Спевсипп Панарете

Давно молва расписала мне твою привлекательность: ведь все о ней говорят, но впервые она воочию предстала предо мной. И тем больше я восхищен твоей красотой, чем глаза сравнительно со словом дают луч­шее представление о предмете. Кто не был пленен твоим танцем? Кто, взглянув, не влюблялся? Полимния и Афродита — у богов, но обеих их ты представляешь нам на сцене, насколько это вообще достижимо, так как они украсили тебя этим даром. Назвать тебя ритором, сказать, что ты живописец? Ведь ты рисуешь события, воплощаешь в движении какие угодно речи; ты — красноречивое отображение всей природы. Но вместо красок и слов ты пользуешься выразительностью своих рук и разнообразными телодвижениями; словно какой-нибудь фаросский Протей, всякий раз, кажется, принимаешь новый образ под звуки со­провождающей танец песни. Слушатели в восхищении встают со сво­их мест, стройно кричат в знак одобрения, размахивают руками и одеж­дами потрясают. А после представления садятся где-нибудь, и один объясняет другому шаг за шагом движения твоего бессловесного крас­норечия, и каждый зритель в своем восторге превращается в пантоми­ма. Ты искусно подражаешь только знаменитому Карамаллу и потому несравненно изображаешь все. Даже вполне серьезному человеку по­зволительно вкушать от даруемых тобой радостей — ведь забава под-

496

час отдых от серьезного. Как государственному гонцу мне на быстром коне приходилось побывать во множестве городов, в том числе'я посе­тил и старый, и новый Рим, но такой красавицы ни там, ни здесь не встречал. Счастливы поэтому те, кому судьба даровала Панарету, на­много превосходящую всех искусством и красотой!