logo
Культура дворянства XVIII–XIX вв.

3.7 Итог пути

Своеобразие XVIII века проявилось в переживании смерти. При всем наличии философско-религиозных идей, которые были у людей XVIII - начала XIX века очень ярко выступает их общая черта: все страсти и желания сосредоточены на земной жизни. Даже размышления о неизбежности смерти вызывали сильную устремленность к удовольствиям жизни. Само воплощение мысли о смерти в образах, которые были развернуты вне христианства, было невозможно до XVIII века. Например, Пушкин и Державин создали представления о вечном величии русского поэта, которые были ориентированы на свои реальные биографии.

Во второй половине XVIII века изменилось отношение к самоубийству. Одной из причин этого явилась эпидемия самоубийств, которая охватила в XVIII веке Англию, Францию и Америку, а затем Германию и Россию. Тема самоубийства многократно появляется в повестях и поэзии Карамзина («Бедная Лиза», «Сиерра-Морена»). Во всех этих произведениях самоубийство выступает как проявление крайней степени свободы человека.

В годы после Отечественной войны смерть исчезает из сознания молодежи, которая вернувшись с полей сражения, с особенной силой чувствовала потребность в деятельности и жажду жизни.

По мере приближения к «роковой черте» 1824/25 года мироощущение членов тайного общества приобретало жертвенный характер. Тема смерти уже все чаще звучит в высказываниях членов тайного общества. Например, слова, сказанные Александром Одоевским в момент выхода на Сенатскую площадь: «Умрем, братцы, ах, как славно умрем!»

Последекабристский период изменил концепцию смерти в системе культуры. Прежде всего, смерть вносила значительный масштаб в государственные ценности. Например, Николай I, который был убежден, что «может все», разговоров о смерти не терпел и всегда их обрывал.

Лицо эпохи отразилось и в образе смерти. Смерть давала свободу. «Под дулом дуэльного пистолета человек освобождался от императорской власти и от петербургской бюрократии».

«Каждая эпоха имеет два лица: лицо жизни и лицо смерти», при этом, не поняв одного, мы не поймем и другого.