«Прекрасное безумие» Марло

80—90-е годы ознаменовались не только спорами о формах драмы, но и обогатили ее новым содержанием. В Англии важнейшие этические вопросы, над которыми билась европейская гуманистическая мысль, — о пределах возможностей человеческой личности, о свободе воли и моральной ответственности, о грани, за которой индивидуализм вырождается в эгоизм, — были подняты не в научных трактатах, а в литературе и на сцене, в развитие линии Ф. Сидни. Первым, кто поверил, что английскому зрителю по плечу такая проблематика, стал промелькнувший, как метеор, на небосклоне елизаветинского театра Кристофер Марло (1564—1593). Он был незаурядной личностью, свидетельство чему не только его мощное поэтическое дарование, но и принадлежность к философскому кружку У. Рэли, члены которого, по-видимому, исповедовали весьма нетрадиционные для своего времени взгляды, ставя под сомнение бессмертие человеческой души. Гибель Марло от удара шпагой в трактирной ссоре породила слухи о том, что он был убит наемным убийцей из-за причастности к секретам английской разведки.

В немногочисленных трагедиях, оставленных Марло, — «Эдуард II», «Резня в Париже», «Дидона», «Тамерлан Великий» и «Трагическая история доктора Фауста» — он вывел на сцену нескольких необыкновенно ярких характеров, поистине титанических личностей, стряхнувших с себя оковы традиционных моральных ограничений и стремившихся к удовлетворению своего беспредельного честолюбия. Целью жестокого и энергичного Тамерлана, пастуха, ставшего великим государем, было обретение власти над миром. Он почти достиг ее, когда смерть прервала полет этого «нового Фаэтона». Другой персонаж Марло — ученый доктор Фауст — возжаждал власти иного рода — интеллектуального могущества; благодаря науке и тайному знанию он вознамерился подчинить себе не только мир людей, но и стихии, духов, во имя чего заключил договор с Люцефером, погубив тем самым свою душу. Герой «Мальтийского еврея» — купец и ростовщик Варрава — одержим маниакальной ненавистью к своим обидчикам; творя месть, он переходит все границы и губит многих невинных людей. В финале и его настигает возмездие — он гибнет в западне, которую готовил для других.

Герои Марло неоднозначны, они вызывали у зрителей одновременно ужас и восхищение. Он вывел елизаветинскую драму на принципиально новый путь, обнаружив подлинные истоки трагического не во внешних обстоятельствах, определяющих судьбу персонажей, а во внутренних душевных противоречиях, раздирающих исполинскую личность, поднявшуюся над обыденностью и расхожими нормами. Но ее неспособность удержаться на грани добра и зла ведет к саморазрушению и гибели.

Современников поражал мощный стих Марло, звучавший для елизаветинцев свежо и необычно. М. Дрейтон назвал его вдохновение «прекрасным безумием, которое по праву и должно овладевать поэтом», чтобы он смог достичь таких высот.