Историография

История заняла прочное место в системе гуманистических дисциплин уже в начальную пору их утверждения. Обращение к исторической тематике стало характерной чертой творчества многих гуманистов. История их интересовала не только сама по себе: как «наставница» в жизни и политике, она помогала обосновать разрабатывавшиеся гуманистами их собственные эстетические и социально-политические концепции. Этот двоякий аспект интереса к истории, осмысление прошлого и одновременно поиски в нем ответа на вопросы современности, оказал влияние на складывание различных направлений в гуманистической историографии, от эрудитского до политико-риторического. Последнее направление получило широкое распространение в официальной апологетической историографии больших и малых итальянских государств.

В исторических трудах гуманистов XV в. сохранилась идущая от предшествующей официальной хронистики верность локальным темам и приверженность местной политической традиции, обретавшей, однако, в их трактовке новые оттенки. Так, Леонардо Бруни, Поджо Браччолини, Бартоломео Скала писали сочинения по истории Флоренции и прослеживали судьбу ее пополански-демократических порядков, доказывая их бесспорное преимущество перед единовластием. В свою очередь венецианские историки-гуманисты конца XV — первых десятилетий XVI в. (Бернардо Джустиниани, Маркантонио Сабеллико, Марино Санудо Младший, Гаспаро Контарини и др.) всемерно подчеркивали достоинства олигархического строя Венецианской республики и видели в нем главную основу ее исторических успехов. Историки Миланского герцогства (в XV в. это гуманисты Пьер-Кандидо Дечембрио, Джованни Симонетта, Джордже Мерула, Тристано Калько) восхваляли достижения герцогов, отдавая предпочтение описанию «великих деяний» правителей из рода Висконти и Сфорца. Более сложный вариант отношения к истории представляет труд Лоренцо Валлы «О деяниях короля Фердинанда Арагонского». Он не лишен апологетичности в подходе к истории Неаполитанского королевства, но она рассматривается достаточно критично. Своих официальных историографов-гуманистов имели и республики — Генуя, Лукка, Сьена, и синьории (государства монархического типа) — Феррара, Мантуя и др. В обоих случаях гуманисты искали и находили в античной и средневековой истории городов примеры и образцы, которые подкрепляли их обоснование достоинств современных порядков. Традиция гуманистической историографии сложилась в XV в. и в Риме, в трудах видных деятелей новой культуры — Энея Сильвия Пикколомини (папы Пия II), Флавио Биондо, Помпонио Лето, Платины. Все они принадлежали в большей мере к эрудитскому направлению гуманистической историографии. Они обращались преимущественно к древнеримской истории, рассматривая ее, как правило, в русле более широкой проблематики, чем историки других городских центров ренессансной Италии. Их волновали вопросы о причинах гибели Римской империи (одну из них они видели в крушении республиканских порядков), об упадке древней цивилизации. Культурный аспект римской истории представлял для них особый интерес, что побуждало, в частности Биондо, привлекать археологический материал, описывать памятники и т. п. Они неизменно подчеркивали необходимость восстановить преемственность с древнеримской цивилизацией, по достоинству оценить ее культурные богатства.

Неоднородная в своей политической ориентации, что было следствием государственного полицентризма Италии, гуманистическая историография имела немало общих черт. Это сказывалось в понимании целей и задач историка. Он должен был дать достоверное, дидактически окрашенное описание прошлого. При этом особенно ценилась стилистическая выразительность исторического повествования. В едином русле шла у гуманистов и выработка критического метода исследования. Приоритет здесь отдавался выяснению подлинности источника, методике филологической критики текстов, привлечению вспомогательных данных археологии, нумизматики, палеографии, эпиграфики и т. д. Призыв «ad fontes!» (к первоисточникам) стал символом гуманистической историографии, наметившей научные подходы к изучению прошлого. Конкретными достижениями метода исторической критики, отличавшего гуманистов от средневековых историков, были использование текстов на языке оригинала, перепроверка данных хроник, сомнения в непогрешимости многих авторитетов, к которым гуманисты неизбежно обращались, и, наконец, отбрасывание всевозможных легенд, чудес, всего иррационального.

Ренессансное историческое знание развивалось преимущественно в светском ключе, его богословские аспекты не затрагивались, провиденциализм, вмешательство божественной воли выносилось за рамки человеческих судеб, исторического процесса в целом, творцами которого оказывались сами люди. Впрочем, секуляризация исторической мысли не всегда была последовательной — признавалась, хотя и не абсолютная, власть Фортуны над людьми, которые могли, однако, как полагали многие гуманисты, противостоять ей, опираясь на свою нравственную силу и знание. В причинно-следственных связях событий гуманисты стремились найти — и нередко делали это весьма успешно — естественное обоснование, поддающееся рациональному истолкованию. Подчеркивалась роль выдающихся личностей в истории. Самостоятельное значение приобретал биографический жанр, создание исторических портретов («Жизнь замечательных людей» Веспасиано да Бистиччи, «Жизнеописание пап» Платины). Признанием роли личности в истории были обусловлены, в частности, и весьма распространенные в трудах гуманистов так называемые вставные речи, вкладывавшиеся в уста отдельных деятелей с целью показать их влияние на дальнейший ход событий. Это было явным отступлением от принципа «ad fontes», уступкой дидактическим целям исторического сочинения.