§ 2. Постмодернизм
К началу XXI в. феномен постмодернизма (postmodernisme; Postmodernism, Postmoderne) достаточно хорошо ощущается эстетическим сознанием и «продвинутой» философской мыслью. Однако он до сих пор не имеет определенного вербального выражения. Пока это обобщенное и достаточно расплывчатое в смысловом отношении понятие, фигурирующее в гуманитарных науках последней трети ХХ в. для обозначения ситуации в наиболее «продвинутых» сферах художественной культуры, литературы, литературной и художественной критики и эстетики, но также и в философии, политике, науке и культурно-цивилизационном процессе в целом.
В связи с тем что в науке существуют разные, нередко плохо согласующиеся по ряду параметров, а также по хронологическим рамкам определения и описания постмодернизма, как собственно и модернизма и авангарда, то здесь я просто разъясняю свое понимание этого термина применительно к ситуации в художественно-эстетической культуре ХХ в. и в контексте семантической связки понятий: авангард — модернизм — постмодернизм, опираясь, естественно, на устойчивые семантические представления современной науки, на личный длительный опыт изучения этого феномена и даже на опыт конкретной работы в его парадигме1.
Если под авангардом, на что уже неоднократно указывалось, иметь в виду всю совокупность предельно новаторских, манифестарных, агрессивно-эпатажных движений в художественно-эстетической культуре первой половины ХХ в., а под модернизмом — некую академизацию новаторских достижений авангарда в сфере изобразительно-выразительных языков и репрезентативных арт-парадигм и арт-практик, а также принципов художественно-эстетического мышления и сознания, то в постмодернизме мы имеем новый этап художественно-эстетической культуры. Здесь в пространстве посткультурного (или межкультурного, т.е. переходного) вакуума реализуется ситуация принципиально игровой, ироничной ностальгии по всей ушедшей культуре, включая и авангард с модернизмом как последние и наиболее близкие этапы, и неигровые (в смысле сознательной установки на предельную серьезность арт-деятельности в авангарде и модернизме) принципы отношения к действительности;
1 Я имею в виду, прежде всего, мой жанр ПОСТ-адекваций — специфического постмодернистского опыта проникновения в художественные феномены ХХ в. и последующей вербализации этого опыта, с наибольшей полнотой реализованного в проекте «КорневиЩе. Книга неклассической эстетики» (три выпуска по-русски — 0Б, 0А, 2000, — изданы Институтом философии РАН в 1998—2000 гг.)
453
совершается своего рода «неоклассическая» (на сугубо игровом уровне как бы опирающаяся на классику) предельно ироническая ревизия модернизма, а вслед за ним и всей предшествовавшей ему культуры. Постмодернизм — это, прежде всего, ощущение и осознание бытия, культуры, мышления как игры, т.е. чисто и исключительно эстетический (а иногда даже и эстетский) подход ко всему и вся в цивилизационно-культурных полях; возвращение на каком-то ином уровне к эстетическому опыту, в котором акцент теперь сделан не на сущностных для классического эстетического сознания ракурсах прекрасного, возвышенного, трагического, а на маргинальных для классической эстетики, хотя имплицитно всегда присущих эстетическому опыту универсалиях игры, иронии, безобразного.
Если лейтмотивом деятельности авангардистов и модернистов была неудержимая устремленность куда-то вперед, к чему-то принципиально новому, не бывшему до них, к открытию новых (и, конечно, истинных) путей или окон в какие-то неописуемые, но существенные художественно-смысловые пространства, т.е. предельно серьезная и ответственная деятельность, направленная на свержение чего-то устаревшего и утверждение неких новаций, приращений в сферах художественно-эстетического опыта, то постмодернизму все эти интенции, амбиции, устремления чужды. Это умудренный опытом столетней эпатажно-инновационной борьбы «старец» от культуры, который знает все и вся в планетарном масштабе и в глубокой исторической перспективе, понимает бессмысленность каких-либо серьезных или прагматических усилий, веры в разум, прогресс, истину, добро, красоту и вообще бессмысленность всякой веры и ценит только одно — наслаждение от игры во всех сферах бытия и сознания, или по крайней мере в том, что еще недавно называлось культурой. С совершенно серьезной миной он может, например, устами Поля Рикёра, заявить, опираясь на деконструкцию мимесиса у Аристотеля: «...как в серьезной игре, ...мы проследим судьбу префигурированного времени вплоть до рефигурированного времени через посредничество конфигурированного времени»1, и посвятить этому целый цикл лекций; или — как В. Подорога, неутомимо целый семестр «говорить мимо» с группой «продвинутых» художников (практически не реагируя на их слабые всплески по поводу и без повода) в специально созданной для этой цели «Мастерской визуальной антропологии» о «поверхности», определив ее как «такой объект (мыслимый или художественный), чье существование среди других объектов определяется его возвра-
1 Рикер П. Время и рассказ. Т. 1. М.; СПб., 2000. С. 66—67.
