Литература
Как уже выше говорилось, древнейшими литературными произведениями Японии были сборники мифов, исторических хроник, записей ритуалов и т.п. — «Кодзики» и «Нихонга». В VIII в. создается обширный свод произведений древней поэзии — «Манъсею» («Мансъю»), а в X в. сборник Кокин-сю. В эпоху Хэйан девизом художественного творчества становятся слова «грустное очарование вещей», навеянные буддийской идеей об иллюзорном и преходящем характере всего существующего. В эту эпоху возникает жанр «моногатари» и создается «Исэ-моногатари» (X в.), в этот же период происходит удивительный расцвет «женской» придворной литературы: Мураса-ки Сикибу (978—1014 гг.) создает поразительный по тонкости переживаний роман «Повесть о Гэндзи», Сэй Сенагон (966—1017 гг.) — «Записки у изголовья», несколько позднее, в XIV в., еще одна выдающаяся женщина — Нид-зе создаст свою «Непрошенную повесть». В этот же период основным жанром в поэзии становится танка — маленькое стихотворение в пять строчек, состоящее из 31 слога, составленное по определенным правилам. В период господства самураев возникает новый жанр в литературе — историческая повесть гута.
Из Предисловия к Эта песня живет с тех пор, как появились земля и сборнику "Кокин- небо. Но те песни, которые поют и теперь в этом сю" мире, созданы были впервые на простертом извеч-
но небе богиней Ситатэру-химэ, а на земле, насыщенной металлом, они начались с бога Сусаноо.
Так появились лепестки речи — слова, говорящие о любви к цветам, о зависти к птицам, о сожаленьи при виде тумана, о грусти при взгляде на росу... много разных слов появилось.
Как дальний путь, что начинается с одного шага и длится потом месяцы и годы; как высокая гора, что начинается с пылинки подножья и простирается ввысь до тропы небесных облаков, — такая была песня.
Песни Нанивадзу... они начались с Микадо. Лепестки речи — слова о горе Асака... их распевают со времени шутки-забавы придворной прелестницы. И эти две песни, словно мать и отец прочих песен... Те, кто учится песням, с них начинают.
Ныне же весь этот мир пристрастился лишь к внешнему блеску, сердце обуяло тщеславие, и потому стали слагаться лишь пустые, забавные песни! Оттого и в домах, где блеск этот любят, песнь что зарытое древо, никому не известна; а там, где люди серьезны, там эта песня что цветущий тростник, не дающий, однако, колосьев.
Ах, если бы вспомнили о том, как началась песня, то этого не могло бы случиться.
(Ки-но Цураюки. Предисловие к поэтической антологии X в.
Кокинсю. С. 127)
419
Из стихов И днем и ночью
Ки-но Любовался я...
Цураюки О сливы лепестки, когда же вы успели,
Не пожалев меня, так быстро облететь, Что не заметил я печальной перемены? * * *
Ах, каждый раз, когда идет весенний дождь
И я сушу потом любимого одежды, — Их блекнет цвет.
Зато блестят сильней
Зеленые поля, пропитанные влагой!
Деревья, травы, что кругом растут,
Погружены зимой в глубокий сон,
Но снег пошел...
И вот уже цветут
Весны не знающие белые цветы!
(Собрание древних и новых песен Ямато. С. 138)
Из «Исэ В давние времена кавалер и дама жили в провин-
моногатари» ции глухой. Кавалер был должен ко двору на служ-
бу отправляться и, о разлуке сожалея, ушел.
Прошел так год, другой и третий — и все не возвращался он, так что дама, ждать его устав, с другим — человеком к ней относившимся весьма заботливо и нежно — сегодня в вечеру быть вместе сговорилась, и как раз явился тот кавалер. «Дверь мне открой!» — стучал он, но, не открывая, она, стихи сложив, ему проговорила:
«Сменяющихся лет — уж целых три я жду, и ждать тебя устала... И только в ночь сегодня я ложе новое делю...»
Так ему сказала, а он в ответ:
«Лук "адзуса", лук "ма",
лук "цуки", — их много...
Ну, что ж... Люби
его, как я
любил тебя все эти годы».
Сказал он и собрался уходить, но дама:
«Лук "адзуса"... — Натянешь иль нет его, но все же —
420
с начала самого душа моя, как прежде, тебе принадлежит».
Хоть и сказала так, но кавалер ушел обратно. В большом горе дама за ним вслед побежала, но настигнуть не удалось ей, и у ручья с водою чистой ниц она упала. Там на скале кровью, с пальца взятой, она написала:
«Того, кто не любит, кто ушел от меня, удержать я не в силах!
