Построение монастырских ансамблей XVII века

В XVII веке возникает множество монастырей. Только в одной Москве появляется одиннадцать новых монастырей, среди которых: Знаменский (1629), Страстной (1656), Покровский (1655), Заиконоспасский (1660). Свой окончательный образ получают многие старые монастыри, в том числе: Кирилло-Белозерский, Новодевичий и Донской в Москве, Спасо-Евфимиев и Покровский в Суздале, Борисоглебский близ Ростова Великого, Иосифо-Волоколамский, Троицкий в Муроме, Алексеевский в Угличе и многие другие.

Построенные в период с XIV по XVII век русские монастыри, несмотря на существенные различия в своих размерах и составе построек, обладали единством основных принципов пространственной организации. В числе этих принципов: главенство собора, концентричность и периметральность застройки, стремление к геометрической правильности очертаний. Помимо функциональных и композиционных причин это единство имело и глубоко символический смысл.

Как правило, в достаточно крупном монастыре располагалось множество разнообразных церковных, жилых и хозяйственных построек. Центральное место занимал собор, главенство которого подчеркивалось крупными размерами, большим количеством глав и богатством убранства. Трапезная церковь ставилась, как правило, к западу, северу или югу от собора, а колокольня к западу от него. Святые ворота монастыря, как правило, ориентировались на вход в собор, еще больше выделяя его среди остальных строений.

Все монастырские постройки располагались концентрично вокруг своего ядра – собора по принципу иерархии и соподчинения второстепенных частей – главным со следующей последовательностью: службы за стенами и хозяйственные дворы, стены, кельи, собор. Так, например, по описанию исследователя Кирилло-Белозерского монастыря Н.К. Никольского: «Белозерская обитель состояла... из ряда неправильных концентрических поясов. Первенствующее и центральное место в большом монастыре занимали пять церквей, служивших главной цели иноческой жизни, и трапеза, бывшая также местом общих молитвенных собраний. В следующем поясе – жилом и служебном - восточную половину, смежную с церквями, составляли келий братские... Западная – была из построек, необходимых для существования братии. Третий пояс состоял из ограды... За оградой... тянулась полоса служебных дворов, в которых сосредоточивались продукты вотчинного хозяйства, мирская прислуга и нищие. Это было, следовательно, то же, что слобода или посад при «городе». За дворами начиналось "подмонастырье"».

Концентричность и иерархия в построении монастырского ансамбля выражала ту же модель мироздания, что и структура его центрального ядра – собора, состоящего также из последовательно расположенных по принципу иерархии частей: паперть и притвор, стены, собственно церковь, алтарь.

Выражая собой образ мироздания и Царства небесного, композиция монастырей уподоблялась и «Горнему Иерусалиму», «Граду Небесному», который, согласно Апокалипсису «имеет большую и высокую стену... Город расположен четвероугольником, и длина его такая же, как широта» (Апокал. 21.12,16). В соответствии с иконописным изображением «Горнего Иерусалима» в центре града находится престол Бога, по граду протекает живоносный источник, а по периметру располагаются жилища праведных. Ту же пространственную организацию имеют и древнерусские монастыри, где в центре находится храм с престолом, его окружают братские келий, а на территории цветут сады и часто имеются чудотворные источники. Некоторые отклонения от основополагающих принципов композиции русских монастырей XIV – XVII веков не мешают видеть единую основу, заключенную в их символике.