17.3. Белорусский ренессанс и христианский гуманизм

В этом периоде на белорусских землях, его истоках, можно отметить, что в Великом княжестве Литовском, Русском и Жемойтском на протяжении XV-XVI вв. начали складываться социально-экономические предпосылки для становления духовной культуры нового типа. Росли города, многие из них получили «магдебургское право», дающее возможность самоуправления и активизации общественно-политической жизни города. Кроме того, расширялись контакты со странами Центральной и Западной Европы, развивалось товарно-денежное хозяйство, увеличивалось торгово-ремеслен-ное население. Усиливалась политическая централизация и государственно-правовая стабилизация общества на основе общественного согласия и религиозной терпимости. В общественном сознании утверждались и фиксировались в качестве правовых норм в трех редакциях Статутов ВКЛ 1529, 1566, 1588 гг. идеи юридического мировоззрения, свойственные становлению раннебуржуазного общества (необходимость государственно-политического суверенитета, верховенство закона, прав человека, судебного разрешения гражданских конфликтов и т. д.). Интересно отметить и прогрес-сирование экологического сознания общества ВКЛ, ибо Статут 1588 г. уже запрещал вспашку земель по берегам рек и озер, проведение охоты на зверей и птиц в межсезонье, разрушение пчелиных ульев («Хто дрэва з пчолам1 сячэ, таго на шыбенщу»).

Изменение мировоззрения передовой части феодалов отразило существенные перемены в светской и церковной жизни. В течение XVI в. и, особенно в период Реформации, наблюдается процесс секуляризации отдельных сфер культуры. Реформационное движение сыграло определенную роль в развитии просвещения и демократизации церкви, веротерпимости. В 1573 г. был принят акт Варшавской конфедерации о свободе вероисповедания, текст которого вошел в Статут ВКЛ 1588 г. Статуты также разрешали свободный выезд за границу, ограничивали феодальную анархию и, в некоторой степени, защищали жизнь и имущество ремесленников, торговцев, крестьян.

Особенность формирования отечественной ренессансно-гуманистической культуры заключалась в ее тесной связи с древнерусской православной культурно-философской традицией, идущей от греко-византийских корней. Социальная специфика белорусского Ренессанса была в том, что тут не успели полностью сформироваться элементы раннебуржуаз-ного общества (отсутствовали капиталистические мануфактуры, наемный труд, зрелое мещанское сословие и т. д.). К тому же, реформационное движение, которое утвердило на белорусских землях протестантизм в форме кальвинизма и антитринитаризма, и борьба за греко-католическую церковь или против нее привели к тому, что в итоге феодалы отдали предпочтение классовым и сословным привилегиям. Принимая в конце XVI в. католицизм, магнатерия и шляхта ВКЛ попадали в сферу влияния польской культуры и приносили в жертву интересы «религии предков», родины, национальной культуры. Так, значительная часть культурной элиты белорусского общества православной конфессии была выведена из русла национальной культуры, что содействовало процессам полонизации и окатоличивания.

В конце XV—XVI вв. произошли значительные изменения в нравах, обычаях, морали господствующего класса Великого княжества Литовского. Появилось стремление к роскоши, утонченности, аристократизму, западноевропейской моде. В XVI—XVII вв. сложился новый тип светского и церковного деятеля «на границе культур» (Ф. Скорина, Н. Гу-совский, С. Будный, В. Тяпинский, Л. Сапега, И. Потей, И. Руцкий, М. Смотрицкий, С. Полоцкий). Свидетельством исторического прогресса отечественной культуры в эту эпоху было развитие образования, оживленный импорт разнообразной книжной продукции, усиление тяги к науке, искусству, что отразилось в интересе к античной культуре, развитии литературы, философской, общественно-политической мысли, комплектовании библиотек, меценатстве и демократизации культуры (последняя была обусловлена возрастающей ролью горожан в общественной жизни). К этому времени в Беларуси возникает местная мода на собирание художественных произведений, создание картинных галерей, коллекционирование раритетных рукописей и книг. Богатейшие книжные хранилища были созданы великим князем Жигимонтом Августом в Вильне и у себя в имениях князьями Ходкевичами, Гольшанскими, Кишками, Волловичами, Слуцкими, Радзивиллами, Сапегами. Не прерывалась и летописная традиция, сформированная на Беларуси под воздействием греко-византийской культуры («Радзивилловская летопись», «Летописец Великих князей Литовских», «Хроника Великого княжества Литовского и Жемойтского», «Хроника Быховца»)¹³¹. Однако чтение книг носило элитарный характер, так как большая часть белорусского общества была не в состоянии освоить книги, у нее наблюдалась нехватка свободного времени и денег, к тому же религиозная монополия на просвещение сковывала развитие письменности и литературы.

