§ 4 Рыцарская культура в системе культуры средневековья

О

Гартман фон Ауэ.

Миниатюра XIV века.

Гейдельберг

П

Эккегард и Ута.

Скульптурная группа

Собора в Наумбурге

Куртуазное поведение рыцаря включало в себя семь добродетелей: верховую езду, фехтование, плаванье, охоту, владение копьем, игру в шашки, сочинение и пение стихов в честь дамы сердца. Воспитание будущего рыцаря начиналось в семье, где он жил до семи лет, затем продолжалось при дворе сеньора до 14 лет в качестве пажа, а потом до 21 года в качестве оруженосца. Рыцарь должен был приобрести себе боевого коня и вооружение (меч, щит, латы), весившее до 80 кг. Так что ему приходилось быть выносливым и хорошо тренированным человеком, тем более что он нес службу в коннице сеньора. В виде благодарности сеньор мог наделить рыцаря землей. Особый ритуал был связан с посвящением в рыцари. Накануне посвящения юноша постился, исповедовался и причащался. При этом он менял платья различного цвета, символизирующие добродетели истинного воина. Эти цвета использовались и в гербах, на которых каждый элемент — знак доблести или заслуг рыцаря или его фамилии. Если рыцарь совершал какой-либо проступок, например, проявлял слабость на поле брани, часть его фамильного герба как бы усекалась, и в таком виде — со следами позора — герб наследовался. Поэтому понятно столь серьезное отношение к соблюдению предписанных ритуалов и форм поведения.

Р

Братья Лимбург.

"Апрель" или "Помолвка".

XV век

Другое явление средневековья, связанное с рыцарской культурой и менталитетом рыцарства,— реабилитация любви как возвышенного отношения к даме. В христианском мировоззрении не было места для бога плотской любви. Христианский бог — сам воплощение любви, другая любовь этого времени связана с представлением о грехе. Но средневековый образованный человек не мог довольствоваться такого рода абстракциями, поэтому в системе куртуазии возрождается поэтический культ Амура. “Любовь стала полем, на котором можно было взращивать всевозможные эстетические и нравственные совершенства” [306, с. 113]. Влюбленный вследствие страсти становится чистым и добродетельным.

Новые чувства и отношения требовали своего выражения, и оно, приняв поэтическую форму, воплотилось в лирике французского Прованса, а затем в поэзии труверов (северофранкских поэтов) и миннезингеров (певцов любви у германских поэтов) а также в больших стихотворных поэмах (рыцарских романах). В них воспевались идеал рыцаря, его подвиги и странствия, любовь и приключения, часто почерпнутые из античных преданий и мифов и исторических описаний, а иногда из старых эпических циклов.

П

Состязание певцов в Вартбурге.

Миниатюра из Большой

Гейдельбургской рукописи

При дворах многих владетельных сеньоров собирались придворные поэты — трубадуры (прованс. trobar “находить”, “изобретать”), чтобы снискать себе внимание и почет, слагая стихи, восхваляющие владыку, его дом, двор, семью, а также доблести и благодеяния. В стихах и музыке они выражали свою любовь к прекрасной даме.

В истории провансальской поэзии обнаружено почти 500 поэтов-трубадуров, среди которых было 5 королей, несколько десятков крупных феодалов, духовные лица, мастеровые, купцы и даже около 30 женщин. Многие трубадуры были странствующими поэтами.

Трубадуры создали множество различных стихотворных жанров: серена — печальная вечерняя песня с обращением к возлюбленной (итал. serena “вечерняя роса”; ср. серенада); пасторелла (лат. pastoralis “пастушеский”), рисующая сельскую идиллию и любовь прекрасной пастушки; альба (прованс. albe “рассвет”) — утренняя песня о расставании влюбленных. Иногда рыцарь писал грозную сирвенту (прованс. sirventes “служащий”), которая посвящалась войне или изобличала личных врагов, призывала к действию против них. В сирвенте могла выражаться скорбь по умершему другу, соратнику или по поводу какой-либо другой утраты. Были стихи-диалоги, в которых автор или его вымышленный друг рассуждали по преимуществу о том, какой должна и может быть любовь к прекрасной даме — идеальной или плотской, кто более достоин ее любви — знатный вельможа, рыцарь или простой виллан (крестьянин).

Таким образом, трубадуры создали в своих стихах и кодекс любовного служения женщине, и литературный язык, и разнообразную поэтическую форму. Ведь именно Прованс открыл для себя рифму и новую метрическую (ритмическую) систему. А. С. Пушкин писал о поэзии трубадуров: “Когда в XII веке под небом полуденной Франции отозвалась рифма в провансальском наречии, ухо ей обрадовалось: трубадуры стали играть ею, придумывать для нее всевозможные изменения стихов, окружили ее самыми затруднительными формами”. Сами трубадуры говорили о себе и своих стихах, например, Бернарт де Вентадорн, воспевавший любовь как величайшее благо жизни: “Поэзия имеет для меня цену лишь тогда, когда она исходит из глубины сердца, но это возможно лишь тогда, когда в сердце царит совершенная любовь. Вот почему мои песни выше всех других песен, ибо любовь заполняет все мое существо — рот, глаза, сердце и чувства”. Или Пейре Видаль, весельчак и хвастун, писавший задорные, бравурные песни: “Я один взял в плен сто рыцарей, а у ста других отнял доспехи; я заставил плакать сто дам, а ста другим доставил радость и веселье”.

Тема любви никогда не замолкала в средневековой Европе — и в ученой, и в классической традиции, и на латыни, и на народных наречиях.

В период зрелого средневековья от латинского языка, на котором совершалось церковное богослужение, велась дипломатическая деятельность, писались все государственные указы, ученые труды и многие литературные произведения, стали постепенно отходить. Все большее место в жизни и деятельности общества стал занимать народный язык, существовавший еще с варварского периода. В Испании и Франции он назывался романским наречием. От этого термина остались названия литературных и музыкальных жанров: роман — литературное произведение на народном языке, романс — стихотворение на историческую, бытовую тему. Однако долгое время латынь оставалась языком церкви, а также языком учености и образования.