Региональные традиции русского народного песенного творчества

Русская народная песенная культура обладает внутренним единством. В то же время в песенном фольклоре русских от­ражаются местные традиции, на что обращают внимание исследователи русской народной музыки: В.Трутовский, М.Стахович, НЛопатин, В.Прокунина, В.Мошков, Н.Пальчиков, К.В.Квитка, А.В.Руднева и др. Что же такое «местные традиции»?

В иелом под местной традицией в народном песенном творчестве подразумевается совокупность условий бытов ния, черт стиля и приемов исполнения, придающих своеобразие и характерные отличительные свойства песенному фольклору определенного народа в одной ограниченной местности.

В русском песенном фольклоре в настоящее время вы­рисовывается семь основных стилевых географических зон: севернорусская, южнорусская, среднерусская, западнорус­ская, средневолжская, уральская, сибирская.

Традиции донских, оренбургских, терских казаков, при всей их оригинальности и характерности, не выходят по ос­новным признакам из общего русла южнорусского искусства Стилистически неоднородную картину представляет фольк­лор Кубани, осваивавшейся русскими и украинцами сравни­тельно поздно, не ранее ХУШ столетия. Наиболее цельными и самостоятельными являются традиции, сформировавшиеся до начала ХУШ столетия и послужившие основой для обра­зования более поздних местных культур. Разберем же наибо­лее существенные, на взгляд исследователей, отличительные свойства каждой из основных региональных традиций в рус­ском песенном фольклоре. Наиболее древними, коренными славянскими чертами обладает западнорусская традиция. Она соответствует территории, включающей современную Брянскую, Смоленскую области и примыкающие к ним рай­оны Орловской, Калужской, Псковской областей. Основными центрами западнорусской народной традиции является Брянск и Смоленск Здесь русская культура плавно переходит в родственные культуры Украины и Белоруссии. На посте­пенность такого перехода указывали В.М.Щуров и А.И.Соболевский', справедливо объясняя это явление тесной взаимосвязью культурного развития восточного славянства в центральном и верхнем Поднепровье с древнейших времен. Западнорусская традиция имеет больше точек соприкоснове­ния с фольклором западных славян, чем другие русские тра­диции, что также свидетельствует о глубинности ее нацио­нальных корней. Сохранность древних музыкальных форм в народном искусстве русского Запада проявляется одновременно во всех трех основных группах местных признаков.

' Щуров В.М. Стилевые основы русской народной музыки. М.,1998.

Наиболее заметная отличительная черта условий бытования фольклора в данной местности — это развитая сеть кален­дарных обрядов, сопровождающихся пением. Для этих мест характерны не только такие важнейшие славянские обряды, как заклинание весны, Семик, Иванов день, праздник послед­него снопа, Рождество, Масленица. Здесь особыми песнями и хороводами сопровождается и обряд первого выгона скота (т.н. «Егорьевские песни»). Есть здесь песни прополочные. Бытуют на западе России и другие календарные обряды. Ме­стными чертами отмечена и западнорусская свадьба. Таков, например, обычай украшать свадебный традиционный кара­вай маленькой елкой или веткой сосны, получивший отраже­ние в текстах, некоторых свадебных песен. Песни, характер­ные для данного региона, иногда сопровождались игрой на музыкальных инструментах. Самые распространенные из них — скрипка, сдвоенная дудка, флейта Пана, колесная лира.

