Велимир Хлебников
Велимир Хлебников. Выдающейся фигурой среди русских футуристов, да и вообще в литературном авангарде был Велимир Хлебников (наст. имя Виктор Владимирович, 1885—1922). Как и большинство футуристов, он приветствовал русскую революцию и научно-технический прогресс во всех его проявлениях. Сам ощущал себя революционером и экспериментатором в искусстве и культуре. Усматривал будущее культуры и человечества во всеобщем единении людей на основах разумного социального устройства, в объединении достижений всех культур человечества в некую новую единую культуру, в организации современной городской среды обитания человека, в создании единого для всех людей языка — и все это на базе новейших достижений науки и техники.
Своих друзей-футуристов, которых он на русофильский манер называл будетлянами, Хлебников в характерном для авангарда манифестарном стиле провозгласил первым правительством Земного Шара, а себя — «Председателем Земного Шара». Хлебников, изучавший студентом математику и естественные науки, возрождая своеобразный дух неопифагорейства, много занимался вопросами применения математики к гуманитарным наукам, в частности, к истории (см. его трактаты «Учитель и ученик», «Наша основа» и др.); усматривал в числах их сакрально-магическое значение и под этим углом зрения слова представлялись ему «слышимыми числами нашего бытия». Особую любовь Хлебников испытывал к иррациональным числам (типа корня квадратного из единицы), усматривая в них «свободу от вещей», выход к иррациональным истокам бытия, которые он хорошо ощущал в глубинных пластах различных культур (древнеегипетской, китайской, индийской, мексиканской и др.) и прежде всего — в славянско-русском фольклоре.
Будетлянский пафос революционного крушения замшелого прошлого и утверждения всего нового на базе новейших форм социального устройства и научно-технических достижений приводит Хлебникова к утопически-футурологическим пророчествам относительно единого человеческого общества будущего. В изобретении радио он усматривал великое техническое средство («великого чародея»), которое сделает всеобщими все достояния искусства, культуры, науки и в конечном счете объединит человечество — «скует непрерывные звенья мировой души и сольет человечество»1. Через 70 лет после Хлебникова решение этой задачи осуществляет Интернет.
Фантазия Хлебникова творчески работала и в сфере придумывания архитектурно-градостроительных проектов будущего. Урбанис-
1 Хлебников В. Творения. М., 1987. С. 639.
409
тическая проблематика наполнена у него неким эколого-антропологическим духом, совершенно чуждым итальянскому футуризму или конструктивизму, так же активно занимавшемуся проблемами среды обитания человека. Дымящие трубы Замоскворечья ассоциируются у Хлебникова то с подсвечниками, то с шелковистыми мхами, то даже с «прелестью золотых волос». Индустриальный город представляется ему органическим переходом природы «от одного порядка к другому», более высокому, в организации которого участвует человеческий разум, вооруженный наукой. С предельно серьезным видом Хлебников вещал о «чудовищах будетлянского воображения» — своих проектах будущих городов-«лебедяний» с их мостоулами, избоулами, дворцеулами, домами-тополями, домами-пароходами, домами-пленками, домами-качелями, домами-чашами и т.п, («Мы и дома», 1915). Существенно, что футуро-урбанистический пафос уживался у Хлебникова с традиционным эстетическим восприятием духовно-художественного наследия прошлого. В обзоре картинной галереи П. Догадина (1915) он называет «жемчужиной всего собрания» «Видение отрока Варфоломея» М: Нестерова.
Главное место в теории и литературной практике Хлебникова занимала экспериментальная проблема создания всемирного общего для всех людей языка будущего. В поисках его научных оснований он углубляется в изучение фольклора и поэзии и приходит к идее некой относительно универсальной (во всяком случае в пределах славянских языков, но не только) семантики фонем. Хлебников утверждает, что в слове существует два равноправных начала: звук и разум, которые находятся в различных отношениях друг к другу в зависимости от контекста словоупотребления. При этом разумное начало носит условный характер, а звуковое — почти абсолютный. Последнее часто преобладает в поэзии, но особенно сильно — в заговорах, заклинаниях, «священных языках язычества». Речь этого типа не желает «иметь своим судьей будничный рассудок». Она отказывается от традиционных смыслов слов и даже вообще от слов обычных языков и создает свои языки, не постигаемые разумом, представляющиеся ему бессмыслицей, «заумные языки», обладающие тем не менее своим особым смыслом, который напрямую обращается к «сумеркам души», минуя рассудок. Эта заумь наделена могучими чарами, сильно действующими на душу. «Речь высшего разума, даже непонятная, какими-то семенами падает в чернозем духа и позднее загадочными путями дает свои всходы», как земля, не понимая письмен семян, взращивает из них богатый урожай1.
