Зодчество XVI в.

Красота и величие «Третьего Рима» сделались образцом для всей Руси, многие русские города строились по образцу и подо­бию Москвы. Один за другим воздвигались прекрасные бело­каменные соборы и неприступные крепости. Смоленский кремль, построенный русским зодчим Федором Конем, за изумительную красоту называли «ожерельем земли Русской».

В XV веке произошел переход к огнестрельному оружию, по­этому изменился облик крепостей и монастырей, их стены стали более мощными, появились башни, бойницы и дозорные вышки. Перестраивались крепости московскими мастерами. Возникли мощные башни на стенах новгородского и псковского кремлей. Были построены кремли в Туле, Коломне, Зарайске, Серпухове.

Великолепны и величественны ансамбли монастырей, возве­денные «по образцу Москвы». Русские мастера тонко понимали связь архитектуры с ландшафтом, умели так искусно располо­жить здание, чтобы входившему в обитель, они открывались во всей своей красоте и величии. И сейчас нас поражает благород­ство форм и гармония светлых храмов Кирилло-Белозерского, Троице-Сергиева, Борисоглебского монастырей.

По сути говоря, архитектура Москвы наложила отпечаток на все русское зодчество. С конца XV века столица определяет на­правления в искусстве.

Прекрасные монастыри и храмы этого времени подготавли­вали русское зодчество к возведению тех изумительных зданий, которые создавались в XVI столетии. Эти сооружения отличала особая форма — «шатром вверх». Шатровые храмы — одно из высочайших достижений древнерусской архитектуры. Деревян­ные шатровые храмы издавна славились на Руси, а в XVI веке русские зодчие начали возводить каменные шатры, которые сде­лались сугубо русской архитектурной формой, несомненно, свя­занной с народным творчеством; шатер сменил пришедший из Византии крестово-купольный храм, знаменуя новый взлет рус­ского зодчества.

Первым таким храмом была построенная в 1532 году изуми­тельная по красоте и величию церковь Вознесения в селе Коло­менском. Имя гениального русского зодчего до нас не дошло, но уже современники с восторгом писали: «Бе же церковь та вельми чюдна высотою и красотою и светлостию, такова не бывша прежде всего на Руси». В селе Коломенском находилась лет­няя резиденция царя. Церковь Вознесения была построена вели­ким князем Василием III в честь рождения сына Ивана (буду­щего Ивана Грозного). Завершение строительства ознаменовали торжествами и пиршествами, на которых присутствовали вели­кий князь и митрополит. Последнее, как бы узаконило каменный шатер в русском зодчестве. Красно-белая церковь поднимается над землей на шестьдесят метров. Почти половину ее занимает восьмигранный шатер, сливающийся с четырехугольным зданием храма (так называемый «восьмерик на четверике»). Выступающие вертикали пилястров, расположенные друг над другом чередующиеся килевидные кокошники, продолговатые наличники окон, стройные грани шатра, украшенные гигантским орнамен­том из граненых камней в виде сетки — все это создает восхи­тительное впечатление устремленности вверх. Там, где некогда стояли полчища Едигея, на крутом берегу Москвы-реки высится триумфальный памятник во славу России — церковь Вознесения.

Через пятнадцать лет рядом с Коломенским, в селе Дьякове, где жили царские слуги — дьяки, был возведен храм Иоанна Предтечи. Его построили в честь венчания Ивана IV на царство. Весьма своеобразен этот массивный храм, в сложной игре его форм и деталей выражена борьба покоя и движения. Одна фор­ма как бы прорастает в другую. Дьяковский храм имеет пять восьмигранных пределов, тесно примыкающих к центральному «столпу» многоярусной башни. Главная башня завершается эф­фектно отделанным барабаном, украшенным цилиндрическими столбами, и пышным карнизом. Дьяковская церковь торжест­венна и нарядна, она производит совсем иное впечатление, чем церковь Вознесения: храм Иоанна Предтечи более статичен и тяжел, он как бы застыл в своем декоративном наряде.

Имени строителя Дьяковской церкви мы не знаем, но до нас дошли имена зодчих, построивших один из самых великолепных храмов мира - Покровский собор, что на рву, который теперь называют, по имени одного из его пределов, собором Василия Блаженного. Его создателями были русские зодчие Барма и Постник Яковлев, строившие его с 1555 по 1561 год. «Что на рву» означало соседство со рвом, проходившим неподалеку. Име­нем Василия Блаженного собор был назван в честь юродивого, который очень почитал русский народ, и погребенного у стен храма.

Церковь была поставлена в ознаменование взятия Казани. Красоту, силу и славу выражал собор, сооружаемый в честь великой победы. Царь Иван Грозный и митрополит Макарий повелели построить церковь с восемью престолами, поскольку хотели окружить центральный храм семью самостоятельными пределами в честь тех святых, чьи праздники приходились на дни Казанского похода. Но Барма и Постник на свой страх и риск изменили замысел царя. Они возвели девять престолов «не яко же повелено им, но яко по бозе разум даровася им в размерении основания». Мастера разместили восемь пределов вокруг одного — центрального, чего требовала элементарная симметрия.

Собор как бы объединяет девять небольших церквей, что символизирует объединение русских земель под властью Моск­вы. Главная церковь расположена в центре, под шатром, четыре стоят по концам креста, еще четыре, меньшие по размеру, рас­положены по диагональному кресту. Все девять сложены на одном фундаменте и связаны друг с другом галереей. Когда храм построили, он радовал глаз сочетанием красного кирпича и белого камня, с которым гармонировали сверкающие главы, покрытые «белым железом». А в XVII веке, согласно моде того времени, собор получил теперешнюю, пеструю окраску, тогда же было изменено и покрытие глав.

Яркий и нарядный возвысился он рядом с Кремлем, вызывая восторг в русских сердцах, когда подобно «райскому зданию» встал на Красной площади как памятник великой русской побе­де. Собор мало походил на культовое здание, иностранцы писа­ли, что храм построен больше «для украшения, чем для молит­вы». Его сравнивали со сказочным гигантским растением, груп­пой плодов и цветов, с застывшей многословной сказкой. Храм воплотил всю мощь русского архитектурного гения, он - высшая точка развития русского зодчества XVI века.