В музыкально-стилевых формах календарных, свадеб­ных и хороводных песен западнорусской традиции преобла­дают архаические компоненты. К ним относятся: силлабиче­ский строго цензурованный стих; гетерофония в многоголо­сии (либо использование бурдона); система ограниченных по диапазону звукорядов, связанных с простейшими ладовыми формами; равномерный музыкально-слоговой ритм с мини­мальными распевами слогов; четко расчлененные простые структуры; попевочные мелодические образования. Сходные музыкально-стилевые структуры встречаются в обрядовом фольклоре других славянских народов, что свидетельствует о наличии у них общих глубинных корней. Исполнение тради­ционных песен в данном регионе также отличается местными чертами, среди них: звонкая прямая подача звука в среднем регистре, завершение строф длительным, тщательно выстро­енным унисоном, использование выкриков — возгласов (гу­каний) в середине и конце музыкальных фраз. В целом запад­норусская традиция — самая строгая, самая «классическая» и самая славянская в ряду других русских манер. Второй крупный региональный пласт в русском песенном фольклоре об­разует традиция русского Севера,которая наиболее полно проявляется в фольклоре Новгородской, Архангельской, Санкт-Петербургской и Вологодской областей, а также в на­родном музыкальном творчестве русского населения Коми, Карелии, Кольского полуострова. К этой обширной террито­рии по характеру народного искусства примыкают северные районы Костромской и Кировской областей. Формированию единой традиции в народном песенном творчестве севера России во многом способствовала новгородская колонизация. Кроме того, здесь сказалось сходство природных условий и близость форм хозяйства в северных землях (рыболовство и охота), а также традиционные торговые и культурные связи, установившиеся благодаря беломорскому судоходству. Оп­ределенное воздействие на формирование традиций оказали аборигены — народы финно-угорской группы — как в про­цессе их частичной ассимиляции русскими, так и в результате культурного взаимовлияния благодаря близкому соседству. Существенной особенностью северной традиции является преобладание эпических песенных жанров в сольной скази-тельской форме. Былины, баллады, духовные стихи, небыли­цы, скоморошины в развитых полных вариантах были запи­саны в Заонежье, на Пинеге, Мезени, Печоре. Эпическое на­чало в той или иной степени проявляется во многих жанрах северного фольклора. Близко связана с эпосом манера север­ных плачей и причитаний. На Севере распространены весьма разнообразные и сложные по хореографическому рисунку хороводы. Хороводные песни, сопровождающие более тра­диционные для данной территории медленные хороводы, не­редко имеют характер степенного музыкального повествова­ния, что в известной степени также роднит их с эпосом. Из старинных музыкальных инструментах, сопровождавших песни, характерных для Севера, можно назвать ныне почти исчезнувшие из народного быта гусли и пастушеские трубы. Среди более поздних по происхождению инструментов наи­более распространены местные разновидности гармоник — тальянки, трехрядки. Музыкальная стилистика северных песен тоже во многом связана с закономерностями эпической напевности. В основе былинного сказывания лежит распевание тонического (акцентного) стиха. Его ритмику организуют два или, чаще, три постоянных ударения. Данный тип стиха распространен на Севере в эпосе, причитаниях, свадебных и хороводных песнях. Можно обнаружить проявление некото­рых его черт и в местных лирических песнях. Сочетание на­пева с тоническим стихом обусловило своеобразие метро-ритмики северных песен. Наиболее характерные размеры для эпических и свадебных песен в данном регионе — 11/4 и 9/4. Одна из наиболее заметных особенностей ладовой организа­ции северных песен — опора на уменьшенные интервалы, уменьшенную квинту и уменьшенную кварту. Преобладаю­щий тип многоголосной песенно-хоровой фактуры — услож­ненная гетерофония с «пучкообразным» расслоением голосов между мелодическими «узлами». Для композиционного строения песен данного региона характерно широкое исполь­зование развернутых однофразовых и двухфразовых струк­тур. Местные особенности певческой манеры связаны с двух­регистровым звучанием вокальных ансамблей, в которых октавное удвоение основной мелодии (в легком головном реги­стре) проходит в верхнем либо среднем голосе; голоса при этом звучат собранно и сравнительно мягко. Эпический строй народного песенного искусства Севера, его строгость, сдер­жанность, степенность, сказывающиеся в музыкальной сти­листике, и в исполнительской манере, определяют художест­венный облик песенного фольклора данного региона.

Самобытную песенную традицию в русском нацио­нальном фольклоре образует южнорусская народная музы­кальная культура.

