К родной литературе

Деятельность в области развития венгерского языка приводила к тому, что постепенно начали вырисовываться контуры венгерской литературы. Уже в религиозном жанре вырабатывался ее стиль и язык. Стремление авторов полемических религиозных произведений (как протестантов, так и католиков) убедить в своей правоте друзей и повергнуть врагов придавали языку религиозной литературы образность и отточенность, стилю — хлесткость и живость. Им недоставало изысканности, но зато они действовали на воображение и создавали настроение. Наиболее яркое выражение этот стиль нашел в творчестве уже упоминавшегося Петера Пазманя (1570—1637), выдающегося прозаика и мастера языка. В историю венгерской литературы он вошел своим полемическим произведением «Путеводитель», сборниками проповедей и молитв.

Венгерская литература того времени живо реагировала на происходившие события. Излюбленным жанром прозаиков и поэтов стали так называемые «иеремиады» — жалобы на бедствия войны, гонения на веру, на безрадостную неопределенность будущего. «В траур оделась бедная Венгрия», «Плачевная жалоба Венгрии» — типичные заголовки иеремиад. Они отражали общие чувства и настроения живущих в стране людей.

События той эпохи запечатлел один из самых популярных поэтов XVI в. Шебештьен Тиноли (ок. 1505—1556), один из последних странствующих бардов. С лютней в руках он обходил города, замки, военные лагеря и воспевал подвиги героев борьбы с турками, печальную судьбу страны. Он сочинял песни, но написал и хронику в стихах о современных событиях и положил ее на музыку.

Настоящую славу венгерской литературе принес ученик Петера Борнемиссы, основатель венгерской лирической поэзии Балинт Балашши (1554—1594). Балашши происходил из дворянской кальвинистской семьи, получил прекрасное образование, владел восемью языками. Потеряв имущество, Балашши всю свою жизнь посвятил войне и погиб, защищая от турок Эстергом. В полный голос прозвучала патриотическая лира Балинта Балашши. Он прекрасно знал кочевую, полную опасностей жизнь солдата, любил и прославлял ее. Поэт восхищался стремительным бегом боевого коня, смелостью и удалью бывалого воина, пьянящим воздухом степи, терпкостью золотистого вина. Он тревожился за судьбу родины, но не оплакивал ее, как авторы иеремиад, а с радостью был готов пожертвовать за нее жизнью. Эти стихи сродни народному песенному и поэтическому творчеству, процветавшему на окраинах королевства среди воинов-пограничников и хайдуков. Прекрасна любовная лирика Балинта Балашши. Цикл стихов «К Юлии» стал жемчужиной венгерской поэзии на все времена. Любовная поэзия Балашши глубоко оригинальна, но на формирование его как лирического поэта наложило отпечаток творчество и великих итальянцев, в частности Данте и Петрарки, и великих римлян, особенно Горация.

Гуманистическая традиция в венгерской литературе нашла отражение и в обращении к античным авторам, которых адресовали широкому кругу читателей. Сначала это были переводы. Так, в 1536 г. Гапшар Пешти перевел на венгерский язык басни Эзопа. Своими переводами он хотел показать, что венгерский язык пригоден для литературного творчества. Басни пользовались популярностью, и в 1566 г. Гашпар Хельтаи не только перевел, но и переработал 100 басен Эзопа, приблизив их материал к современной венгерской действительности. Из его басен следовало извлекать урок.

Гуманистическую литературную традицию со временем восприняли и протестанты, также обратившиеся к античным сюжетам. Петер Борнемисса переработал «Электру» Софокла (1558), перенеся ее действие в современную ему обстановку. В персонажах его «Электры» узнавались венгерские характеры того времени. Для Хелтаи и Борнемиссы в отличие от Пешти античность уже не служила образцом для подражания, а давала основу для собственных размышлений.

Борнемисса стоял у истоков венгерского театра. Протестанты и католики (особенно иезуиты) использовали драматургию как оружие в борьбе с противником, а также как воспитательное средство. Правда, светская драматургия тоже отличалась крайней назидательностью. Так, первая национальная драма «Меньхерт Балашши», написанная Каради, учила ненавидеть предательство и подлость. Вместе с тем, самостоятельных драматических произведений было еще мало, и большинство из них, подобно «Электре» Борнемиссы, представляли собой переводы или переработку известных сюжетов. Но, пожалуй, самым примечательным в венгерской драме того периода было то, что она не имела своего зрителя: пьесы в Венгрии читали, а не смотрели, поскольку еще не существовало театра. Страна не имела для этого возможностей. Спектакли ставились только в школах, силами учащихся.

* * *

Культуру Венгрии второй половины XV — начала XVII в. нельзя назвать культурой шедевров. Одиноко стоят в ней такие европейские величины как Ян Панноний, Балинт Балашши, так и Матяш с его гуманистическим двором. Редкие шедевры — дворцы, библиотеку Матяша — безжалостно поглотили войны. В то время как в Англии творил Шекспир, а таланты Бомонта и Флетчера рассматриваются как нечто второстепенное и сопутствующее, Венгрия только училась читать и писать на родном языке, а вершиной драматургии стала «Электра» Борнемиссы.

И все же саму культуру Венгрии можно считать шедевром эпохи. В условиях войн и разрухи она переживала подъем и не только духовно поддерживала венгерский народ, но и сохраняла его как этнос перед лицом турок, Габсбургов, перед мощными миграционными волнами извне. Эта культура поддерживала связь между Венгрией и другими странами, позволяла Венгрии остаться в рамках европейской цивилизации. Гуманизм и Реформация наполнили культуру Венгрии идейным содержанием, придали форму, а широко распространившееся школьное образование, поднявшийся народный язык, книгопечатание сделали ее достоянием всего общества и до известной степени сплотили разные его слои в рамках единой венгерской культуры.