Внешняя и внутренняя культура, их взаимосвязь и взаимопревращение

Действительная опасность цивилизации в том, что в повседневной жизни человек может утратить способность различать саму деятельность и ее результаты. Внешний, видимый мир культуры становится для него единственным способом ее существования. Тогда образуется видимость культуры, видимость жизни, видимость самого человека, он превращается в простую оболочку, обертку для подхваченных где-то мнений, обрывков прочитанных когда-то книг, случайных желаний, влечений и т.д. Человек перестает видеть себя личностью. Точнее, он принимает за собственную личность чисто внешние свойства — стиль одежды, манеру поведения, характер общения, круг знакомств, которые определяются цивилизацией. Если в массе своей человек утрачивает представление о себе как о личности или просто не чувствует себя личностью, он утрачивает способность видеть личность в других людях. Образ человека в обществе разрушается, и вместо него появляются роли, профессии, функции. В конечном счете это сказывается на состоянии культуры, которая тоже как бы обезличивается и теряет своеобразие. Так культура может утратить свою внутреннюю определенность.

В 1, 2 темах мы касались вопроса внешней и внутренней культуры. Вопрос связан с тем, что в культурологии принято различать внешнюю и внутреннюю детерминацию (обусловленность) культуры. Экономика, общественные отношения причинно обусловливают развитие культуры, но творит ее все же человек, т.е. существует и внутренняя обусловленность культуры. Общее состояние культуры является своего рода результирующей этих двух факторов. Можно сказать так: цивилизация — это преобладающее развитие и воздействие внешней предметной культуры на общее развитие культуры в целом, т.е. и на человека.

Опасность преобладающего воздействия на человека чисто внешних факторов осознается не только в условиях цивилизации. Например, бедуины полагают, что душа человека может передвигаться лишь со скоростью верблюда, если человек передвигается быстрее, он должен остановиться и подождать, чтобы душа догнала его. Поскольку же, считают они, в условиях цивилизации у людей

обычно нет времени ждать, люди вынуждены вести бездушное существование. Здесь в иносказательной форме выражена простая мысль: человеку необходимо предпринимать какие-то усилия, чтобы в условиях растущего влияния внешней культуры сохранять свою душу. Благодаря этим усилиям сохраняется и душа всей культуры, ее животворящее начало, которое не может существовать вне или помимо человека.

Если цивилизация — это высокий уровень внешней культуры, то тем более высоким должен быть уровень внутренней культуры человека. Его показателем является свобода противостояния человека воздействию на него внешних, поверхностных, модных событий повседневной жизни. Показателем внутренней культуры не служит только обилие знаний или способностей, хотя это, конечно, важно. Действительно, культурный человек многое знает, на многое способен. Гете как-то откровенно заявлял, что ему никогда не приходилось слышать о таком преступлении, на которое он не чувствовал бы себя способным¹. Но высокая внутренняя культура Гете заключалась не столько в многообразии способностей (в том числе и способностей на преступления), сколько в умении ограничить себя и развивать себя в направлении собою же поставленной цели. Способность сдерживать себя характеризует внутреннюю культуру человека гораздо больше, чем способность совершить какое-то действие. Умение сдержать себя — это умение удержать себя в направлении к цели. Являясь своеобразным одеянием человека, она характеризует его так же, как и одежда, которую он носит. Французский искусствовед А. Мишо говорил: «Костюм — это концепция, которую носят на себе».

Все это так, но определяющее значение имеет то, каким именно видит себя человек в культуре, в качестве кого он себя рассматривает, что считает главным в человеке, а что — второстепенным. Например, в течение десятилетий в нашем обществе личность рабочего считалась как бы меркой, к которой подгонялись личности крестьянина или интеллигента. Это явилось следствием господства идеологии рабочего класса. Образ фабрично-заводского человека определил и облик нашей культуры, искусства, литературы, где усиленно пропагандировалась и насаждалась так называемая производственная тематика. Этот образ во многом определил и облик наших городов, где жилые дома часто напоминают заводские корпуса. По мерке этого образа сформировалась и пресловутая административно-командная система, суть которой в том, что всем обществом управляют как огромным заводом или фабрикой.

Следовательно, хотя культура в целом ориентируется на человека, значение имеет то представление о нем, которое питает рост культуры на определенном этапе.

Полищук В.И. Культурология. Учеб. пос. – М., 1998 с 45-47