Ареал ее распространения — к югу от Оки до встречи с украинскими селениями. В наиболее характерных формах она проявляется в искусстве населения Белгородской, Курской, Воронежской, Липецкой областей, а также в музыкальном фольклоре русских на северо-востоке Украины — в Харьков­ской, Полтавской и Сумской областях. Южнорусские элементы заметно проявляются также в фольклоре восточных рай­онов Орловской и Калужской областей, юга Тульской и Ря­занской областей, северных районов Тамбовской области. Южнорусская народная традиция в основных чертах сложи­лась в XVII — ХУШ столетиях в связи с историческим про­цессом освоения лесостепных районов в верховьях Дона и Сеймы ратными людьми, поселенными на южных рубежах Московского государства с целью защиты его южных границ от набегов крымских и ногайских татар. По условиям быто­вания фольклора южнорусская традиция отличается, прежде всего, опорой на хореографию плясового характера с приуро­ченностью хороводов к различным периодам и датам кресть­янского календаря. Плясовые «карагоды» и «танки» распространены в южных районах повсеместно. Песни с движением, распространенные в данном регионе, как правило, имеют ха­рактерный припев со словами «лели, лели». Этим объясняет­ся их местное название: «лелюшки» или «алелешные» песни. Плясовые «лелюшки» преобладают и в местном свадебном репертуаре. Медленные, чинные ритуальные песни, которых немного, исполняются обычно лишь в самые драматические моменты обряда бракосочетания, когда невеста уезжает из родительского дома или когда ей расплетают косу. Свадеб­ные причитания либо вовсе отсутствуют, либо занимают весьма скромное место в обряде.

Местные лирические песни в большинстве своем изла­гаются от лица мужчин или передают переживания мужчины. Мужественный характер южнорусской лирики особенно явно ощущается при исполнении песен мужскими ансамблями, весьма характерными для данной территории. Из народных инструментов на юге России распространены кугиклы, двой­ная жалейка, дудки. Музыкальный стиль южнорусской на­родной культуры выражен достаточно определенно. Напевы местных обрядовых песен находятся в тесной ритмической и структурной взаимосвязи с мерно-цезурированным стихом. Этот особый стих родственен силлабическому, с постоянной цезурой, типичному для западнорусской манеры. Отличается он значительным варьированием количества слогов в стиховых периодах, что происходит в результате дробления или, наоборот, укрупнения основных единиц музыкально-слогового ритма. Ритмика южнорусских песен вообще чрез­вычайно импульсивна. Особенно показательно в этом отно­шении широкое использование дробных рисунков и синкоп.

Для данного стиля типично развитое многоголосие, в котором полифонические закономерности сочетаются с гар­моническими.

Хоровая партитура во многих случаях имеет трехго­лосную основу. Голоса находятся в тесном расположении, причем женский состав поет преимущественно в низком и среднем регистрах, а мужчины — в высоком. Своеобразие местного ладового мышления проявляется, в частности, в широком использовании ладов с опорой на увеличенную кварту. В ряде случаев звукоряд всей песни ограничивается четырьмя звуками на расстоянии большой секунды один от другого (крайние звуки такого звукоряда образуют тритон). В мелодии песен также встречаются угловатые тритоновые хо­ды. Исполнительскую традицию также отличает резкость, звонкость, насыщенность открытой вокальной манеры. Опытные певцы украшают напев особыми короткими при­звуками («иканьями») флажолетного тембра в высоком реги­стре. Общий характер южнорусской песенной культуры от­мечен повышенной экспрессией, открытой эмоционально­стью, большой непосредственностью в выражении чувства.

Самостоятельная оригинальная традиция сложилась в песенном творчестве донских казаков. Вшироком плане ее можно рассматривать как характерное ответвление южнорус­ской культуры. Общими с остальными региональными оча­гами южнорусского искусства у донских казаков являются основные формы бытования фольклора (плясовой хоровод, свадебная игра праздничного характера с обилием плясовых напевов, лирическая песня мужественного, воинского скла­да), стилевые признаки (многоголосие с противопоставлени­ем нижнему голосу верхнего подголоска в условиях напряженной голосовой тесситуры), исполнительские приемы (от­крыто-эмоциональная, активная форма вокализации).

В то же время пению донских казаков присущи некото­рые ярко самобытные черты. В репертуаре казачьих ансамб­лей значительную часть составляют песни воинского содер­жания, посвященные подвигам героев-»донцов». Примеча­тельно наличие в местном репертуаре героического эпоса в многоголосном ансамблевом распеве.