Одним из показателей культурного уровня ВКЛ в эпоху Ренессанса было создание Статутов, свидетельств высокого уровня правовой культуры, где за белорусским литературным языком был закреплен статус государственного (равноправие белорусского языка с каноническими языками: греческим, латинским, древнееврейским— доказал своими переводами Библии еще Ф. Скорина). Параллельно в XVI—XVII вв. шло развитие книгопечатания в Вильне, Бресте, Несвиже, Заблудове, Могилеве, Лоске, Орше, Остроге (Украина) и становление системы образования на базе иезуитских коллегий и академий в Полоцке, Гродно, Минске, Смоленске, Пинске, Мстиславле, Могилеве, Витебске, Орше, Несвиже (хотя они прививали католический космополитизм и отсутствие заинтересованности в развитии национальных форм белорусской культуры). В 1576 г. князем К. К. Острожским, официальным патроном и защитником православной церкви в Великом княжестве Литовском и Речи Посполитой, первым после короля в иерархии светских феодалов, была основана Острожская духовная академия. Из ее стен вышли известнейшие церковные и общественно-культурные деятели: М. Смотрицкий, 3. Копыстенский, С. Зизаний, И. Борецкий, А. Римша. В Острожской типографии под руководством Г. Смотрицкого и И. Федорова в 1581 г. была напечатана первая полная канонично-точная церковнославянская Библия, которая обслуживала литургические потребности православного славянства почти четыреста лет. Виленская иезуитская академия открылась в 1579 г. Первым ее ректором был П. Скарга. Она первоначально имела два факультета: философский и теологический, а в 1641 г. был открыт еще и юридический. При академии существовали библиотека, астрономическая лаборатория, типография.

Учебные программы коллегиумов совпадали с университетскими. Отличие заключалось в том, что коллегиумы обязаны были платить налоги, не обладали автономией и не могли присваивать ученые степени. В школах и высших учебных заведениях помимо теологии преподавались арифметика, геометрия, грамматика, диалектика, риторика, астрономия и музыка, греческий, латинский, польский, церковнославянский, белорусский языки и др. В соответствии с европейской традицией того времени в университетах и коллегиумах читались курсы схоластической философии. Она помогала студентам ознакомиться с многовековой историей философской мысли. Широкие контакты с Западом давали возможность получать образование в зарубежных университетах и молодежь ВКЛ из шляхты, земян и мещан проходила курсы обучения в Краковском, Базельском, Падуанском, Болонском, Пражском, Венском, Лейпцигском, Кенигсберг-ском, Гейдельбергском и других университетах. В целом, динамика общественно-культурной жизни ВКЛ соответствовала европейской эпохи Ренессанса, и с культурологической точки зрения, Беларусь, Литва и Украина могут быть отнесены к региону Северного Возрождения. Особенностями его являются существенная зависимость от феодально-средневековой традиции и присутствие сильной религиозно-этической тенденции в развитии¹³².

