Глава 2. Что из себя предстовляет человек? Обустроенность и бездомность человека

Мартин Бубер различал в истории человеческого духа эпохи обустроенности и бездомности. В эпоху обустроенности человек живет во Вселенной, как у себя дома, в эпоху бездомности - как в дикой пустыне, где и колышка для палатки не найти. В античности человек мыслится находящимся в мире, мир же в человеке не находится. Человек - просто часть мира, вещь наряду с другими вещами, вид наряду с другими видами. Человек - обладатель собственного угла в мироздании, правда, не на самых верних его этажах, но и не на нижних, а где-то на средних, вполне сносных по условиям.

Мартин Бубер (1878-1965 гг.) - известный еврейский философ, в чьем творчестве соединились опыт религиозной жизни и современное философское мышление. Основная тема его произведений: человек в своих взаимоотношениях с Богом и миром. Бубер - прекрасный писатель, и его серьезные философские работы читаются, как художественные произведения. Большой друг Льва Шестокого. Главные труды: "Я и Ты", "Два образа веры", "Проблема человека".

С крушением античности молодая христианская религия констатировала распадение бывшей цельности мира. Теперь мир - борьба двух противоположных сил, двух царств - Света и Тьмы, Бога и Дьявола. Человек больше не может быть вещью среди вещей, не может иметь твердого места во Вселенной. Состоящий из души и тела, он принадлежит обоим этим царствам, будучи одновременно полем битвы и ее трофеем.

Первым философом, почувствующем бездомность и свое одиночество посреди высших и низших сил, был Августин. С его точки зрения, человек - это великая тайна. Человек сам не знает, кто он и чего в нем больше - божественного или дьявольского. Августин упрекал людей, которые восхищаются высокими горами, морскими волнами и свечением звезд, но не удивляются самим себе. Удивляться надо не тому, что человек - вещь среди других вещей, а тому, что он ни на одну вещь не похож, что он вообще не находится в ряду вещей.

Когда же христианская религия окрепла и широко распространилась в странах и душах людей, она построила новый христианский космос, новый дом, в котором мог жить человек. Образ этого мира выражает крест: вертикальная перекладина есть конечное пространство от небес до преисподней, и проходит она посреди человеческого сердца; поперечная перекладина являет собой конечное время от сотворения мира до последнего его дня.

Человек в таком мире перестает быть проблемой, он занимает положенное ему место, он обустроен, ему спокойно и тепло. Он больше не мучается вопросом, каким мучился Августин: кто я такой и откуда я пришел?

Стены этого дома рухнули под ударами Н.Коперника. Беспредельность вдруг надвинулась со всех сторон, и человек оказался в мире, устрашающая реальность которого не позволяла видеть в нем прежний дом. В этом мире человек снова стал беззащитным, хотя на первых порах разделял восторг Джордано Бруно перед его величием, а потом математический восторг И.Кеплера перед его гармонией. Но уже Б.Паскаль увидел не только величие звездного неба, но и его жуткую загадочность, ощутил испуг от вечного молчания бесконечного пространства.

Распад прежнего образа Вселенной и кризис ее надежности повлек за собой и новые вопросы беззащитного, бездомного и потому проблематичного для самого себя человека.

Наука и философия стали создавать новый образ Вселенной, но не новый дом. Стоит только в серьез принять идею бесконечности, считал Бубер, и нового дома уже не выстроить. Концепция замкнутого мирового пространства А. Энштейна не годится для обратного перекраивания Вселенной в новый дом.

Этот новый космос можно помыслить, но нельзя себе представить. Постепенно человечество вообще стало отрекаться от идеи построения дома, оно все больше становится бездомным, заброшенным в этот мир, покинутым. И вновь у него возникают вопросы о собственной природе, о своей истинной родине и путях ее поиска.

Человек, оставшийся один на один с чужим для него миром, ищет то, что не включено в этот мир, - ищет Бога, с которым можно пообщаться, в котором можно искать опору и поддержку. Но в каждую следующую эпоху, писал Бубер, одиночество все холоднее и суровее, а спастись от него все труднее. Человеку найти силы и смысл своего существования в себе самом.