Свадебный обряд, сформировавшийся у казаков в исто­рически относительно позднюю эпоху (в основном после ре­форм Петра I), испытал сильное воздействие украинского фольклора (особенно в низовьях Дона и на Северском Донце).

Что касается отличительных признаков, то наиболее существенной отличительной особенностью казачьего пения можно считать присутствие виртуозного орнаментального подголоска — «дишканта». Особенно изысканные узорчатые формы он приобретает в пении на среднем Дону. Здесь казак — тенор — или казачка — альт — вокализирует без слов на гласных «о — а — е», выводя голосом затейливые «колена» Среди различных ладов, встречающихся в фольклоре казачь­его Дона, следует особо выделить пентатонику (в чистых и усложненных формах), весьма характерную для данного сти­ля. Ритмика казачьих песен подчеркнуто чеканная. В испол­нительской трактовке обращает на себя внимание энергичная импульсивность подачи музыкального материала. Казаки возбужденно жестикулируют, резкими взмахами руки отби­вают такт, как бы воодушевляя себя, всеми средствами стре­мясь подчеркнуть волевую активность пения. В ряде случаев их исполнительская манера приобретает залихватски — озорной характер. Все основные особенности песенной тра­диции донцов сложились в условиях казачьей вольницы и закрепились в воинской станичной общине ХУШ — XIX ве­ков. Кубанское казачество русского происхождения при об­щей ориентации на южнорусскую песенную культуру неод­нородно по характеру музыкальных традиций. Часть кубан­цев, так называемые линейные казаки, в основном продол­жают и по-своему развивают донскую стилевую основу, поскольку их предки были выходцами их донских станиц. Екатеринославские казаки ближе по особенностям пения сель­ским жителям Центральной черноземной полосы, что также имеет историческое объяснение: екатеринославцев переселя­ли во второй половине ХУШ столетия из военных городов Белгородской и Украинской засечных линий. В то же время в искусстве кубанских казаков заметно проступают некоторые общие местные черты, что проявляется и в особенностях пе­сенного репертуара (наличие протяжных песен, в иных рай­онах не встречающихся), и в своеобразии музыкального сти­ля (поддержка верхним подголоском нижнего ведущего голо­са, имеющего относительно закругленную структуру), и в характере исполнения, более мягком, нежели у донских ста­ничников. Уральские (яицкие), оренбургские, а также астра­ханские казаки, подобно линейным кубанцам, в основном, продолжают исходную донскую казачью традицию. Ориги­нальной особенностью бытования фольклора у астраханцев является присутствие в местном песенном репертуаре рыбац­ких трудовых артельных песен. Пение терских казаков отли­чается светлой, легкой исполнительской манерой, преоблада­нием гармонической фактуры в ансамблевых вариантах песен при отсутствии орнаментального подголоска. В песнях пля­сового характера здесь отчетливо ощущается влияние музы­кальной ритмики соседних кавказских народов. Характерные плясовые ритмы обычно выбиваются ладонями по пустому тазу. Обособлено в русском фольклоре песенное искусство казаков-некрасовцев. Длительное их пребывание вдали от родины наложило характерный отпечаток на стиль и испол­нительскую трактовку русских песен. Сильнее и своеобразнее всего влияние инонационального окружения сказалось в пе­нии той ветви некрасовцев, которая жила в Турции на остро­ве Майнос. Вернувшись в начале 1960-х годов в Советскую Россию, некрасовцы привезли множество старинных русских песен, в основном донского казачьего происхождения, распе­ваемых хором в гетерофонном складе с обильным использо­ванием ориентальной мелизматики. Несколько носовое звучание голосов некрасовцев — певцов и певиц — с остро, прямо посылаемым звуком напоминает вокальную манеру, типичную для ряда восточных певческих школ. Центральное место в национальной музыкальной народной культуре при­надлежит среднерусской традиции,сконцентрированной вокруг основных административных, хозяйственных и куль­турных центров бывшего Московского государства ХУ1 — ХУП веков — Москвы, Владимира, Нижнего Новгорода Впитывая разнообразные художественные влияния в процес­се объединения русских княжеств, культура центра, несо­мненно, оказывала значительное воздействие на развитие му­зыкального фольклора периферии. Не случайно в народе по­всеместно распространена поговорка «в Москву за песнями». Московские новинки распространялись посетителями ярма­рок, отходниками, ямщиками. Свойства среднерусского му­зыкального фольклора ярче всего выражены в народном пе­нии Московской, Владимирской, Ивановской, Нижегород­ской областей (по современному административному деле­нию). К данной местной традиции принадлежат в основном, также песенные школы Ярославской и Тверской областей. Плавный переход от южнорусского к среднерусскому фольк­лору происходит в районах севернее Калуги, Тулы, Рязани