Гуманистическое сознание Скорины, Будного, Волана и многих других не порывает окончательно с христианским мировоззрением, но в то же время подвергает его определенной ревизии с позиций Ренессанса. Например, гуманисты, не отрицая божественной сущности, отстаивали естественную природу человека, поэтому отечественный гуманизм принимает форму христианского гуманизма, тесно связанного с Реформацией¹³³. Христианские гуманисты того времени считали, что когда душа человеческая, как евангельская блудница, искренне осознает греховную бездну своей жизни, она (согласно И. Златоусту, IV—V вв.) станет вровень с апостолами и праведниками. Отечественные христианские гуманисты — это обычно наследники более или менее уважаемой городской, магнатской или шляхетской семьи, рано принявшие постриг в монахи и прошедшие суровую выучку у опытных старцев; которые путешествовали и терпели невзгоды; часто они неплохо образованы, знают цену культуре, принимают участие в диспутах о «божественной энергии», откликаются сбором пожертвований и сочинением гимнов и молитв на голод, войны, эпидемии, с церковных кафедр обличают богатых ростовщиков, могут писать иконы, заниматься переводами, в небольших поучительных записках фиксируют свой духовный опыт¹³⁴.

Исходные ренессансно-гуманистические принципы: антропоцентризм, абсолютная духовная свобода, естественность в социально-политическом мышлении белорусского Ренессанса воплотились в теориях естественного права и неотчуждаемых общественно-политических свобод человека, прежде всего, права на жизнь и собственность. Обосновывалась идея самодостаточности земной жизни и светского предназначения человека. Довольно распространенными были компромиссные в целом представления, согласно которым история — это не только результат божественной воли, но и арена свободной деятельности. Социальная жизнь предопределена Богом, но это не исключает возможность ее корректировки со стороны человека.

Обратимся к идеям наиболее известных мыслителей данной эпохи, отразившимся в литературе XVI в., в которой различают два направления — русинское (в источниках этого времени белорусский язык фигурирует как «руский») и латино-польское. К первому относят библейские переводы и комментарии к ним Ф. Скорины, «Катехизис» и работу «Об оправдании грешного человека перед Богом» С. Будного, «Евангелие» В. Тяпинского, трактаты А. Волана и М. Литвина, эпистолярное наследие Л. Сапеги и его предисловие к Статуту, часть религиозно-полемических произведений ортодоксально-патриотического направления (С. Кимбар из Су-прасльской лавры, Е. Плетенецкий, Л. Зизаний из Киево-Печерской лавры). Ко второму — ренессансно-панегирическую поэзию А. Римши (календарь-поэма «Хронология»), Я. Родвана, Я. Вислицкого (поэма «Прусская война»), '_ Н. Гусовского (поэтический сборник «Песня о зубре»), другую часть религиозно-полемических произведений реформа- | ционного направления (П. Скарга, А. Моджевский, С. Ры- j синский, который является еще автором первой в Великом | княжестве Литовском и Речи Посполитой «Книги пословиц»), Франциск Скорина (ок. 1490 — 1551) — знаменитый восточнославянский первопечатник, мыслитель, гуманист, просветитель и ученый — родился и получил начальное образование в Полоцке. В 1504—1506 гг. Скорина учился на философском факультете Краковского университета, который закончил со степенью бакалавра философии, позже он получил звание доктора философии. В 1512 г. в Падуанском университете ему была присвоена степень доктора медицины. При поддержке виленских меценатов Я. Бабича и Б. Онкова в Праге Скорина открывает свое первое издательство. В течение 1517 — 1519 гг. он издал 23 книги Библии. Возвратившись на родину, в 1522 г. в Вильне Скорина выпустил «Малую подорожную книжицу», а в 1525 г. он опубликовал «Апостол». В 1535 г. Скорина оставил Вильно и уехал в Прагу, где работал королевским садовником, умер около 1551 г. Необходимо отметить, что на территории восточных славян именно он вывел белорусские земли на первое место в области книгопечатания, графики и портретного жанра в живописи.

