появляются многочисленные переносы из стиха в стих, развивается синонимия, увеличивается гибкость и разнообразие эпических формул, иногда уменьшается число повторов, становится возможной более четкая и стройная композиция («Песнь о Роланде»).

Хотя широкая циклизация знакома и устному творчеству, но в основном создание эпических произведений большого объема и их сложение в циклы поддерживается переходом от устной импровизации к рукописной книге. По-видимому, книжность способствует и зарождению «психологической» характеристики, а также интерпретации героического характера в плане своеобразной трагической вины. Однако взаимодействие фольклора и книжной словесности активно продолжается: в сочинении и особенно исполнении многих произведений эпоса велико участие в этот период шпильманов и жонглеров.

Как правило, при создании своих произведений анонимные авторы опирались на материалы из устных народных преданий, которые могли сохраниться с очень древних времен, но сами песни возникали в средние века, а значит, все былины обрастали "мотивами современности" феодальной эпохи.  Так в эпосах удивительным образом переплетаются и сосуществуют рядом, не внося видимой дисгармонии в повествование, христианство и языческие верования, сказочные, вымышленные герои и реальные исторические события и лица.  Стоит отметить, что героическая поэма "Песнь о моем Сиде" отличается от остальных эпосов наибольшей реалистичностью (отсутствием сказочных элементов) и максимальной приближенностью к конкретной исторической эпохе.

   В разных эпосах отражены различные ступени общественного развития и, открывая ту или иную песнь, мы с легкостью можем проследить за тем, как медленно, но верно,  на смену языческому началу идет христианство, а родовые отношения  перетекают в феодальные.    Так, в англо-сакском эпосе "Беовульф" еще преобладают сказачно-мифические мотивы и языческие верования - здесь отражен дофеодальные период, в котором не существовало сословий, а значит, не было социального неравенства.     Какую картину разворачивает перед читателем автор "Песни о Беовульфе"?     Борьба с ужасным драконом Гренделем, который каждую ночь совершает набеги на замок и пьет человеческую кровь, а затем и с его еще более чудовищной мамашей; описание пиров и празднеств дружинников, торжественные погребения погибших по языческим обрядам.

"Беовульф" - это последовательно выстроенное эпическое повествование, которое превращается в одно целое при помощи образа непобедимого воина-рыцаря, поражающего своей нечеловеческой силой и смелостью. Этот эпос отражает нравы и понятия более отдаленного времени, нежели "Песнь о моем Сиде", и поэтому в нем мало конкретных исторических фактов, трудно составить ясное представление о том, как жили эти люди./1/. "Песня о Нибелунгах" - крупнейший памятник немецкого народного героического эпоса. Сохранившиеся 32 рукописи представляют текст в трех редакциях.: "А" самой сжатой, "В" и "С" самой распространенной. Это расхождение редакций вызвало в свое время спор между исследователями о наиболее древней редакции. Известный немецкий филолог К.Лахман (1793-1851) отстаивал наибольшую достоверность "А". Последующие исследования высказались за наибольшую близость "В" к прототипу. Начиная анализ "Песни о Роланде", отметим, ни одна из стран Западной Европы в эпоху средневековья не дала такого обширного и разветвленного героического эпоса, как Франция. "Песнь о Роланде" в  своей древнейшей редакции возникла, по мнению многих исследователей, в конце Х1 или в начале ХП в. В ее основе лежит исторический факт, отмеченный Эйнхардом в "Жизнеописании Карла Великого" (около 830 г.)/14/. В "Песне о Роланде" рассказывается о завоеваниях Карла Великого в Испании. Исторически дело сводилось к тому, что на арьергард франкийского войска в теснинах Ронсевальского ущелья напали пиренейские горцы и перебили всех воинов, разграбили обоз. Поэма же о гибели Роланда (Хруодланда) дает полную героического трагизма картину неравной борьбы франков с сарацинами (а вовсе не с горцами). Эпос повествует о великой стойкости и мужестве французских рыцарей, о том, как их поражение привело к возвращению Карла в Испанию, разгрому сарацин и полному торжеству императора, Франции и христианской веры, а также к разоблачению и жестокому наказанию предателя графа Ганелона - отчима Роланда и могущественного вассала Карла Великого. Таким образом, мы можем сказать, что эпические поэмы различных народов имеют как схожие, так и отличительные черты, отражающие историко-культурное своеобразие своих эпох.