В среднерусской традиции преобладающим является жанр лирической песни. Удельный вес собственно лириче­ской (протяжной) песни в народном музыкальном быту, ее идейно-художественная значимость очень велики. Но и в произведениях других жанров — и песенных, и инструмен­тальных — ощущается явное тяготение к лирике. В песенном цикле среднерусского свадебного обряда песни лирического настроения составляют большой процент, причем на их долю выпадает ведущая драматургическая роль в обряде. В то же время на том же свадебном пиру в здешних обычаях бодрые величальные песни, сопровождаемые плясовым движением, что сближает среднерусскую свадьбу с южнорусской. Среди местных хороводных песен преобладают плавные, нетороп­ливые. Они также проникнуты лиризмом Типично для сред­нерусского хоровода участие танцоров — солистов, которые своими движениями как бы зрительно «подкрепляют» содер­жание песни. Их выразительные движения руками называют­ся в народе «рассуждениями». Даже песни поздних жанров — кадрильные, частушки — нередко звучат в этих местах спо­койно, неторопливо, окрашенные лирическим настроением. Местная вокальная манера приближается к академической, сохраняя некоторые характерные народные черты благодаря особому способу произнесения слова, близкому к разговор­ному. Среднерусские песни звучат преимущественно в сред­нем и высоком регистрах, очень мягко и собранно.

Некоторыми характерными местными чертами обладает также народная музыкальная традиция среднего Поволжья.

Наиболее полно ее особенности проявляются в фольк­лоре Ульяновской, Самарской, Саратовской, Пензенской об­ластей, а также в пении русского населения Татарии, Башки­рии, Мордовии, Чувашии, Мари. Данная традиция сформиро­валась, очевидно, в тот же исторический период, что и южно­русская, в ХУП — начале ХУП1 столетия, что обусловлено общностью процессов заселения южных и юго-восточных окраин, связанного с необходимостью обороны Руси от та­тарских набегов. Так же, как на юге России, в среднем По­волжье возводится система оборонительных сооружений (так называемые «засечные черты»), и порубежные города строят­ся и обживаются ратными служилыми людьми, в среде кото­рых, по-видимому, и сформировалась в основных чертах ме­стная народная культура. Однако песенная традиция Повол­жья заметно отличается от южнорусской по всем основным признакам. Возможно, здесь сказались близкое соседство с финно-угорскими и тюркскими народностями и народами, а также иные, чем на юге, формы хозяйства, вызванные к жиз­ни сравнительно более суровыми природными условиями Вместе с тем, нельзя не заметить в фольклоре среднего Повол­жья целого ряда черт, указывающих на его тесные связи с мно­гими местными «школами» русского народного творчества.

