Суфийская притча

Традиционная суфийская притча... показывает трудности, с кото­рыми сталкиваются даже ученые, пытающиеся изучать суфизм с по­мощью ограниченных методов познания.

Слон, принадлежащий группе бродячих артистов, оказался непода­леку от города, где никогда раньше слона не видели. Услыхав о таком чуде, четверо любопытных горожан решили добиться разрешения по­смотреть на слона раньше других. Поскольку в стойле, где держали слона, не было света, изучение диковинного животного должно было проходить в темноте. Дотронувшись до хобота, один из них решил, что это создание напоминает шланг. Второй ощупал ухо и пришел к выво­ду, что слон похож на опахало. Третьему попалась под руку нога, кото­рую он мог сравнить только с живой колонной, а четвертый, положив ему руку на спину, был уверен, что слон напоминает собой трон. Ник­то из них не мог составить полной картины; исходя из того, что он су­мел ощупать, каждый ссылался на это, употребляя названия уже зна­комых вещей по ассоциативным образам. Результатом экспедиции было недоумение. Каждый был уверен, что прав именно он, но никто из ос­тальных горожан не мог понять, что же случилось и что же в действи­тельности произошло на самом деле с исследователями...

Как считают суфии, одним из важнейших суфийских персонажей в му­сульманской культуре является Ходжа Насреддин.

В действительности никто не знает, кем был Насреддин, где и когда жил, и это естественно, так как основной целью было создание образа, не поддающегося характеризации и неподвластного времени. В дан-

449

ном случае для суфиев важна идея, а не человек. Все это не мешало людям снабдить его не только фальшивым жизнеописанием, но и гроб­ницей. Ученые, в борьбе против педантизма которых Насреддин так часто выходит победителем в своих историях, даже предприняли по­пытки детально разобраться в «Тонкостях», выискивая соответству­ющий биографический материал. Одно из этих открытий несомненно согрело бы сердце самого Насреддина. Ссылаясь на слова Насреддина о том, что он живет в этом мире вниз головой, один ученый делает вы­вод, что мнимую дату смерти Насреддина, высеченную на его «надгроб­ном камне», следует читать не как 386, а как 683. Другой профессор «чувствует», что если правильно переставить арабские цифры этой даты, то они скорее дадут число 274. Он совершенно серьезно пишет, что дервиш, к которому он обратился за помощью по этому вопросу, по­просту сказал: «...а почему бы не попробовать впустить в чернильницу паука, а потом вытащить его и посмотреть, какие следы он оставит? Это может указать на правильную дату или показать что-нибудь еще».

В действительности 386 означает 300+80+6. Подставляя вместо полученных цифр арабские буквы, мы получим корень ШУ Ф, от кото­рого образовано слово ШаУаФ — «заставлять кого-нибудь смотреть, показывать что-либо». Как сказал дервиш, паук может что-нибудь «по­казать».

Если самым беспристрастным образом подойти к некоторым клас­сическим насреддиновским историям, сразу станет ясно, что чисто схо­ластический подход к делу считают самым непродуктивным:

«Перевозя некоего педанта через бурную реку, Насреддин сказал что-то такое, что показалось тому грамматически неправильным.

— Разве ты никогда не изучал грамматику? — спросил ученый. -Нет.

— Значит, ты потерял полжизни.

Через несколько минут Насреддин обратился к своему пассажиру:

— Учился ли ты когда-нибудь плавать?

— Нет, а что?

— Значит, ты потерял всю жизнь — мы тонем!»...

Люди не знают, как начинается путь к озарению, поэтому неудиви­тельно, что они могут увлечься каким-нибудь культом, который запу­тает их всевозможными теориями, при этом они будут убеждены в сво­ей неспособности отличать истину от лжи.

Насреддин освещает этот процесс различными способами...

«Как-то раз сосед увидел, что Насреддин ищет что-то, стоя на коленях.

— Что ты потерял, мулла?

— Свой ключ, — ответил Насреддин. Через несколько минут сосед опять спросил:

— А где ты обронил его? Дома.

450

— Тогда почему ты ищешь его здесь?

— Потому что здесь светлее».

Многие суфии используют эту известную насреддиновскую исто­рию, комментируя с ее помощью действия людей, ищущих экзотиче­ские источники озарения.

(ИдрисШах. Суфии. С. 54-76)