454
том на себя», или как «некий основной слой бытия или, точнее, основной способ сцепления между собой разнородных вещей и объектов мира» и т.п.1
Принципы и правила постмодернистской игры с культурным наследием предельно свободны, их теоретики ( = практики) поэтому отказываются от всех традиционных философско-эстетических категорий, понятий и принципов художественно-эстетического мышления и заменяют их свободно трактуемым рядом как бы новых (во всяком случае по номинации) принципов и понятий: деконструкция, симулякр, интертекстуальность, шизоанализ, иронизм, фрагментарность, мозаичность, нониерархичность, лабиринт, ризома, телесность, соблазн, желание, парадоксальность, эстетизация безобразного, принципиальный маргинализм, нарратология, грамматология и т.п., — формируя на их основе некое новое смысловое поле и игровое пространство ( = систему пространств).
Суть (если здесь в принципе можно говорить о какой-то сути, ибо постмодернизм отказывается и от этого понятия) постмодернистских процедур сводится к принципиальному отказу от новоевропейской серьезности в отношении всех традиционных ценностей культуры при внешней конвенциональной суперсерьезности (одно из главных правил постмодернистской игры со смыслами на уровне ratio); к глобальному расшатыванию, снятию их в бессистемной системе иронически-игровых отношений, событий, жестов, ходов; к утверждению всеразрушающего релятивизма при постоянной тихой ностальгии по разрушаемому миру; к сознательному симулированию в полях вроде бы традиционного философствования или художественного опыта, к созданию бесчисленного поля симулякров — будто-философских, будто-научных текстов, будто-политических трактатов, будто-художественных произведений и т.п. Отсюда бережное, почти ритуальное перенесение обломков сознательно и планомерно разрушаемого храма Культуры в новое смысловое арт-пространство и сборка из них неких нередко замысловатых и утонченных смысловых и энергетических структур, доставляющих реципиенту переходной эпохи, по крайней мере, включенному в конвенциональное сообщество постмодернистов, эстетическое наслаждение. Притом процесс этот многими представителями постмодернизма осуществляется бессознательно (и они часто даже не причисляют себя к их сторонникам) под влиянием общей энергетической атмосферы эпохи пост-культуры, существенной частью ко-
1 Мастерская визуальной антропологии. 1993—1994. В. Подорога и др. Документация проекта / Проект документации. [М., 2000]. С. 37, 51.
455
торой является постмодернизм. Фактически в глубинах постмодернистского бытия-сознания проигрываются модели и парадигмы структурных и смысловых заготовок того иного, что идет на смену Культуре.
В наиболее приближающемся к изложенному пониманию смысле термин «постмодернизм» ввел в эстетику и искусствознание Ч. Дженкс в книге «Язык постмодернистской архитектуры» (1977), хотя его употребление в культурологических и философских текстах отмечено уже с первой трети ХХ в. Однако именно после книги Дженкса началось систематическое применение термина «постмодернизм» в философском и художественно-эстетическом контексте и появилось множество исследователей во многих странах мира, работающих в постмодернистской парадигме или исследующих феномен постмодернизма, который оказался характерным для всей человеческой культуры последних десятилетий ХХ в., т.е. имеющим своего рода планетарный характер, что может быть осмыслено в качестве некоего первого, пока достаточно условного шага к построению какой-то принципиально новой модели планетарной культуры человечества.
Среди крупных разработчиков постмодернистских стратегий в эстетике и художественной критике можно назвать имена Ж.-Ф. Лиотара, Ж. Дерриды, Ч. Дженкса, Р. Рорти, Ж. Бодрийара, Дж. Ваттимо, Ю. Кристевой, И. Хассана, У. Эко, отчасти Р. Барта и др. В силу своей творческой установки на отказ от каких-либо глобальных амбиций, осознанной демонстрации «усталости» от культуры и иронического отношения к ней в целом и к творческой деятельности в частности постмодернизм не создал шедевров и не дал выдающихся имен в сфере искусства, какие мы имеем от авангарда и даже от модернизма. Однако и среди бесчисленного множества постмодернистов можно выделить в арт-сфере такие существенно выделившиеся за счет незаурядного таланта фигуры, как Й. Бойс и Я. Кунеллис в визуальных искусствах, Дж. Кейдж и К.-Х. Штокхаузен в музыке, П. Гринуэй в кино, Ж. Батай, У. Берроуз, У. Эко в литературе. В качестве принципиально нового события в арт-практиках следует указать на возникновение энвайронмента и акционизма во всех его формах (собственно акции, хэппенинги, перформансы). Остановимся подробнее на некоторых из постмодернистских феноменах, чтобы яснее была видна суть этого интересного в эстетическом плане явления, буквально охватившего всю элитарную арт-деятельность конца ХХ столетия и перешедшего в начало нового.
