Одиноки ли мы во Вселенной?

Если Вселенная существует 15 миллиардов лет, наша Земля — 4,5 миллиарда, а жизнь на Земле возникла почти 4 миллиарда лет тому назад, то логично предположить, что есть планеты в космосе, где также зародилась жизнь, и не только зародилась, но дошла уже до уровня технологической цивилизации, и, возможно, существуют космические союзы таких цивилизаций, которые предпринимают грандиозные эксперименты в космосе: зажигают новые звезды, строят гигантские сферы.

Существует проект Дайсона, по которому в будущем предполагается построить гигантскую сферу вокруг Солнца, чтобы нам доставалась бы вся его энергия, тогда как сейчас достается только 1/2500 часть. На этой сфере смогут жить десятки миллиардов людей. В инженерном плане эта проблема вполне решаема.

Подобная сфера будет заметна из ближайшей Галактики. Даже ночной свет таких больших городов, как Нью-Йорк или Токио, должен бы быть заметен в телескоп с Марса. И мы сами должны были бы наблюдать подобного рода эксперименты в космосе.

Но мы ничего подобного не наблюдаем. И ничего не слышим. Счи­тается доказанным, что любая технологическая цивилизация в поисках братьев по разуму будет посылать сигналы на волне 21 сантиметр, она наиболее дальнобойная. И мы слушаем космос по программе СЕТИ, а там все тихо. То есть шума много, время от времени слышатся сигналы со строгой периодичностью, начинается ажиотаж, — но потом оказывается, что это очередная нейтронная звезда.

Может быть, мы никого не видим и не слышим потому, что техно­логические цивилизации отделяют от нас громадные расстояния? Ведь вероятность возникновения жизни на планетах типа Земля исчезающее мала. Но жизнь может существовать и в виде плесени или грибов. Так что планет, где есть разумная жизнь, должно быть еще на порядок меньше. И еще на порядок меньше планет, где могла бы развиться технологическая цивилизация.

Следовательно, мы практически одиноки во Вселенной. И все раз­говоры об инопланетянах и летающих тарелках не имеют под собой реальной почвы. Кстати, Юнг полагал, что летающие тарелки — это продукт коллективного бессознательного, их стали замечать, когда над человеком висела угроза термоядерной войны, и это было подсознательным выражением надежды на могучую цивилизацию, которая все видит и не даст нам погибнуть.

А если мы практически одиноки, если мы единственные представители разума во всей обозримой части Вселенной, и никакой помощи в решении проблем нашего выживания нам ждать неоткуда, то это налагает на нас большую ответственность. Ответственность за жизнь людей, за планету, которая подарила нам эту жизнь, за воду, за воздух, за всех живых существ, которые обитают вместе с нами.

В частности, эта ответственность предполагает, и необходимость хорошо учиться.

Время — важнейший фактор существования мира и человека. Время многообразно: есть время психологическое и биологическое, время истории, время культуры, физическое и даже космическое время.

В каждом живом организме есть биологические часы — растения закрываются вечером и открываются по утрам не по солнцу, а по своим часам. Они даже в полной темноте будут делать то же самое. Человек, перелетев из Европы в Америку, будет долгое время ложится спать в три часа дня и вставать в четыре утра.

У каждого существа разное время и разный ритм жизни — однодневный мотылек проживает свою жизнь так же интенсивно, как черепаха свою за триста лет. Сердце ласточки бьется со скоростью двести ударов в минуту, и она живет совсем в другом времени, чем земляной червяк.

День на Юпитере почти равен земному году, и можно предположить, что мы здесь прожили бы месяц в трудах и удовольствиях, а юпитерианец бы только ложку ко рту поднес.

Существуют так называемые биоритмы организма, у каждого человека они индивидуальны, в каждое время года идут со своей скоростью. Поя­вилась целая армия «специалистов», которые составляют биокалендари: когда вам нужно усилить активность, когда лучше посидеть дома и т.д.

