Философия

Философская мысль Высокого Возрождения характеризуется различными направлениями, как продолжавшими традиции предшествующего столетия, так и открывавшими новые пути. Ренессансный неоплатонизм, расцвет которого связан с концом XV в., переживает заметную трансформацию в первые десятилетия XVI в. В обширной литературе, посвященной «любовной философии», усиливаются тенденции секуляризации, отказа от чисто метафизической трактовки этико-эстетических проблем, расширения популяризаторского ракурса их рассмотрения. Строго философский, системный подход к пониманию природы любви и красоты сохраняется в трудах прямых последователей Фичино и Пико — Леоне Эбрео и Франческо Каттани. Леоне Эбрео, автор «Диалогов о любви», сформировался как мыслитель в традициях арабо-еврейской философии (он был переселенцем из Испании). В его диалогах любовь трактуется как всеобщая связь, оживляющая различные мировые структуры и соединяющая природу с ее творцом. В духе платонизма философ видит смысл любви в стремлении к красоте, которое он отождествляет с познанием. Красота же есть некое духовное начало; в телесных вещах она проявляется в виде грации. Познание, таким образом, оказывается все более углубленным постижением идеи красоты, скрытой за ее внешними проявлениями. Чем более развит разум человека, чем более он образован и духовно возвышен, чем сильнее его любовь — тяга к красоте, тем полнее он постигает красоту и наслаждается ею. Согласно концепции Леоне Эбрео утонченное совершенствование разума — важное условие эстетического восприятия мира.

Участник Платоновской академии во Флоренции, ученик и почитатель Фичино, Франческо ди Дзаноби Каттани да Диачетто стал одним из самых известных пропагандистов его взглядов. В сочинениях «Три книги о любви» и «Панегирик любви», созданных на латыни и переведенных на итальянский язык в период с 1508 по 1526 г., Каттани систематизировал учение Фичино о любви и красоте, стремясь сделать его изложение более доступным для усвоения читателем. Рассматривая любовь как влечение к красоте, а последнюю как результат божественной эманации, различая соответственно двум видам любви красоту небесную и красоту земную, чувственную, Каттани в отличие от Фичино не был склонен резко противопоставлять оба вида любви. Он подчеркивал их гармоническое единство, обусловленное целостностью человека, единством его души и тела. Более того, он не считает низменной чувственную любовь к осязаемой красоте, но видит в ней начальный этап познания, первую ступень восхождения к пониманию красоты идеальной. Что же касается прекрасного в самом человеке, то Каттани соединяет его с благим началом — внешняя красота отражает совершенство души. Соответственно и любовь к плотской красоте ведет к постижению душевных добродетелей. Этическое и эстетическое начала совпадают в «любовной философии» Каттани, которая оказала сильное воздействие на ренессансную мысль Высокого Возрождения.

В то же время в трудах его последователей усилилась практическая ориентация учения о любви и красоте, его «приземление», акцентирование роли человеческих чувств, разработка вариантов любовных взаимоотношений. Свой вклад в такую трактовку «философии любви» внес Марио Эквикола, другой ученик Фичино, служивший при дворах Феррары и Мантуи, автор трактата «О природе любви» (он был напечатан в итальянском переводе с латинского, сделанном самим автором, в 1525 г.). Анализируя всю традицию итальянской «любовной» литературы от Данте и Петрарки до Фичино и Бембо, Эквикола старался выявить не метафизические, а психологические аспекты теории любви и красоты. Он рассматривает происхождение чувств, их широкую гамму, связанную с любовью, включая ревность, говорит о разных способах поэтического восхваления возлюбленной. Он вводит в неоплатонический тезис о двух видах любви третью разновидность — любовь среднюю между возвышенной и низменной, которая, по его мнению, более всего свойственна человеку. Как и Каттани, Эквикола обращает внимание на совпадение прекрасного и благого и видит в любви путь к совершенствованию человека: «У своих служителей любовь оживляет чувства, обостряет интеллект... украшает добродетелью». Источник любви — в красоте материального мира, как природной, так и рукотворной, воплощенной в красоте совершенных творений человека. Подобно Кастильоне, Эквикола рисует образ идеального человека — придворного, исполненного достоинства и грации, физически красивого и духовно совершенного. Гуманистический идеал человека, таким образом, все более эстетизируется, а красота все последовательнее отождествляется с благим началом.

