3.4. Характер знания в рамках конфуцианско-даосистской культуры.

Конфуцианское учение о знании подчинено нравствен­но-социальной проблематике. Для Конфуция знать – «значит знать людей». Познание природы его мало интере­совало, что в какой-то мере находилось в явной дисгармо­нии с выдающимися достижениями китайцев в области на­учно-технических изобретении. Еще за тысячу лет до Кон­фуция древние жители равнины Хуанхэ знали календарь, иероглифическую письменность и т. д. В дальнейшем они изобрели компас, порох, научились изготовлять фарфор, шелк и т. д. Однако научно-технические знания Конфуций считал опасными, поскольку они отвлекают от духовного совершенствования, и демонстративно их сторонился.

Первейшим долгом Конфуций считал развитие в че­ловеке естественных достоинств и устранение его недос­татков. Он не строил теорий и часто говорил ученикам, что книжное образование оторвано от жизни, делает человека не столько умнее, сколько глупее.

Практика для Конфуция – это прежде всего общение с людьми. Истинно мудрый должен жить, как живут все, жить по обычаю и искать в жизни лишь моральное удовлетворение. Жить как все – означало жить в соответствии с определенным ритуалом. Несомненно, риту­ал был центральным понятием древнекитайской тради­ции, причем китайцы не делали различия между религи­озными обрядами и светскими церемониями. Для Кон­фуция ритуал – это главное условие человеческого об­щежития и, следовательно, лучшее средство знания то­го, что такое человечность. Другими словами, Конфуций открыл в ритуале основу всей человеческой деятельно­сти, рецепт правильного поведения на все случаи жиз­ни.

Сдержанность и самообладание, реализованные в ри­туале, проистекают в конечном счете из опыта «самооп­ределения» человеческого «я» в системе «коллективного» сознания. Ритуал требует от человека жить самоустране­нием, освобождает личность от частых эгоистических устремлений. Ритуал не задан изначально человеку. Он усваивается благодаря учению и вырастает из характера человека, его воли. В конфуцианстве отличительным признаком человека объявляется не просто сознание или разум, а решимость исполнять свой долг, принять до конца свой долг, при­нять свою судьбу, жить волей всецело нравственной, по­скольку она действует в сообществе людей и сама его созидает. Воля требует сосредоточения душевных сил. Взгляд на человека как на изначально нравственное су­щество стал в Китае общепризнанным. Человек, престу­пивший нормы морали, становится в глазах китайцев не более чем «говорящим животным».

Возвышенная мечта, которая, подобно маяку, указывает человеку его предназначение, реализуется в принципе человечности. Быть человечным для Конфуция означает любить людей. Индивид, наделен­ный человечностью, должен обладать следующими ка­чествами; учтивостью, великодушием, прилежанием и добротой. Таким образом, человечность для Конфуция – это мера всех добродетелей, мера социальности и культур­ности человека. Человечность – это путь человека к се­бе.

Повседневная жизнь оказывается для Конфуция не просто нагромождением случайных, бессмысленных эпизодов. В глубине потока жизни вьется жизнь «Небес­ной судьбы», и эта судьба доступна человеческому зна­нию и постигается «чутьем сердца». Как бы ни был жес­ток и лжив мир вокруг, какие бы невзгоды ни выпадали на долю конфуцианского мудреца, он не отчаивается. Его жизнь кажется ему глубоко осмысленной. В этой судьбоносной своей жизни он находит великую опору и защиту.

Знать, чего требует «Небесная судьба», – значит иметь в жизни свой Путь. Понятие Пути (дао) стало ключевым для Конфуция, не отделявшего свое учение от своей судьбы. Для Конфуция дао – это «праведный путь». Дао – это правда каждого отдельного человека и народной жизни в целом. связям чело­века с другими людьми.

Говоря о человеческом совершенстве, Конфуций строил систему иерархического знания. По его словам, как ни завидна участь «знающих», все же выше их стоят «человечные», которые не просто «знают свое знание», но еще и воистину претворяют его. И если знание побу­ждает нас действовать, то «человечность» – это вопло­щенное знание – дарит нам бесконечную мудрость и вместе с мудростью человечность.