На один из самых острых мировоззренческих вопросов — создан ли мир Богом или существует вечно — Скорина отвечает как глубоко верующий человек. Вместе с тем, в самой формулировке ответа видно стремление обращаться к аргументам разума, дабы умом проверить веру. Он, в частности, сопоставляет христианское учение о сотворении мира из «ничего» с аристотелевской концепцией вечности и неуничтожимое™ материи и аристотелевским выводом: «Из ничего и быть ничего не может». По-новому трактуется белорусским просветителем и процесс познания. По мысли Скори-ны, в Библии скрыта не только божественная мудрость, но и мудрость мира, и, таким образом, сама Библия представляет собой уникальный источник светских знаний, пособие для изучения «семи свободных искусств». Кроме того, это важное средство нравственного воспитания человека. Не отрицая богопознания, Скорина считал, что усилия человека должны быть направлены на изучение природы, общества и себя самого. Стремление к освобождению мысли из-под власти догматических авторитетов, утверждение активности индивида в процессе познания, уверенность в огромных познавательных возможностях человеческого разума — вот черты, которые свойственны взглядам Скорины.

Идеалом для Скорины выступает человек, который соединяет в себе библейскую мудрость и мудрость философскую, так как знания — необходимое условие нравственной жизни. Как и у других гуманистов, у Скорины подлинное благородство человека заключено не в происхождении и даже не в религиозном усердии, а в таких качествах, как интеллект, нравственный облик, способности, благодаря которым человек приносит пользу обществу. Поэтому Скорину считают одним из основоположников национально-патриотической традиции в истории белорусской культуры. Для него интересы народа, Отечества выше религиозных и конфессиональных притязаний. Наивысшими христианскими нравственными добродетелями являются для Скорины любовь и справедливость, на основе которых должны строиться не только нравственные взаимоотношения между людьми, но и регулирующие эти отношения законы.

Самобытным белорусским мыслителем польского происхождения эпохи Возрождения был Симон Будный (1530 — 1593). Основательную гуманитарную подготовку он получил на факультете свободных искусств Краковского университета, позже, вероятно, обучался в Базельском протестантском университете. С 1558 г. мыслитель жил и работал в Вильно, Несвиже, где подготовил и создал свою первую работу на белорусском языке «Катехизис», в которой излагаются основы кальвинистского учения. Свойственный ему взгляд на Христа как на выдающегося человека подводил к мысли, что возможность достичь подобного уровня духовного развития потенциально сохраняется за любым смертным, который стремится к нравственному совершенству. В нравственном отношении люди равны, добро или зло не заложены в них от природы, а являются следствием обстоятельств, среды, воспитания.

Характерной особенностью взглядов Будного является отрицание бессмертия индивидуальной человеческой души и реального существования загробного мира. Душа подчинена телесной субстанции и вне ее не существует.

Основательное рассмотрение нравственных проблем, равно как социальных и правовых, находим мы у Андрея Волана (1530—1610), идеолога белорусского реформационного движения. Волан не был сторонником социального равенства, однако он выступал за равенство всех граждан, не исключая шляхты с ее привилегиями, перед законом. «Ни один закон, ни одно равенство не допускают, чтобы шляхта имела более прав и власти для подавления чужой свободы, чем она позволяла кому-нибудь другому иметь над собой»¹³⁵, поэтому Волана возмущало рабское положение крестьян в Речи Посполитой.

Необычную для своего времени интерпретацию бытия дает Николай Гусовский (1470-1533). В «Песне о зубре» он отвергает все фантастическое и сверхъестественное, реальность событий античной мифологии, народных легенд, веру в кудесников и колдунов: «Видно, повериям каждого народа свойственно все объяснять сверхъестественной силой. Мало в них правды, считаю»¹³⁶. Новый взгляд у него и на проблему познания мира. Так, он утверждает, что практический опыт, непосредственное знание жизни, постижение природы должны превалировать над книжной мудростью, опирающейся только на авторитет автора.