Плясовое движение не характерно для традиционных жанров Поволжья, зато большую роль в местном фольклоре играют медленные хороводы («круги»). Они обычно приуро­чены к определенным датам крестьянского календаря (в ос­новном, к весенним праздникам), что в известной мере род­нит средневолжскую традицию с южнорусской. На местной свадьбе преобладают песни лирического содержания, испол­няемые в умеренном темпе, что сближает волжскую певче­скую манеру со среднерусской. С другой стороны, важная драматургическая роль плачей невесты в свадебном обряде заставляет вспомнить северно-русскую песенную традицию. Сходство с южной традицией проступает в местных вели­чальных песнях. Так же, как на юге, песни Поволжья имеют развитую многоголосную фактуру с преобладанием гармони­ческих средств. Однако по характеру звучания они весьма самобытны, поскольку благодаря широкому расположению голосов с использованием мягкого среднего и легкого голов­ного регистров (пение «тонкими голосами») достигается про­зрачность, «воздушность» хоровой звучности. Высокий верх­ний подголосок чаще дублируется в октаву один из нижних голосов, временами приобретая относительную самостоя­тельность. В данном случае снова возникают ассоциации с северным многоголосием. Создается впечатление, что в пес­нях Поволжья так же, как и в среднерусских, проявляются многие общенациональные черты русского музыкального фольклора. Важное средство музыкальной выразительности в песнях Поволжья — развитая, широкая по диапазону мело­дия. Ведущие жанры — мужские песни вольницы и воинская лирика («голосовые песни»). Особенности волжской певче­ской манеры нашли свое точное выражение в местных народ­ных терминах «сказать» и «орать» песню. Наиболее типич­ным местным инструментом можно считать саратовскую гармонику (наряду с балалайкой, скрипкой, тростниковыми дудками). В целом музыкально-образный строй средневолжской традиции отличают широта, полнокровность и, вместе с тем, благородная сдержанность в выражении чувства. Рус­ский музыкальный фольклор, бытующий на обширной терри­тории, расположенной за Уральским хребтом (Сибирь и ДальнийВосток), представляет собой довольно пеструю картину. Здесь сказывается сложность исторического процес­са освоения сибирских земель русскими. В сибирском фольк­лоре существуют несколько достаточно обособленных и са­мобытных традиций: фольклор старожилов, предки которых поселились на «вольных землях» в ХУП — начале ХУШ сто­летий; песенная культура староверов — «семейских» (в За­байкалье), «поляков» (на Алтае), пришедших в Сибирь после специального указа Екатерины Второй; певческие традиции сибирского казачества, и, наконец, народное искусство позд­них переселенцев. Наиболее показательна для данного об­ширного региона традиция старожилов.Ее можно считать определяющей в местном фольклоре. Все остальные, более поздние традиции сложились под заметным ее влиянием. Может показаться удивительным, но пение старожилов, рас­селенных по громадной территории, отдельные районы кото­рой удаленны один от другого на расстояние до нескольких тысяч километров, имеет много общих черт. Старожильче­ская манера легко угадывается в звукозаписях, сделанных на Алтае и в Томской области, на Илиме и на Нижней Тунгуске. Основное ее качество — большая собранность, строгость, даже суровость. Песни старожилов часто звучат в предельно низком, «угрюмом» регистре, большей частью они выдержа­ны в медленном или достаточно умеренном темпе. К стиле­вым признакам сибирского многоголосия можно отнести преобладающий параллелизм терций при ведущей роли ниж­него голоса; широкое использование миксолидийских, до­рийских ладовых красок, а также опору на обиходный звуко­ряд. Песенные строфы, как правило, «отделены одна от дру­гой, цепная связь строф не характерна даже для местных хо­роводных песен, которые обычно называются здесь «круго­выми». Внутри песенных строф типичны цезуры-паузы, чле­нящие музыкальную мысль, причем они нередко попадают на середину слава. На свадьбе, по песенному репертуару имею­щей много общих черт с русским Севером, у старожилов зву­чат строгие по характеру, степные песни лирического либо лиро-эпического содержания. Важную роль в репертуаре ста­рожилов играет протяжная «проголосная» песня.

Совсем иной представляется песенная традициясемейских,потомков старообрядцев Забайкалья. Несмотря на строгость нравов, диктовавшихся в прошлом аскетическими религиозными догмами, художественный облик песен, сло­женных в их среде, очень яркий и броский. Вероятно, это объясняется южным происхождением родоначальников семейской общины. Песни семейских имеют бодрый, волевой характер. Стилевая особенность этих песен связана с густой, насыщенной по звучанию многоголосной фактурой. Ее кар­кас составляют два ведущих певца — «начинщик» (бас) и «тенор» (верхний подголосок), остальные участники ансамб­ля заполняют звуковое пространство между этими крайними голосами. Тесное расположение голосов и их взаимодействие по принципу контрастной полифонии приводит к тому, что в хоровой фактуре по вертикали постоянно возникают терпкие, жесткие созвучия. Поэтому, несмотря на «спокойный» сред­ний регистр, песни звучат весьма напряженно и насыщенно. Особый интерес данная культура вызывает в связи с тем обстоя­тельством, что семейские жили длительное время замкнуто в окружении бурят, что способствовало «консервации" некоторых средневековых элементов в их песенном искусстве.