Настал, видно, миг, когда жизнь уж исчезнуть должна...» Написала она, и не стало ее.
(Исэ моногатари. С. 62—63)
Из «Повести Настала ночь, а спорящие так и не пришли к едино-
о Гэндзи» му мнению. Но вот наконец левые извлекли послед-
Муросаки Сакибу ний из оставшихся у них свитков — свиток с видами Сума, и сердце Гон-тюнагона затрепетало.
Первые тоже оставили напоследок свой лучший свиток, но что могло сравниться с замечательным творением Гэндзи, этого удивительного мастера, который, очистив сердце от суетных помышлений, сумел в движения кисти вложить сокровенные движения души. Все, начиная с принца Сети, были растроганы до слез.
Когда Гэндзи был в изгнании, многие печалились и сочувствовали ему, но мог ли кто-нибудь вообразить?.. Только теперь, глядя на свиток, люди словно переносились на пустынный морской берег, проникали в мысли и чувства изгнанника. Кисть Гэндзи с величайшей точностью запечатлела место, где жил он долгие годы: никому неведомый залив, дикие скалы... Надписи, сделанные китайскими скорописными знаками и каной, перемежались трогательными песнями, которых не найдешь в настоящих суховато-подробных дневниковых записях, — словом, хотелось смотреть и смотреть без конца. Показанные прежде картины были забыты, и внимание растроганных и восхищенных зрителей целиком сосредоточилось на свитке с видами Сума. Все остальное уже не имело значения, и стало ясно, что победа на стороне левых.
(Муросаки Сакибу. Повесть о Гэндзи. С. 151)
Из "Записок Забавная сумятица происходит и в те дни, когда
у изголовья» ждут новых назначений по службе.
Сэй Сенагон Пусть валит снег, пусть дороги окованы льдом —
все равно в императорский дворец стекается толпа
421
чиновников четвертого и пятого ранга с прошениями в руках. Молодые смотрят весело, они полны самых светлых надежд. Старики, убеленные сединами, в поисках покровительства бредут к покоям придворных дам и с жаром выхваляют собственную мудрость и прочие свои достоинства.
Откуда им знать, что юные насмешницы после безжалостно передразнивают и вышучивают их?
— Пожалуйста, замолвите за меня словечко государю. И государыне тоже, умоляю вас! — просят они.
Хорошо еще, если надежды их сбудутся, но как не пожалеть того, кто потерпел неудачу!
Мужчины, что ни говори, странные существа. Прихоти их необъяснимы.
Вдруг один, к всеобщему удивлению, бросит красавицу жену ради дурнушки...
Если молодой человек хорошо принят во дворце или родом из знатной семьи, он вполне может выбрать из множества девушек красивую жену себе по сердцу.
Предположим, избранница недоступна, так высоко она стоит. Но все равно, если в его глазах она совершенство, пусть любит ее, хотя бы пришлось ему умереть от любви.
Бывает и так. Мужчина никогда не видел девушки, но ему наговорили, что она — чудо красоты, и он готов горы своротить, лишь бы заполучить ее в жены.
Но вот почему иной раз мужчина влюбляется в такую девушку, которая даже на взгляд других женщин уж очень дурна лицом? Не понимаю.
Я помню, была одна дама, прекрасная собой, с добрым сердцем. Она писала изящным почерком, хорошо умела слагать стихи. Но когда эта дама решилась излить сердце в письме к одному мужчине, он ответил ей неискренним ходульным письмом, а навестить и не подумал.
Она была так прелестна в своем горе, но мужчина остался равнодушным и пошел к другой. Даже посторонних брал гнев: какая жестокость! Претил холодный расчет, который сквозил в его отказе...
Мужчина, однако, ничуть не сожалел о своем поступке.
(Сэй Сенагон. Записки у изголовья. С. 166-168,204-205)
Из «Записок от Кэнко-хоси — монашеское имя Урабэ Канэеси (1283— скуки» Кэнко- 1350 гг.), в молодости он двадцать лет прослужил при дво-Хоси ре, затем постригся в монахи, но продолжал заниматься
литературой. «Записки от скуки» написаны им в монашеской хижине, которую он построил себе у подножия горы в провинции Ига.
Мужчина, который не знает толк в любви, будь он хотя семи пядей во лбу, — неполноценен и вызывает такое же чувство, как яшмовый ку-
422
бок без дна. Это так интересно — бродить, не находя себе места, вымокнув от росы или инея, когда сердце твое, боясь родительских укоров и мирской хулы, не знает и минуты покоя, когда мысли мечутся то туда, то сюда; и за всем этим — спать в одиночестве и ни единой ночи не иметь спокойного сна!