Периоду средневековья и Ренессанса в истории белорусского искусства соответствует одно из самых ярких и интересных явлений — замковая и культовая архитектура. Многие города Беларуси имели сложную планировочную структуру, подчиненную целям обороны. На первое место выходит замок, каменный храм и даже жилое здание, обеспеченное всеми средствами обороны. В архитектуре частновладельческих городов — Заславье, Ляховичи, Несвиж, Смоляны, Гольшаны, Старый Быхов — были использованы западноевропейские образцы лучших фортификационных систем, особенно голландских и итальянских.

Воздействие готического стиля на Беларуси хорошо прослеживается в архитектуре западных и центральных земель, которые представляли собой активную контактную зону с западноевропейской культурой. В зодчестве второй половины XIII в. уже встречаются оборонительные башни-донжоны (сохранилась одна Каменецкая вежа), где присутствуют элементы готики: окна стрельчатой формы, крестовые своды. Как свидетельствуют источники, аналогичные башни существовали в Турове, Бресте, Полоцке, Новогрудке, Гродно. В архитектуре Беларуси и соседних стран готика не прошла через первоначальную стадию развития, а была воспринята, когда в западноевропейской архитектуре наступила поздняя стадия его эволюции. Поэтому на нашей территории период готики — это вторая половина XIV— первая половина XVI в. Выдающимся памятником оборонного зодчества является Тракайский замок XIV—начала XV вв. (ныне территория Литвы), вторая после Новогрудка резиденция великого князя ВКЛ до ее переноса в Вильно.

Одним из наиболее крупных каменных замков на Беларуси был Лидский, возведенный еще ранее Тракайского, в 20-е гг. XIV в. Зодчие на основе местных строительных материалов возвели мощный замок для потребностей обороны. Он неоднократно разрушался, особенно сильно в 1659 и в 1702 гг., во время русско-польской и Северной войн. В XVIII в. от него остались только руины. До нашего времени дошли развалины замков в Новогрудке XIII в., Крево 30-х гг. XIV в., Медниках начала XIV в., Гродно XIV в. Толщина стен Кревского замка достигала 2,75 м, а высота — 4 м и были они сложены из камней-валунов. Верхняя часть стен белорусских замков обычно облицовывалась кирпичом, и над ней надстраивались большие деревянные галереи, предназначенные для ведения обстрела во время осады. Замки окружались насыпными валами и водяными рвами. Эту традицию продолжили замки XVI—XVII вв.— Любчан-ский, Гераненский, Мирский, архитектура которых презентует местную школу оборонного зодчества.

Мирский замок был построен в 1506—1510 гг. князем Ю. Ильиничем. Замок целиком отвечал требованиям военной науки XVI в. Все пять башен рассматривались как узлы обороны. Сегодня Мирский замок частично реставрирован.

Среди памятников белорусской готики интересными образцами культовых зданий, предназначенных одновременно для обороны, являются Троицкий костел в Ишкольде (1472), Супрасльская церковь (Белостокское в-во, Польша, XVI в.), Никольская церковь в Вильне (XVI в.), церковь св. Михаила в Сынковичах (конец XV — начало XVI вв.), Маломожейковская или Мураванковская церковь (XVI в.). Внешняя композиция (массивные стены, ступенчатые контрфорсы) и декоративная обработка фасадов (плоские ниши) полностью отвечают функциональному предназначению храмов. В их структуре выделяются два объема: храмовый в нижнем ярусе и оборонительный в верхнем. Постройки в стиле готики продолжали создавать на Беларуси и во второй половине XVI—XVII вв. рядом с ренессансными и барочными¹³⁷.