Неоднократно отмечалось и здесь необходимо подчеркнуть еще раз, что крупнейшие направления в искусстве модернизма поп-арт
456
и концептуализм со всеми их персонажами и ответвлениями по сути своей содержат сущностные постмодернистские интенции — выдвижение на первый план игрового принципа и установку на иронизм в отношении всего и вся. Уже сам факт почти ритуального, почтительного отношения к любому фрагменту повседневности, к обломку любой обиходной вещи, найденному на свалке и с благоговением внесенному в арт-пространство, содержит в себе мощный заряд иронически-игровой энергетики, который характерен именно для постмодернизма. Многочисленные перформансы и хэппенинги, созданные классиками поп-арта, полностью вписываются в постмодернистскую парадигматику. Поэтому сказанное выше о поп-арте и концептуализме может быть во многом повторено и здесь, хотя и под несколько иным углом рассмотрения, ибо эти феномены типологически амбивалентны — имеют непосредственное отношение и к модернизму, и к его антитезе постмодернизму. В художественно-эстетической сфере они являются прямыми предтечами и первыми презентантами постмодернизма.
- В.В.Бычков Эстетика
- I. Темы семинарских занятий1 293
- II. Темы студенческих рефератов и курсовых работ 293
- III. Список дополнительной литературы 295
- Введение
- Эстетика — это наука о гармонии человека с Универсумом.
- Раздел 1. Классическая эстетика Глава I. Эстетика в свете истории
- § 1. Имплицитная эстетика
- Античность
- Патристика
- Греко-православное направление
- Икона — особый символ.
- Россия Нового времени.
- Западноевропейское направление
- Средние века.
- Позднесредневековый период
- Францисканец Бонавентура
- Новое время.
- Иррационально-духовное направление.
- Эстетика романтизма
- Солипсистское направление в символизме
- § 2. Эксплицитная эстетика Западная Европа
- Россия Эстетика жизни
- Владимир Соловьев
- Ранний Лосев
- Глава II. Основные эстетические категории
- § 1. Эстетическое
- Место и функции эстетического в жизни и культуре
- Реализация эстетического
- Эстетический опыт
- Феноменологический аспект эстетического опыта
- Катарсис
- § 2. Вкус
- § 3. Прекрасное. Красота
- Прекрасное в имплицитной эстетике
- Прекрасное в эксплицитной эстетике
- § 4. Возвышенное
- Возвышенное в имплицитной эстетике
- Возвышенное в эксплицитной эстетике
- § 5. Безобразное
- § 6. Игра
- § 7. Трагическое. Комическое. Ирония Трагическое
- Комическое
- Глава III. Искусство
- § 1. Искусство как эстетический феномен
- Искусство в античном мире
- Искусство в христианской культуре
- Искусство в эпоху научно-технического прогресса
- § 2. Основные принципы искусства
- Мимесис
- Художественный образ
- Художественный символ
- Форма-содержание
- Раздел 2. Нонклассика. Эстетическое сознание в хх веке Глава IV. Эстетика парадокса
- § 1. Глобальные метаморфозы культуры Духовные приоритеты Культуры
- Пост-культура
- § 2. Основная симптоматика эпохи
- § 3. Главные тенденции художественно-эстетического сознания
- Новые парадигмы сознания
- Глава V. Феноменология искусства: авангард
- § 1. Общие принципы
- Классификация
- По отношению к нтп
- В отношении духовности
- По отношению к политическим движениям
- § 2. Основные направления авангарда
- Экспрессионизм
- Абстрактное искусство
- Василий Кандинский.
- Супрематизм Казимира Малевича
- Конструктивизм
- Футуризм
- Велимир Хлебников
- Дадаизм
- Реди-мейдс.
- Сюрреализм
- Хуан Миро
- Глава VI. Феноменология искусства: модернизм. Постмодернизм
- § 1. Модернизм
- Символ хх века
- Конкретное искусство
- Абстрактный экспрессионизм
- Энди Уорхол
- Минимализм
- Концептуализм
- § 2. Постмодернизм
- Персонажи
- Энвайронмент
- Акционизм
- Глава VII. Паракатегории нонклассики
- § 1. Лабиринт
- § 2. Абсурд
- § 3. Жестокость
- § 4. Повседневность
- «Образование не-художников
- § 5. Телесность
- § 6. Вещь
- § 7. Симулякр
- § 8. Артефакт
- § 9. Объект
- § 10. Эклектика
- § 11. Автоматизм
- Психический автоматизм
- Сверхразумный автоматизм
- § 12. Заумь
- Декларация заумного слова
- § 13. Интертекст
- § 14. Гипертекст
- § 15. Деконструкция
- § 16. Итоги радикального эксперимента
- Вместо Заключения. Постнеклассическая эстетика
- Приложение
- I. Темы семинарских занятий1
- II. Темы студенческих рефератов и курсовых работ
- III. Список дополнительной литературы Источники
- Исследования История эстетики
- Теорий1
- Справочные издания
- Именной указатель1
- Предметный указатель1
- Оглавление