Б) художественная обработка металла в советское время

Металлообрабатывающие ремесла были известны с давних времен, но совсем захирели во второй половине XIX в., а после революции были восстановлены заново.

Как и гончарное производство, обработка металла в Узбекистане сохранила в советское время остатки сред­невековой цеховой организации мастеров. Традицион­ные виды и формы изделий выполнялись, как и прежде, только вручную, причем существовала строгая специали­зация среди мастеров: одни — «мискяры» — выковывали посуду, другие — «наккоши» — оформляли ее чеканным узором с помощью простейших инструментов — зубила и молоточка.

Иногда чеканный узор разной глубины дополнялся просечным ажуром, инкрустацией другими металлами, раскраской эмалями, реже — чернью. Рисунки исполня­лись по памяти, каждый новый предмет сохранял индиви­дуальный характер, неповторимость почерка мастера.

Сильно геометризованный растительный и чисто ге­ометрический орнамент медно-чеканной посуды узбек­ских мастеров отличается сложным ритмическим строем и рисунком, характерным для искусства Востока.

Национальный узбекский орнамент, украшающий медную посуду, имел сходство с мотивами и композици­онным построением вышивки, резьбы по ганчу, резьбы по дереву, архитектурной облицовочной керамики. Но с течением времени все в большей степени чувствова­лось влияние европейского искусства. Основными вида­ми медной посуды были кувшины для воды и чая, водо­носные кувшины, рукомойники, а главное — подносы, обильно украшенные орнаментом и надписями. Многие виды медно-чеканных предметов — специальные риту­альные сосуды, подсвечники, охотничьи барабаны для вспугивания дичи и т. п. — как утратившие свое практи­ческое применение вообще уходят из быта.

Искусство северной черни было по существу заново воссоздано в советское время. К концу XIX в. в Великом Устюге работал единственный мастер, владевший секре­том черневого состава и приемами выполнения черни на серебряных изделиях, — М. Кошков, который передал эти знания своему внуку и ученику М. Чиркову. Он про­должил традицию сюжетных черненых изображений на браслетах, линейках, продолговатых коробочках и других серебряных предметах, в частности создал свои варианты панорамы Великого Устюга — одного из наиболее попу­лярных сюжетов XIX в.

Все это определило многолетнюю стабильность как ассортимента изделий (броши, подстаканники, стопки, пудреницы, ложки и т. п.), так и черневых рисунков на них. Это имело свои положительные и отрицательные стороны: росло исполнительское мастерство граверов, но не было стимулом к творческому развитию традиции. Основой работы становилось массовое воспроизведение образцов, данных одним художником.

Формы вещей 1930-х гг. довольно простые, скромные, приятных мягких очертаний, все предметы небольшого размера. С ними хорошо соединяется цветочный орна­мент — изящный, плоскбстный, соразмерный предмету.

Несколько иными путями развивался промысел ро­стовской живописной финифти. В 1920—30-х гг. в его судьбе большое участие приняли художники-графики. Это определило в значительной степени направление творчества местных мастеров. До революции мастера фи­нифтяного промысла в Ростове-Ярославском выполняли небольшие иконки, кресты и другие предметы, ставшие ненужными в советское время. Но само мастерство живо­писи по эмали с ее тонким рисунком, чистотой цвета не­сло в себе большие художественные возможности, кото­рые нужно было сохранить и направить по новому пути.

Основной круг изделий ростовской финифти в после­революционные годы — это небольшие памятные пред­меты типа нагрудного знака, вещицы для туалетного сто­ла (пудреницы, коробочки, рамки для зеркала, женские украшения).

В большинстве промыслов, занятых художественной обработкой металла, основное внимание в эти годы обра­щали на орнаментально-изобразительную сторону декора и меньше думали о целостной форме предмета, приспо­собленного для нового быта. Отсутствовал ясный адрес вещи, Осознание ее места в современном интерьере.

При этом нередко утрачивалось смысловое содержа­ние традиционных элементов узора, их сочетание стано­вилось случайным, рисунок терял непосредственность, живость.

Основным центром художественной обработки ме­талла является Чует в Ферганской долине, есть даже та­кое выражение — «Чустские ножи». Основным отли­чием кокандской школы является то, что они работают исключительно в национальном стиле и создают богато орнаментированные изделия. Формы их разнообразны. Различаются локальные особенности лезвий — узких и широких, прямых или изогнутых, а также особенности рукояток — цельных или наборных, деревянных или ко­стяных, инкрустированных или раскрашенных.

Узбекская чеканка представляет собой различные при­емы гравировки. Глубокая гравировка носит название кандакори, чистая гравировка — чизма, кроме гравиров­ки применяется прорезная чеканка — шабака. Наиболь­шей известностью пользуются мастера из Бухары и Хивы, отличающиеся пластичностью формы, строгостью и отра- ботаностью мотивов орнамента, глубиной чекана.

К числу наиболее развитых видов народного искусства относится ювелирное искусство, имеющее широкое рас- прастронение и богатейшие традиции, уходящие в глубо­кую древность. Мастера — заргары — создавали свои изде­лия в основном из серебра, реже из золота. Разнообразны технические приемы: резьба, ковка, литье, чеканка, гра­вировка, накладная и ажурная филигрань. Искусно вла­дели мастера и техникой зерни, золочения, инкрустации, чернения и эмалирования.