При этом, однако, нужно стремиться к тому, чтобы всерьез не потерять голову от любви, чтобы не давать женщине повода считать вас легкой добычей.
Если бы жизнь наша продолжалась без конца, не улетучиваясь, подобно росе на равнине Адаси, и не уносясь, как дым горой Торибэ, ни в чем не было б очарования. В мире замечательно именно непостоянство.
Посмотришь на живущих — нет никого долговечнее человека. Есть существа вроде поденки, что умирает, не дождавшись вечера, и вроде летней цикады, что не ведает ни весны, ни осени. Достаточно долог и год, если его прожить спокойно.
Если ты жалеешь, что не насытился жизнью, то, и тысячу лет прожив, будешь испытывать чувство, будто это был сон одной ночи. Что станешь делать в мире бесконечной жизни, дождавшись, когда облик твой станет безобразным! «Если жизнь длинна, много примешь стыда», поэтому лучше всего умереть, не дожив до сорока лет.
Когда переступаешь этот возраст, перестаешь стыдиться своего вида; стремясь смешаться с толпой, на закате дней печешься о потомках, хочешь жить до тех пор, когда увидишь их блестящее будущее; лишь мирскими страстями одержима твоя душа, а сам ты перестаешь постигать очарование вещей — это ужасно.
(Кэнко-Хоси. Записки от скуки. С. 214)
Из -«Непрошеной Государыне предстояло разрешиться от бремени в повести» Нидзе восьмую луну. В ожидании родов она переехала в Угловой павильон. Во дворце все очень тревожились, ибо государыня была уже не так молода и к тому же предыдущие роды проходили у нее тяжело, неудачно. Поэтому служили молебны, непрерывно возносили молитвы, общеизвестные и самые сокровенные; молились целителю Якуси во всех его семи ипостасях, богу Фугэну, продлевающему жизнь, защитнику веры Конгододзи, богу Айдзэну и Пяти Светлым богам — Фудо, Гундари, Конго-яся, Годзандзэ и Дайи-току. По заведенному обычаю, молебны богу Фудо совершались на средства края Овари, но на сей раз мой отец, правитель Овари, пожелал проявить особое усердие и взял на себя также устройство молебнов богу Конго-додзи. Для заклятия злых духов во дворец пригласили праведного монаха из храма Вечная Обитель — Дзедзюдзи.
Двадцатого числа поднялся переполох — начались роды. Мы ждали, что ребенок вот-вот родится, но миновал день, другой, третий... Не
423
описать всеобщего беспокойства! Тут сообщили, что состояние роженицы, непонятно почему, внезапно резко ухудшилось. Доложили об этом государю, он распорядился, чтобы заклинатель творил молитвы в непосредственной близости от роженицы, как можно ближе к ней, отделенной только переносным занавесом. Кроме него к государыне призвали праведного священника из храма Добра и Мира, Ниннадзи, он расположился совсем рядом, с внутренней стороны занавеса.
— Боюсь, она совсем безнадежна... — обратился к нему государь. — Что делать?!
— Будды и бодхисаттвы властны изменять даже закон кармы, они торжественно в том поклялись, — ответил ему святой отец. — Ни о чем не тревожьтесь, все завершится благополучно! — И он начал читать молитвы. Одновременно по другую сторону занавеса заклинатель молился перед рисованным изображением бога Фудо — если не ошибаюсь, то было прославленное изображение, к которому взывал праведный монах Секу, когда бог Фудо, воплотившись в него, сохранил ему жизнь. Перебирая четки, заклинатель вещал:
Каждого, каждого карма ведет,
судьбы изначальной нить.
Много превратностей в жизни ждет,
но карму как изменить?
Ты в моленьях усердье удвой, утрой,
о спасенье вечном радей —
и тогда заслужишь в жизни земной
перемену кармы своей!
— С детских лет я проводил в молитвах все ночи, продолжал заклинатель, — а возмужав, долгими днями подвергал свою плоть суровым испытаниям. Стало быть, светлый бог не может не внять моим молитвам! — говорил он, и казалось, государыня вот-вот разродится, а заклинатель еще усерднее раздувал ритуальный огонь, так что клубы дыма вздымались к небу...
