Глава 4. Дихотомическая концеация стиля генриха вельфлина

Генрих Вельфлин (1864 — 1945) — наиболее популярный представитель формального направления в искусствознании, классик формального метода.

Генрих Вельфлин (1864 — 1945) — наиболее популярный представитель формального направления в искусствознании, классик формального метода. Сын известного филолога Эдварда Вельфлина, Генрих получает образование в Базеле и Мюнхене. Большое влияние на формирование его взглядов оказал историк Якоб Буркхардт. Г. Вельфлин преподавал в Базеле, Берлине, Мюнхене и везде имел большой успех у студентов, покоренных чистотой и ясностью его мышления. В 1924 г. Вельфлин вернулся на свою родину, в Швейцарию, продолжал научную деятельность в Цюрихе, где и скончался. Если имя Ригля или даже Панофского мало говорит тем, чьи интересы не имеют прямого отношения к истории изобразительных искусств, то концепция художественного стиля Вельфлина вошла в обиход различных сфер гуманитарного знания — в литературоведение, теорию кино, общую концепцию знаковых систем. Основные труды Вельфлина переведены на русский язык, литература о нем, как зарубежная, так и отечественная, достаточно обширна.

Вельфлин — классик не только в переносном смысле этого слова, означающем типичное выражение того метода в искусствознании, который прокладывал дорогу не классическому искусству, а его отрицанию в практике авангарда. Во-первых, личные симпатии швейцарского искусствоведа полностью принадлежали искусству Ренессанса; из современных ему художников Вельфлин признавал немногих — Гильдебранда, Марэ, Беклина, Ходлера, даже к импрессионистам он относился с явным недоверием77. Вельфлин никому не навязывал свои личные вкусы и пристрастия, но его ориентация на классику — нечто большее, чем субъективные предпочтения. В своей работе 1898 г. «Классическое искусство» Вельфлин пишет: «В нашу эпоху стили меняются так же быстро, как костюмы, примеряемые для маскарада. Однако эта беспочвенность стилей берет начало лишь в нашем столетии, и благодаря ей мы, собственно говоря, имеем право говорить не о стилях, а только лишь о модах»78. Кстати, исходя из приведенной выше мысли Вельфлина, можно заключить, что схема движения мировых стилей от осязательности к оптичности импрессионизма (Ригль) или прямо ей противоположная — от ауратической оптичности традиционного искусства к осязательности кубизма и фотографии (Беньямин) — в равной степени произвольны. Импрессионизм, кубизм, сюрреализм и т. д. — это, согласно мнению швейцарского искусствоведа, которого он придерживался на протяжении всей своей жизни — нечто, стоящее за пределами собственно истории художественных стилей.

Во-вторых, в концепции Вельфлина и способе ее изложения есть что-то классическое: ясностью и гармоничностью построенное им теоретическое здание напоминает античную архитектуру, а язык отличается соединением изящества с простотой. «Вельфлин принадлежит к тем ученым, — писал Б. Виппер, — которые никогда не разбрасываются, редко изумляют неожиданностью своих построений и охотнее всего возвращаются к ранее затронутым темам. В сущности, уже в самых первых исследованиях Вельфлин наметил все главные задачи своей будущей историко-художественной миссии. Его дальнейшие блестящие работы, пожалуй, только заостряют зоркость глаза, шлифуют точность мысли и углубляют рано созревшую ясность мировоззрения»79. Идеи в произведениях Вельфлина, продолжает Виппер, «мастерски выражены, полным голосом, с классической простотой очевидности».