Ряд черт ренессанса в декоре имеет архитектура строения кальвинского собора в Сморгони, фарного костела в Клецке, Спасо-Преображенской церкви в Заславье, причем последняя относится к типу каменных храмов с отсутствием внутренних столбов. В XV—XVI вв. возводили на Беларуси культовые постройки и такие этнические группы, как татары и евреи, но мечети и синагоги были деревянными и не сохранились. Однако, чтобы приблизительно представить себе внешний вид подобных храмов можно обратиться к памятникам XIX з., например, к Ивьевской мечети с восьмигранным минаретом.

Становление белорусской иконописной школы относится к XV—XVI вв. Именно в это время, освоив византийскую традицию, иконописцы Беларуси приобрели свой индивидуальный стиль, нашли свои типы, характеры, свое понимание колорита, свои иконографические изводы. К этому периоду относятся такие иконы, как «Богоматерь Одигитрия Иерусалимская» из пинской Варваринской церкви, «Богоматерь Одигитрия Супрасльская» и др. Иконописную школу Беларуси отличают большая эмоциональность, выразительность, своеобразная декоративность цвета, любовь к узорности и орнаментике, близость к фольклору, стремление передать элементы реального мира, конкретность мышления. Также присутствуют необычные для работ славянского круга декоративные решения нимбов, что имеет сходство с итало-критской живописью («Богоматерь Умиление Жировицкая», 1470 г., «Богоматерь Одигитрия» со Слутчины). Многие приемы взяты из арсенала западноевропейской алтарной и даже светской живописи («Богоматерь Иерусалимская» из Здитова Брестской обл.). Мастера икон начинают моделировать объем, глубину, перспективу. Это хорошо видно в иконах «Богоматерь Одигитрия Смоленская» и «Параскева» со Слутчины, «Христос Пантократор» (все XVI в.), где фон вместо пейзажа заполняется резным орнаментом крупного рисунка, который имитирует итальянскую ткань и является символом райского сада.

Монументальная живопись XII—XVI вв. была представлена фресковой росписью и развивалась неравномерно, поскольку каменных храмов строилось меньше, чем деревянных. В ней широко использовались библейские и евангельские сюжеты, образы святых и пророков, орнаментальные мотивы. Памятников монументальной живописи XIII—XV вв. на белорусских землях пока еще не обнаружено, однако имеются фресковые циклы XIV—XV вв. на территории Польши, сделанные мастерами родом из Беларуси По заказу короля и великого князя Ягайлы, а также его сына Казимира. Это монументальные росписи каплиц Св. Троицы и Св. Креста в Вавельском замке, Св. Троицы в Люблинском замке, фрески коллегиума в Вислице, кафедральных храмов в Сандомире и Гнезно.

К наиболее значительным произведениям этого жанра, что относятся к XVI в., принадлежат фресковые росписи княжеских дворцов в Тракае, Вильне, Полоцке, Гродно, Витебске. Особенно интересны фрески в Полоцке, Ишкольде, Малом Можейкове, Сынковичах, Супрасле, в которых прослеживается влияние южнославянского искусства, в частности, Сербии. Монументальная живопись XVI в. опирается на религиозные каноны и одновременно уже вбирает в себя светские черты. Действующие лица приобретают местный типаж, вводятся этнографические детали. Яркий пример — роспись церкви Кутиенского Богоявленского монастыря около Орши и Богоявленского собора в Могилеве. Развитие светской живописи XVI в. связывают с великокняжским двором в Вильно, где работали поляк А. Руль (автор портрета Жигимонта II Августа) и А. Вейде из Тюрингии, находившийся под влиянием творчества Кранахов («Охота на зубров», «Турнир рыцарей»). Известно о творчестве в столице ВКЛ итальянского художника Дж. дель Монде, создавшего портрет П. Голынанского.