1 Там же. С. 634.
410
«Странная мудрость» зауми «разлагается на истины, заключенные в отдельных звуках: ш, м, в и т.д.»1. Интуитивно-медитативное изучение звуков азбуки на основе анализа большого количества слов, начинающихся на эти звуки или содержащих их, убедило Хлебникова в том, что «простые тела языка — звуки азбуки — суть имена разных видов пространства, перечень случаев его жизни. Азбука, общая для многих народов, есть краткий словарь пространственного мира». Хлебников приводит пространственно-геометрические смысло-формы практически для всех согласных звуков азбуки (типа: «Ч означает пустоту одного тела, заполненную объемом другого тела, так что отрицательный объем первого тела точно равен положительному объему второго. Это полый двумерный мир, служащий оболочкой трехмерному телу — в пределе» и т.п.2). Эту задачу — построения «азбуки понятий, строя основных единиц мысли» — Хлебников считает своей и своих коллег — «художников мысли». Обычных же художников («художников краски») он призывает «дать основным единицам разума начертательные знаки», ибо они имеют прямое отношение к их предмету — семантике пространственных построений, и в статье «Художники мира!» приводит некоторые парадигмы своих представлений графических знаков универсальной азбуки будущего, хорошо сознавая, что все эти начинания пока только «первый крик младенца» в деле создания «мирового грядущего языка»3. Он называет его «заумным».
«Заумный язык» основатель русского футуризма считал потребностью времени, которая с наибольшей силой проявилась именно в России. Он услышал голос русской земли: «Уста дайте мне! Дайте мне уста!» — и счел своим долгом откликнуться на этот зов, полагая, что русский народ имеет право на эту «роскошь» — иметь свой голос. И сам Хлебников, как и его ближайшие соратники по футуризму, в полной мере воспользовался этим «правом». Все его творчество — фактически огромная лаборатория по созданию нового «заумного» языка на основе собственной фонетико-семантической теории. Здесь умозрительно-творческие концепции перемежаются с потоками и семействами причудливых неологизмов, создающих особый неповторимый мир хлебниковской поэзии и поэтики. Язык понимается им «как игра в куклы; в ней из тряпочек звука сшиты куклы для всех вещей мира»4. Хлебников сам предпри-
1 Хлебников В. Творения. С. 634.
2 Там же. С. 621.
3 Там же. С. 622—623.
4 Там же. С. 627.
411
нял энергичную попытку создания некой универсальной базы для «пошива» «кукол» будущего всемирного языка.
Квинтэссенцией художественно-научных изысканий Хлебникова является его последняя «сверхповесть» «Зангези» (1920—1922). Этот текст — «колода плоскостей» — состоит из двадцати одной «плоскости мысли» (или «плоскости слова»), в которых представлены и сгустки теоретических взглядов поэта-футуриста, и парадигмы новых языков (язык птиц, язык богов, «звездный язык»), и образцы новых лингво-интеллектуальных мифологем, и заумная поэзия, и «песни звукописи», и некие сентенции нового мудреца Зангези (явная аналогия с Заратустрой Ницше) и многое другое. Здесь, как и в более ранних произведениях, Хлебников предвосхитил многие ходы художественно-эстетических исканий самых разных направлений авангардно-постмодернистской линии культуры ХХ в.
В более раннем прозаическом тексте «Ка. Железостеклянный дворец» (1915) перед нами разворачивается некое фантастически сюрреалистическое действие, оснащенное древнеегипетской символикой, перерастающей в какую-то хтонически-будетлянскую мифологию. В поэме «Ладомир» вершится своеобразная постреволюционная сюрреалистическая мистерия персонифицированных звуков, рек, мифологических персонажей всех народов, в концентрированном виде предвещающая суть постмодернистского художественного мышления. Фрагмент этой поэмы говорит сам за себя:
Туда, туда, где Изанаги
Читала «Моногатори» Перуну,
А Эрот сел на колени Шанг-Ти,
И седой хохол на лысой голове
Бога походит на снег,
Где Амур целует Маа-Эму,
А Тиэн беседует с Индрой,
Где Юнона с Цинтекуатлем
Смотрят Корреджио
И восхищены Мурильо,
Где Ункулункулу и Тор
Играют мирно в шашки,
Облокотись на руку,
И Хоккусаем восхищена
Астарта, — туда, туда!