Психологическое время — это время наших внутренних переживаний. Всем известно, что когда человек чего-то долго ожидает, то время тянется медленно, а если спешит и не успевает, то оно летит очень быстро. Последний урок в пятницу тянется гораздо дольше, чем первый в понедельник.

В каждой древней культуре существует сакральное (священное) и профанное (земное, повседневное) время. Сакральное время — это вечность, в которой живут боги и бессмертные герои. Это время движется по кругу или просто стоит неподвижно. А профанное время является как бы отражением вечности: в античности движение времени измерялось движением звездного неба — величавым круговращением светил.

В средние века в Европе время измерялось сменой сезонов: весна, лето, осень, зима. Время отмечалось ударом монастырского колокола, времени было много, оно текло медленно, тягучим густым потоком, как мед из кувшина.

Только в конце Средних веков были изобретены часы — символ убегающего времени. Но еще раньше появились мировые религии, которые «выпрямили» время — вместо круга оно стало линией, уходящей вдаль. В христианстве это выразилось в эсхатологии — учении о конце света где-то там, впереди, когда во второй раз придет Христос и будет судить всех людей.

С появлением часов, машинного производства, крупных городов люди стали жить совсем в другом времени, в другом ритме — ритме машины. Времени стало постоянно не хватать — его стали «занимать» у будущего. Сколько раз вы слышали или сами говорили: сейчас нет времени (книгу прочитать, отдохнуть, сходить посмотреть что-то), вот в будущем, когда освобожусь...

В современной науке, промышленности время дробят уже на доли секунды (время химической реакции, время жизни элементарной частицы). Если отвлечься от географических поясов, то нашему взору предстала бы кошмарная картина — во всем западном мире сотни миллионов людей в одно и то же время встают, в одно и то же время чистят зубы, идут на работу и т.д.

В рассказе Р. Шекли один служащий выходил из дому ровно в 8.15,так как в 8.17 отправлялся с остановки его автобус. Один раз оно опоздал на тридцать секунд, и его автобус ушел. Но тут же подошел второй. Его поразило, что в этом автобусе нет обычной толкучки и даже можно сесть. Приехав на работу, он вошел в лифт и вдруг увидел на панели красную кнопку перед этажом, на котором он работал раньше этой кнопки не было. Он нажал ее и приехал на этаж, где сидели его сотрудники, но в то же время здесь все было не так: все были вежливы, начальник добрый, зарплата выше. Короче говоря, он попал в мир, который следовал за прежним миром с полуминутным отставанием, и это был совсем другой мир.

Сто лет назад путешествие из Европы в Америку занимало несколько недель, сейчас мы летим туда 8-10 часов. Вся наша жизнь значительно ускорилась. Все быстро меняется: мода, прически, стили в архитектуре, философские концепции, художественные школы. Ныне человек проживает жизнь с такой интенсивностью, с таким количеством впечатлений, которых человеку прошлых эпох хватило бы на несколько жизней. И это хорошо только с одной стороны, а с другой — такой ритм сопровождается большим количеством нервных срывов, стрессов, психических заболеваний.

Есть данные, что музыканты стали играть классические произведения на несколько минут быстрее, чем в XIX веке, все торопятся, все спешат и все мечтают когда-нибудь остановиться, задуматься, оглянуться. Но не у всех получается.

Удивительные метаморфозы преподносит нам физическое время. Согласно теории относительности, время в системах, движущихся со скоростью, близкой к скорости света, замедляется. Чтобы долететь с такой скоростью до туманности Андромеды, нужно более ста лет. За это время на Земле пройдет сорок миллионов лет. Так что никакого смысла туда летать нет. Никто вас не вспомнит по прошествии такого срока, — не то что Москвы, Европы не окажется на прежнем месте: материки ведь очень медленно, но тоже движутся.

Наконец, существует время истории: время жизни народа, истори­ческое время, которое имеет совсем другой ритм, другой способ проте­кания. Более подробно мы поговорим об этом в главе «Человек и история».