391. A. M. Горькому

   1911--14--III. Мскв.

14 марта 1911

Дорогой Алексей Максимович!

   В Берлине я захворал и пролежал 5 дней. Пробовал писать Вам оттуда, но не писалось; бросил.

   Приехал в Москву; здесь на меня накинулись все, кто ждал меня 8 месяцев.

   Сколько дел, разговоров, объяснений, писем, рукописей!!!

   Сижу перед огромным мешком с письмами и другими присланными бумагами, развожу руками и чувствую свою беспомощность.

   Телефоны звонят, люди приходят и уходят, а большая и интересная работа ("Гамлет" и ряд школьных лекций) ждет меня в театре.

   Я уже играл новую пьесу: "Дядя Ваня"¹.

   Ничего. Выдержал, хотя и волновался за голос, за походку и за другие изъяны после тифа.

   Когда разберусь в делах, буду писать Вам подробно, а пока хочется сказать Вам много хороших слов.

   Я опять привязался к Вам всем сердцем; я опять почувствовал Вашу большую душу, обаяние Ваших чар. "Мы разные люди", -- писали Вы мне в Кисловодск. Да, в политике, которой я не понимаю, в которой я бездарен, но в искусстве -- мы близкие.

   Позвольте мне хоть в этой области считать Вас родным.

   Последнее свидание опять приблизило меня к Вам. Спасибо за хорошие часы, проведенные с Вами, спасибо за гостеприимство, за простоту и ласку. Спасибо за хорошее письмо и за присылку рукописей: а) сцена пьяного, б) "Встреча", в) два экземпляра "Почти святой" ².

   Сцену пьяного прочел. Думаю, что из этого можно что-то сделать. Буду пробовать, когда освободится время.

   Остальные еще не читал, так как жду подходящего настроения.

   Все это время меня замотали. Пишу и Марии Федоровне, которой прошу поцеловать ручки и поблагодарить за дружбу и внимание ко мне и к Кире.

   Жму Вашу руку. Жена, Кира и Игорь кланяются Вам и Марии Федоровне.

Сердечно преданный

К. Алексеев