Русский футуризм не был единым художественно-эстетическим направлением или движением. Футуристами называли себя многие левые группировки в искусстве и литературе того времени (петербургский «Союз молодежи», московский «Ослиный хвост» и др.), отличавшиеся друг от друга стилистическими и эстетическими принципами. Здесь были и постсезаннисты, и постэкспрессионисты, и
412
примитивисты, и русские фовисты и др. В России на футуризм ориентировались не только художники и литераторы, но и литературоведы, в частности представители ОПОЯЗа и «Формальной школы». Футуризм оказал воздействие на многие виды искусства ХХ в., в частности на театр и кино. Разработанные футуристами новые приемы работы с художественно-выразительными средствами были восприняты многими представителями авангарда, модернизма, постмодернизма.
- В.В.Бычков Эстетика
- I. Темы семинарских занятий1 293
- II. Темы студенческих рефератов и курсовых работ 293
- III. Список дополнительной литературы 295
- Введение
- Эстетика — это наука о гармонии человека с Универсумом.
- Раздел 1. Классическая эстетика Глава I. Эстетика в свете истории
- § 1. Имплицитная эстетика
- Античность
- Патристика
- Греко-православное направление
- Икона — особый символ.
- Россия Нового времени.
- Западноевропейское направление
- Средние века.
- Позднесредневековый период
- Францисканец Бонавентура
- Новое время.
- Иррационально-духовное направление.
- Эстетика романтизма
- Солипсистское направление в символизме
- § 2. Эксплицитная эстетика Западная Европа
- Россия Эстетика жизни
- Владимир Соловьев
- Ранний Лосев
- Глава II. Основные эстетические категории
- § 1. Эстетическое
- Место и функции эстетического в жизни и культуре
- Реализация эстетического
- Эстетический опыт
- Феноменологический аспект эстетического опыта
- Катарсис
- § 2. Вкус
- § 3. Прекрасное. Красота
- Прекрасное в имплицитной эстетике
- Прекрасное в эксплицитной эстетике
- § 4. Возвышенное
- Возвышенное в имплицитной эстетике
- Возвышенное в эксплицитной эстетике
- § 5. Безобразное
- § 6. Игра
- § 7. Трагическое. Комическое. Ирония Трагическое
- Комическое
- Глава III. Искусство
- § 1. Искусство как эстетический феномен
- Искусство в античном мире
- Искусство в христианской культуре
- Искусство в эпоху научно-технического прогресса
- § 2. Основные принципы искусства
- Мимесис
- Художественный образ
- Художественный символ
- Форма-содержание
- Раздел 2. Нонклассика. Эстетическое сознание в хх веке Глава IV. Эстетика парадокса
- § 1. Глобальные метаморфозы культуры Духовные приоритеты Культуры
- Пост-культура
- § 2. Основная симптоматика эпохи
- § 3. Главные тенденции художественно-эстетического сознания
- Новые парадигмы сознания
- Глава V. Феноменология искусства: авангард
- § 1. Общие принципы
- Классификация
- По отношению к нтп
- В отношении духовности
- По отношению к политическим движениям
- § 2. Основные направления авангарда
- Экспрессионизм
- Абстрактное искусство
- Василий Кандинский.
- Супрематизм Казимира Малевича
- Конструктивизм
- Футуризм
- Велимир Хлебников
- Дадаизм
- Реди-мейдс.
- Сюрреализм
- Хуан Миро
- Глава VI. Феноменология искусства: модернизм. Постмодернизм
- § 1. Модернизм
- Символ хх века
- Конкретное искусство
- Абстрактный экспрессионизм
- Энди Уорхол
- Минимализм
- Концептуализм
- § 2. Постмодернизм
- Персонажи
- Энвайронмент
- Акционизм
- Глава VII. Паракатегории нонклассики
- § 1. Лабиринт
- § 2. Абсурд
- § 3. Жестокость
- § 4. Повседневность
- «Образование не-художников
- § 5. Телесность
- § 6. Вещь
- § 7. Симулякр
- § 8. Артефакт
- § 9. Объект
- § 10. Эклектика
- § 11. Автоматизм
- Психический автоматизм
- Сверхразумный автоматизм
- § 12. Заумь
- Декларация заумного слова
- § 13. Интертекст
- § 14. Гипертекст
- § 15. Деконструкция
- § 16. Итоги радикального эксперимента
- Вместо Заключения. Постнеклассическая эстетика
- Приложение
- I. Темы семинарских занятий1
- II. Темы студенческих рефератов и курсовых работ
- III. Список дополнительной литературы Источники
- Исследования История эстетики
- Теорий1
- Справочные издания
- Именной указатель1
- Предметный указатель1
- Оглавление