Школа и обучение

В эпоху Возрождения основными центрами образования оставались по-прежнему школы и университеты. Но в большинстве из них сохранялись (вплоть до Нового времени) прежние схоластические методы обучения и си-

604

схема образования: изучались тривиум и квадриум, а в университетах можно было еще специализироваться по медицине, праву и теологии.

Для гуманистов же было характерно деление всех наук на науки божествен­ные (studia divine) и человеческие (studia humanitatis). И именно эти послед­ние стали для них объектом основного внимания.

О понятии «studia Ввели его сами гуманисты, перетолковав по-свое-humanitatis» му Цицерона. Значило оно тогда примерно следу-

ющее: «Ревностное изучение всего, что составляет целостность человеческого духа». Потому что «humanitas» — это имен­но полнота и неразделенность природы человека. Леонардо Бруни оп­ределял studia humanitatis как «познание тех вещей, которые относят­ся к жизни и нравам и которые совершенствуют и украшают челове­ка». Салютати указывал на полисемичность слова «humanitas», полагая, что в нем соединились «добродетель и ученость»... Но каждый из двух смыслов включал в себя много других. Например, «ученость» предпо­лагала универсальность знаний на основе владения «словесностью», а «добродетель», помимо душевной кротости и благожелательности, оз­начавшая способность правильно себя вести, была неотторжима от классической образованности и, следовательно, оказывалась не врож­денным свойством или благодатью, а чем-то индивидуально достигну­тым благодаря неусыпным бдениям над латинскими и греческими ру­кописями. «Ничего нет для тебя почтенней, ничего прекрасней, ничего похвальней, чем посредством этой учености подняться на ступень над другими и столь почтенными трудами возвыситься над самим собой». Сказанного довольно, чтобы убедиться: выражение «studia humanitatis», в сущности, непереводимо...

[Некоторые ученые понимают] под «гуманизмом» «профессиональ­ную область» деятельности примерно между 1280—1600 гг., которая за­ключалась в занятиях и преподавании известного набора дисциплин (грамматика, риторика, поэзия, история и моральная философия, вклю­чая сюда философию политическую) на основе классической греко-ла­тинской образованности. Это... studia humanitatis в совершенно осязае­мых, практических и документально засвидетельствованных границах.

Жестко очерченные подобным образом границы гуманизма не со­впадают со средневековым квадривиумом, очень отличаются от тради­ционной номенклатуры «свободных искусств» и показывают серьез­ный разрыв между гуманизмом и тогдашним университетским обуче­нием. Вне этих границ непременно остаются юриспруденция, медицина, естествознание, философия (под которой схоласты понимали именно натурфилософию), логика и теология... это вовсе не означает, будто гуманизм не воздействовал с большой силой на традиционно схолас­тические дисциплины или что гуманисты не могли заниматься любой из них; но тогда и постольку они выступали уже не в роли гуманистов,

605

выходили за пределы «гуманизма в собственном смысле слова», исполь­зовали гуманистические знания и приемы на другом поприще.

(Боткин Л.М. Итальянское Возрождение. С. 48—52)

Неудовлетворенность существующей системой образования привела гу­манистов к созданию собственных центров обучения: ими прежде всего ста­новились стихийно возникающие кружки гуманистов, а кроме того — особые учреждения. Наиболее известной из них стала Академия, учрежденная во Флоренции Козимо Медичи (по инициативе грека Георга Гемиста Плетона (около 1355—1450 гг.)) и достигшая своего расцвета при Лоренцо Медичи (Ве­ликолепном). В Академии читались лекции, велась большая переводческая и комментаторская работа, регулярно проводились чтения и беседы.

«Перед школою» Дезидерий Эразм (1467—1536 гг.), прозванный по месту Эразма рождения Роттердамский, — крупнейший представитель

Роттердамского гуманизма Северного Возрождения. Он писал на латин­ском языке, часто путешествовал (побывал почти во всех странах Европы). Он был учеником Лоренцо Баллы и другом Томаса Мора. Особую роль в культуре Возрождения сыграли сатиры Эразма «Похвала глу­пости» и «Разговоры запросто», где жестоко высмеивается лицемерное и не­вежественное духовенство, высокомерные и продажные придворные, челове­ческая глупость. Ниже приводится его сатира на современную ему школу.