В конце XV в. на Беларуси появляется полихромная скульптура, что связано с распространением влияния католической церкви. Костелы украшаются каменными либо деревянными скульптурами, которые исполнены под влиянием романского стиля. Яркий пример тому — «Распятие» XIV в. из Голубич Витебской области. В XVI в. ощущается уже влияние готического искусства, например в скульптурах св. Анны и св. Иоакима (Здитов Брестской обл.). В храмах появляются створчатые алтари со сложными скульптурно-живописными комплексами. Интересно, что чаще всего делали статуи «Марии с младенцем», «Марии Магдалины», «Иоанна Богослова», «Катерины Александрийской» (сохранились скульптуры из д. Мстибово Брестской обл.). В пластическом искусстве Беларуси соединились черты стилей Ренессанса и раннего барокко. Так, в XVI в. под влиянием Ренессанса скульптурным образам придается индивидуальность, спокойная уверенность в собственном достоинстве.

Мемориальная скульптура сохранила традиции ренессанса на весьма продолжительное время. Сам культ и культуру надмогильной пластики принесли на Беларусь итальянские" мастера. Надгробия исполнялись из мрамора, песчаника, известняка и размещались в храмах. С XVI в. распространяется тип «рыцарского» надгробия и в костелах Речи Посполитой на саркофагах часто располагают фигуры воинов в латах. До нашего времени сохранился мраморный памятник с изображением спящего ребенка из Мирского замка, надмогильный рельеф Николая Кристофа Радзивилла в Несвиже и надгробия Сапег в Гольшанах и Вильне. В Ви-ленском кафедральном соборе находятся рельефы надгробных памятников канцлеру Великого княжества Литовского А. Гаштольду и виленскому бискупу П. Гольшанскому.

Декоративно-прикладное искусство: ювелирное мастерство, художественный металл, ткачество, вышивка, кружева сопровождали быт, одежду отечественных феодалов, интерьер их усадеб с XII по XVIII в. Ремесленники древних городов Беларуси в совершенстве владели техникой обработки металла: литьем, ковкой, чеканкой, зернью, сканью (филигранью), витью, гравировкой, техникой перегородчатой и выемчатой эмали, чернью, золочением. Местное производство стекла отмечено в Полоцке, Минске, Лиде уже в XI—XIII вв., причем в Полоцке предпочитали ожерелья и браслеты оливкового, синего и желтого цветов, тогда как в Минске доминировали черные, голубые или прозрачные изделия. До нас дошли шедевры Полоцкой и Туровской земли — крест Е. Полоцкой, височное кольцо из Старо-Борисова, образок «Борис и Глеб» из Копыси, свинцовые иконы из Турова, которые свидетельствуют о сильной византийской традиции в древнерусском искусстве. В белорусской пластике XV—XVI вв. иконы местных мастеров из камня, кости, дерева не были редкостью. Однако нельзя не упомянуть о редком образце резьбы по камню XV в., а именно о Жировицкой рельефной иконе из яшмы, неизвестный автор которой стремился к объемно-пластичному решению форм и лаконизму. По легенде она была найдена в имении А. Солтана на грушевом дереве и является чудотворной.

Еще один вид декоративно-прикладного искусства — из-разцово-кафелъное — было принесено в нашу страну непосредственно со своей родины Германии. В XV—XVI вв. внешняя поверхность белорусских изразцов начинает покрываться зеленой, а чуть позже многоцветной глазурью. В эпоху Ренессанса распространяются батальные; «сюжетные» изразцы с изображениями бытовых сцен, сцен охоты; изразцы с «фигурами», на которых присутствуют флейтисты, скоморохи, гончары; с мужскими и женскими «портретами» в ренессансных одеяниях; приобретают устойчивость типы геометрического, зооморфного, растительного орнамента, в том числе и изображение вазы либо букета цветов в горшке. В XVI в. для белорусских изразцов начинает быть неотъемлемым безрамочный ковровый рисунок, построенный на симметрии 4 отдельных элементов, либо даже 18 (например, орнамент «павлиний глаз»). Для наступающей эпохи барокко будут характерны гербовые изразцы с геральдикой, эмблематикой и монограммами белорусских магнатов, шляхты, изразцы с оттисками дат и изображениями человеческих лиц (маскароны).