(Нидзе. Непрошеная повесть. С. 25—26)
Из буддийской Ама-но Цукай Миномэ жила на втором проспекте, литературы. девятой улице левой части столицы Нара. У нее
Слово о нищенке, было девять детей, бедна она была неслыханно и разбогатевшей средств на жизнь не имела. Год почти молила она о благодаря богатстве тысячерукую [ Каннон] в храме Анахо. Во
почитанию тыся- время правления государя О-хи, зимой седьмого го-черукой Каннон да эрэ Тэмпе-хо-дзи, десятого дня десятой луны десятого года Зайца, к ней нежданно-негаданно пришла ее младшая сестра и принесла кожаный сундучок. Оставила его и
424
ушла. Ножки [сундучка] были испачканы конским навозом. [Сестра] сказала: «Я скоро вернусь, а эта вещь пусть побудет у тебя».
[Миномэ] ждала [сестру], но та не приходила. Тогда она отправилась к младшему брату и стала расспрашивать его. Брат отвечал: «Ничего не знаю». Исполнившись сомнений, [Миномэ] открыла сундучок и нашла там сто кан монет. Купив, по обычаю своему, цветов, благовоний и масла для светильников, она совершила приношения Тысячеру-кой и тут увидела, что ноги ее — в конском навозе. Тогда она догадалась, что деньги были дарованы бодхисаттвой.
Прошло три года. Обнаружилось, что из денег на строительство храма Тысячерукой исчезло сто кан. Тогда уразумели: монеты в кожаном сундучке были из тех денег. Верно говорю — Каннон одарила ими [Миномэ].
В похвале говорится: «Добродетельна была мать из семьи Ама-но Цукай. Утром она видела голодных детей и обливалась кровавыми слезами, а вечером возжигала благовония и молилась Каннон. [Каннон] откликнулась, и деньги вошли в дом. Окончились печали бедности, святая [Каннон] исполнила молитвы и даровала счастье, заструился источник благополучия, стало на что детей накормить и одеть». Верно говорю — сострадательная [Каннон] пришла на помощь [Миномэ], вознаградив ее за купленные ею благовония. В сутре «Нэханге» говорится в подтверждение: «Мать, любящая своих детей, да возродится на небе Бонтэн». Такие вот чудеса.
(Нихон Рейки. Японские легенды о чудесах. С. 152—153)
- Гриненко г.В.
- Культура первобытного общества
- Первобытная культура
- Традиционная культура
- Литература
- Религия и мифология
- Государство и право
- Письменность и книги
- Литература
- Архитектура и строительство
- Изобразительное искусство
- Научные знания
- Литература
- Религия и мифология
- Философия
- Государство и право
- Письменность и книги
- Школа и обучение
- Литература
- Архитектура и строительство
- Изобразительное искусство
- Научные знания
- Быт и нравы
- Религия и мифология
- Философия
- Государство и право
- Письменность и книги
- Школа и обучение
- Литература
- Юмористические рассказы
- Архитектура и строительство
- Ради Торы
- Литература
- Религия и мифология
- Творение и три эры
- О судьбе души после смерти I
- О вознесении Мани
- Из Дабистан-иМазахиб
- Государство и право
- Письменность
- Архитектура и строительство. Изобразительное искусство
- Литература
- Религия и философия
- Гимн о сотворении мира
- Буддизм
- Жизнь Будды
- Буддийское учение
- Государство и право
- Испытание честности и нечестности министров посредством хитростей
- Об идеале государя
- Письменность и книги
- Школа и обучение
- Литература
- Из «Брахман» Миф о потопе
- Из поэмы Ашвагхоши «Жизнь Будды»
- Театр и драматургия
- Архитектура и строительство
- Изобразительное искусство
- Научные знания
- Быт и нравы
- Религия и философия
- Из «лГг/нъюм*-
- Государство и право
- Государство и право
- Школа и обучение
- Литература
- Поучение царю I
- Песня о воине, изнемогшем в походе
- Скромный пир
- Архитектура и строительство
- Изобразительное искусство
- I тыс. До н.Э. Значения появилось и множество других изыскан-
- Научные знания
- Быт и нравы
- Литература
- Религия и мифология
- Философия
- Элейская школа Из «Насмешливой поэмы» Ксенофана
- Государство и право
- Письменность и книги
- Школа и обучение
- Эпоха эллинизма
- Театр и драматургия
- Из «Ореста» Еврипида
- Архитектура и строительство
- (История искусства зарубежных стран. С. 107)
- Изобразительное искусство
- Полиглот
- Научные знания
- Быт и нравы
- Воспитание жены Исхомахом
- Литература
- Религия и мифология
- Философия
- О сущности Бога-Слова
- Государство и право
- Литература
- Театр и драматургия
- Архитектура и строительство
- Изобразительное искусство
- Научные знания
- Быт и нравы
- III январских календ и накануне наш гай обедает вне дома.
