Вопрос 48 н. Рерих. Языческий мир как объект стилизации.

Семья Рерихов в дореволюционные годы много путешествует по древнерусским городам и Прибалтике, участвует в археологических раскопках изучают философию, историю, этнографию. Это помогает Николаю Константиновичу расширить свои знания по истории древней Руси и написать целый цикл картин, посвященных каменному веку, истории славянства и культовым сооружениям.

В длинном ряду картин, этюдов, рисунков декоративных эскизов воскресает забытая жизнь древней земли: каменный век, кровавые тризны, обряды далекого язычества, сумраки жутко-таинственных волхований; времена нормандских набегов; удельная и Московская Русь...

И оживают старые легенды, сказки; вьются крылатые драконы; облачные девы носятся по небу; кочуют богатыри былин в древних степях и пустырях. За белыми оградами золотятся кресты монастырей; несметные пол¬чища собираются в походы, темными вереницами тянутся лучники, воины-копейщики, верхами скачут гонцы. А в лесу травят дикого зверя, звенят рога царской охоты...

Картины художника влекут нас в самые дальние дали загадочного прошлого, в глубь доисторического бытия, к истокам народной судьбы. Какую бы эпоху он не воскрешал с чутьем и знанием археолога, мысль его жаждет глубины, и она упирается в первозданный гранит пламенного духа, на который легли наслоения веков.

Когда от видений варварской были, от пейзажей, населенных безликим человечеством прошлого, от фан¬тастических образов, мы переходим к этюдам художника, изображающим архитектурные памятники нашей страны, мы чуем ту же странную, грозную тишину...

Перед нами постройки ранней русско-византийской эпохи – зодчество, еще не определившееся в ясно-очерченные формы, грузное, угрюмое, уходящее корнями в даль славянского язычества. Можно сказать, что до Рериха никем почти не сознавалось сказочное обаяние нашей примитивной архитектуры. Ее линии, лишенные красивой изысканности византийствующего стиля в XVII столетии, казались грубыми и только. Художник научил нас видеть...

Трудно назвать художника, который бы «менялся» чаще, чем Рерих. Он – один из немногих, не останавливающихся на творческом пути. Каждый новый холст – неожиданность. Работает без отдыха, отвергая самоповторения. Таких неутомимых мало.

Рерих знакомит мир с источником русского народного духа, начиная с языческой Руси и кончая величественными образами строителей Святой Руси.