По-своему оригинальнатрадиция алтайских казаков. В их репертуаре множество песен, сходных по содержанию с казачьими песнями Дона, Урала, Терека, но их звучание от­личается большей мягкостью Алтайские казаки поют в низ­ком грудном регистре, негромко, как бы напевая. Песни име­ют развитую многоголосную фактуру. Характерные признаки песенной культуры поздних переселенцев в Сибирь следует искать в особенностях их репертуара. Так, например, обрядо­вые песни, исполняемые поздними переселенцами, тесно свя­заны с традициями той местности, откуда они пришли; лири­ческие же песни обычно заимствованы из репертуара старо­жилов. Общим признаком сибирского фольклора можно счи­тать изобилие тюремных песен, что связано с давним исполь­зованием Сибири как места каторги и ссылки. В музыкальном фольклоре Урала (Пермской, Екатеринбургской, Челябин­ской областей) перекрещиваются традиции Севера, Поволжья и Сибири. Это объясняется особенностями местной истории: через «каменный пояс» издавна шли волны переселения из европейской части России в Сибирь. Причем, как свидетель­ствуют исторические источники, освоение уральских земель осуществлялось главным образом переселенцами из северных районов — из-под Новгорода, Архангельска, Вологды, Кост­ромы, Вятки, а также из верхнего Поволжья (в частности, из тверских селений). Взаимодействию уральских традиций с сибирскими способствовало то обстоятельство, что торговые пути с востока на запад с конца ХУ1 столетия шли почти ис­ключительно через Верхотурье, где была таможня. На фор­мирование народной музыкальной культуры Урала повлияли, очевидно, и обычаи переселенцев из южных русских губер­ний (Тульской, Тамбовской), откуда уральские горнозаводчи­ки перевозили своих крепостных. Уральский фольклор мог испытывать воздействие и со стороны аборигенов края, пред­ставителей древнепермской семьи народов (коми-пермяки, ханты, манси, вотяки), частично ассимилированных в русской среде. Не могло остаться бесследным также и общение рус­ских с соседними народами тюркской группы (татарами, башкирами). Прародину уральских традиций следует искать в районах Чердыни, где в конце XIV столетия «зырянский апо­стол» Степан Храп (Стефан Великопермский) основал Пермь Великую, став ее первым епископом. Уральские песенные особенности проявляются в характерном произнесении слов в процессе пения (со смягчением шипящих согласных). Пора­жает сложность и прихотливость метроритмики уральских свадебных песен: в них причудливо чередуются двухдольные, трехдольные, пятидольные, семидольные фигуры. Важно иметь в виду, что во многих селах Урала так же, как и Сиби­ри, можно встретить поздних переселенцев.

Следует особо отметить, что в то время, как по сово­купности целого ряда признаков каждая' региональная тради­ция цельна и относительно замкнута в себе, отдельные достаточно характерные местные явления имеют более широкую территорию распространения, образуя более крупные зоны, объединяющие по данному особому свойству несколько обо­собленных по иным признакам традиций. Говоря о песенных традициях, невозможно не упомянуть о исполнителях русской народной песни. Это ансамбль Е.А.Покровского, ансамбль «Карагод». Кубанских казаков, «Радуница», «Народный праздник», Донских казаков, фольклорный ансамбль уральской песни и многие другие, а также известных солистов, таких, как: Лидия Русланова, Людмила Зыкина, Анна Литвиненко, Надежда Кры-гина, Татьяна Петрова и многих других, которые через испол­нение, переживание образа народной песни смогли показать глубину души русского народа.