- Религия и мифология
- Философия
- Государство и право
- Письменность и книги
- Школа и обучение
- Литература
- Театр и драматургия
- Архитектура и строительство
- Изобразительное искусство
- Научные знания
- Быт и нравы
- Литература
- Религия и церковь
- Книги и библиотеки
- Школа и обучение
- Литература
- Изобразительное искусство
- Религия и церковь
- Литература
- Изобразительное искусство
- Религия и церковь
- Философия
- Государство и право
- Книги и библиотеки
- Литература
- Театр и драматургия
- Архитектура и строительство
- Изобразительное искусство
- Быт и нравы
- Литература
- Религия и церковь
- Философия
- Ибн Араби
- Суфийская притча
- Государство и право
- Книги и библиотеки
- Школа и обучение
- Литература
- Открывающая книгу (фатиха)
- Архитектура и строительство
- Изобразительное искусство
- Научные знания
- Быт и нравы
- Литература
- Религия и церковь
- Философия
- Государство и право
- Книги и библиотеки
- Школа и обучение
- Литература
- Спевсипп Панарете
- Гликера Филиппе
- О друге, чтобы ему не останавливаться в твоем доме
- О чтении
- Театр и драматургия
- Воскресение
- Церемониал при царской помолвке
- Архитектура и строительство
- Изобразительное искусство
- Научные знания
- Быт и нравы
- Литература
- Религия и церковь
- Стурлусона
- Как поступили с еретиками в Кастре в сентябре 1209 года
- Философия
- 0 Ничтожестве выи поход против альбигойцев и захват Константинопо-
- Государство и право
- Книги и библиотеки
- Школа и обучение
- Организация университетской корпорации
- Организация учебы
- Литература
- Театр и драматургия
- Архитектура и строительство
- Изобразительное искусство
- Научные знания
- Быт и нравы
- Кулинарные Рагу из зайца
- Религия и церковь
- Булла Иннокентия VIII
- Из главы «Могут ли быть порождены люди инкубами и суккубами?»
- Философия
- О простом огне
- Множественность огня, от коей появляются различные металлы
- Государство и право
- Книги и библиотеки
- Школа и обучение
- Сильвий. Иоганн
- Корнелий. Андрей
- Литература
- О некромантии
- О танцах
- Об астрологах
- Архитектура и строительство
- Сан Марко (Собор св. Марка)
- Научные знания
- Быт и нравы
- Ш Литература
- Философия
- Религия и церковь
- Государство и право
- Газеты и журналы
- Литература
- Театр и драматургия
- Изобразительное искусство
- Быт и нравы
- Литература
- Наука и техника
- Философия
- Периодическая печать
- Школа и обучение
- Литература
- Театр и драматургия
- Архитектура и строительство
- Изобразительное искусство
- (Кибалова л., Гербенова о., Ламарова м. Иллюстрированная энциклопедия моды. С. 293—300)
- Наука и техника
- История сети Интернет
- Мультимедиа
- Философия
- На пути к социологии расстановки?
- Человек расстановки
- Лучшее из домашних животных
- Религия и церковь
- Массовое общество и массовая культура
- Введение в анатомию массового человека
- Почему массы вторгаются всюду, везде и всегда не иначе как насилием
- Варварство «специализма»
- Средства массовой информации
- Школа и обучение
- Литература
- '«Восток»- Борхеса
- Из романа Амаду -«Лавка чудес»-
- Из рассказа Кортасара -«Лукас и его больницы*
- Из статьи Барта -«Смерть автора»
- О романах Павича
- Из романа Павича •«Ящик для письменных принадлежностей*
- 10. Отделение, обитое сукном
- Из вестерна Ламура -вГанфайтер»
- Театр и драматургия
- Кинематограф
- Архитектура и строительство
- Изобразительное искусство
- Быт и нравы
- Гомосексуальные браки?
- Гомосексуальный брак — это противоречие
- Религия и церковь
- Философия
- Государство и право
- Книги и библиотеки
- Школа и обучение
- Литература
- Театр и драматургия
- Архитектура и строительство
- Изобразительное искусство
- Научные знания
- Быт и нравы
- Литература
- Государство и право
- Религия и церковь
- Философия
- Наука и техника
- Книги и периодическая печать
- Школа и обучение
- Литература
- Театр и драматургия
- Архитектура и строительство
- Изобразительное искусство
- Литература
- Литература
- 940 История отечественной культуры
- 140004, Московская область, г. Люберцы, 1-й Панковский проезд, дом 1 Тел. (095) 744-00-12. E-mail: publish@urait.Ru, www.Urait.Ru