Сила воображения

Кант попытался преодолеть односторонность сенсуализма и рационализма, полагая, что и чувства и разум играют в познании одинаково важную роль. Но есть еще одна удивительная человеческая способность, из которой вырастают и чувства и разум. Эта способность весьма таинственная по своей природе, и мы никогда, по Канту, не сможем вывести наружу механизмы ее действия. Это способность воображения. Причем чистая способность воображения.

Мы можем себе помыслить не фокстерьера, не бульдога, не пуделя, а просто собаку вообще. Мы можем помыслить себе треугольник вообще, дом вообще, человека вообще. Хотя таких вещей, как собака вообще или дом вообще — в природе не бывает.

Однако с таких «чистых» предметов начинается всякое человеческое познание. Разум с помощью способности воображения так переплавляет, перетасовывает данные чувств, что получает, в конце концов, чистый предмет, вещь, закон. Многие миллионы людей видели падающие предметы, но \нужно было мощное воображение Ньютона, чтобы в хаосе случайных со­бытий увидеть строгий, повторяющийся и необходимый закон.

Чистое продуктивное воображение есть, согласно Канту, результат сверхъестественного внутреннего воздействия в нас. Это сверхъестественная, нечеловеческая способность, которой владеет человек и которая делает возможным познание. То есть мы имеем право формулировать законы относительно всей природы (как в случае с законом всемирного тяготения) потому, что выводим эти законы не из своих индивидуальных переживаний, наблюдений и обобщений. Мы имеем на это право, потому что пользуемся силой, намного превышающей наши ограниченные человеческие возможности.

Эта сила — дар, данный нам свыше, это результат сверхъестественного внутреннего воздействия в нас, эта сила самой природы или Бога, которую мы можем почувствовать в себе, освободить ее, заставить служить себе. В этом смысле Кант говорил, что рассудок диктует природе законы вообще. То есть законов вообще, чистых законов, в природе нет. Они — продукт человеческой головы, продукт чистой способности воображения. В природе, как и в социальной жизни, есть хаос случайных событий, перепутанность и переплетенность связей, и только наше воображение может выявить из этого хаоса и воспроизвести в строгих и точных формах предметы, объекты, законы и т.д.

Например, законы астрономии нельзя увидеть, разглядывая в телескоп звездное небо, законы истории нельзя осознать, посмотрев в окно или прочитав газету. Конечно, астрономы тысячи лет разглядывали звездное небо, но гений Кеплера «увидел» в движении звезд и планет точные и ясные законы небесной механики.

Таким образом, все наши знания в том виде, в каком они у нас есть и доступны нашему пониманию, взяты не из окружающего мира. Этот мир дает лишь сырой материал, служит пищей и толчком нашему воображению. Но наши знания и не от человека, не являются его произвольной фантазией и не заложены заранее в нас наподобие картофеля, лежащего в мешке.

Демокриту нужно было глубоко заглянуть внутрь себя, освободить свою умственную энергию, раскрепостить фантазию, чтобы увидеть в мире атомы и пустоту, в которой эти атомы падают. И это ведь не красивая сказка, которую Демокрит рассказывал своим ученикам. С тех пор гипотеза об атомистическом строении вещества не уходила из науки, получая все новые толкования и обоснования.

Все открытия и изобретения специалистов любой области всегда движутся в рамках чьей-то первичной интуиции. Кто-то первый увидел, чье-то воображение нарисовало общую картину или контур проблемы, у кого-то хватило смелости в игре своего воображения увидеть новые горизонты и заявить об этом.

Наличие у человека воображения — не просто фантазии, а продук­тивного воображения, когда он может вообразить себе предмет, очищенный от всех случайных черт, проявлений, «увидеть» закон в чистом виде, форму, тип и т.д., — свидетельствует о человеческой свободе. В основе всех подлинно глубоких и важных знаний лежит человеческая свобода.