Ясно обозначившаяся у Марио Эквиколы тенденция к отходу от метафизической трактовки теории любви и красоты и преимущественное рассмотрение ее «земного» психологического аспекта, усилилась в пору Позднего Возрождения в сочинениях Туллии Арагоны «О бесконечности любви», Бартоломео Готтифреди «Зеркало любви», Франческо Патрици «Любовная философия» и у многих других авторов. Сохраняя тезис о двух видах любви — небесной и земной, духовной и чувственной, они, однако, ставят в центр внимания выяснение природы человеческих чувств, объединяемых понятием «любовь», и разрабатывают новые подходы к пониманию прекрасного, в большей мере, чем у их предшественников, ориентированные на постижение жизненной практики. Расширяется и философская основа любви и красоты — уже не только Платон и его ренессансные последователи, но и Аристотель выступает в роли одного из главных авторитетов итальянских авторов Позднего Возрождения. «Любовная философия», эстетическая по своей общей окраске в популярной трактовке оказалась доступной любому образованному читателю, а благодаря книгопечатанию и созданию большинства произведений подобной тематики на итальянском языке получила массовое распространение. Ее обращение к эмоциональной стороне человеческой натуры, конкретизация представлений о красоте оказывали огромное воздействие на художественную жизнь XVI в.

«Любовная философия», несмотря на широкий интерес к ней, не была главным течением в философский мысли Высокого Возрождения. В многочисленных университетах Италии, оставшихся, как и прежде, оплотами изучения философии как дисциплины, царил аристотелизм. Ведущим направлением в нем был североитальянский аверроизм, сложившийся еще в XIV в. в школах Падуи и Болоньи. В XVI в. схоластика удерживала позиции как в стиле философствования, так и в методе преподавания, хотя привлечение в университеты гуманистов постепенно подтачивало старые традиции. Ренессансная философия давала ростки и в этих цитаделях схоластики. Особенно заметным это стало в творчестве Пьетро Помпонацци (1462—1525), казалось бы «классического» схоласта, преподававшего философию Аристотеля в университетах Падуи и Болоньи. Не получив гуманистического образования, Помпонацци, сформировавшийся как мыслитель в традициях схоластики, тем не менее проявил ренессансное свободомыслие и в постановке философских проблем, и в критическом взгляде на безусловность авторитета Аристотеля, и в понимании истины философии как результата рационального познания. Характерна позиция Помпонацци в вопросе о «двоякой» истине, о соотношении философии и религии: истина, в его понимании, одна, она есть результат философского знания, тогда как вероучение, «закон», предназначенный для «простого народа», есть нечто иное — он остается вне собственно философской проблематики истины или лжи. Такая позиция позволила смелому мыслителю Помпонацци твердо отстаивать независимость философии от религии. Его взгляды в полной мере раскрылись в основном его сочинении — «Трактате о бессмертии души» (опубликован в 1516 г.). Здесь он приходит к кощунственному с точки зрения ортодоксии выводу о смертности человеческой души, которую считает материальной. Этот вывод, по его словам, «наиболее согласуется с разумом и опытом, не предусматривает ничего ни сказочного, ни принятого на веру». Утверждая, что разум неотделим от тела человека, он признает его способность к абстрактному мышлению, причастность разума высшим интеллектуальным сущностям. В то же время философ не отрицает существование Бога, акта творения и многих других догматов веры. Он подчеркивает, что излагает свои взгляды исключительно в рамках философии, которую считает независимой от теологии.

Помпонацци ставит под сомнение и необходимость религиозного обоснования нравственности человека: не страх перед загробным воздаянием, а добродетель сама по себе должна служить наградой, а порок — наказанием. Осуществление высшей справедливости и счастья возможно на земле, полагает он, утверждая, таким образом, принципы новой, секуляризованной этики. В ответ на суровую критику его взглядов со стороны теологов и инквизиторов Помпонацци не покаялся, а написал «Апологию», где заявил, что бессмертие души «не может быть доказано никакими естественными основаниями». «Трактат о бессмертии души» был публично сожжен в Венеции, автора же спасли от суда инквизиции благосклонность папы Льва Х и заступничество Пьетро Бембо и других просвещенных деятелей церкви.

Свободомыслие Помпонацци не менее ярко проявилось и в его трактате «О причинах естественных явлений», где он высказывает мысль о возможности объяснить всякого рода чудеса «естественными причинами». Идеи Помпонацци о самостоятельности философского знания, ищущего в мире собственные законы, получили развитие в натурфилософии Позднего Возрождения.