Театр и драматургия

Римский театр В Древнем Риме театральные представления состо-• ялись впервые в 240 г. до н.э., когда Ливии Андро­ник сочинил для общегородских игр трагедию и комедию, написанные по греческим образцам. И в дальнейшем драмы ставились на каких-либо играх — официальных, устроителем которых было государство в лице эдилов (выборных лиц, следивших за общественными зданиями и порядком в городе), либо частных, которые давали богатые граждане в честь одержанных ими воинских побед или в память о знатном пред­ке... В отличие от Древней Греции, где актерское мастерство ценилось очень высоко..., в Риме, вплоть до I в. до н.э.... ремесло актера не счита­лось почетным. Во время римской империи показ цельных спектаклей все больше уступал место исполнению отдельных монологов и вокаль­ных сцен из классических драм (в том числе и древнегреческих). Боль­шое распространение получили также малые театральные жанры — мимы и пантомимы.

(Античная культура. С. 295—296)

Тит Ливии о И в этот, и в следующий [364 г. до н.э.] год... мор не

зарождении прекращался... Но поскольку ни человеческое разу-

театра в Риме мение, ни божественное вспоможение не смягчали беспощадного мора, то суеверие возобладало в ду­шах и тогда-то, как говорят, в поисках способов умилостивить гнев не­бес были учреждены сценические игры — дело для воинского народа небывалое, ибо до тех пор единственным зрелищем были бега в цирке. Впрочем, как почти всегда бывает в начале, предприятие это было скромное, да к тому же иноземного происхождения. Игрецы, пригла­шенные из Этрурии, безо всяких песен и без действий, воспроизводя­щих их содержание, плясали под звуки флейты и на этрусский лад вы­делывали довольно красивые коленца. Вскоре молодые люди стали подражать им, перебрасываясь при этом шутками в виде нескладных виршей и согласовывая свои телодвижения с пением. Так переняли этот обычай и от частого повторения он привился... теперь они уже не пере­брасывались, как прежде, неуклюжими и грубыми виршами... теперь

322

они ставили «сатуры» с правильными размерами и пением, рассчитан­ным на флейту и соответствующие телодвижения.

Несколько лет спустя Ливии первым решился бросить сатуры и свя­зать все представление единым действием, и говорят, будто он, как все в те времена, исполняя сам свои песни, охрип, когда вызовов было боль­ше обычного, и испросил позволения рядом с флейтщиком поставить за себя певцом молодого раба, а сам разыграл свою песню, двигаясь много живей и выразительней прежнего, так как уже не надо было ду­мать о голосе.

(Тит Ливии. История Рима от основания города. С. 324)

Из «Эдипа» Сюжет трагедии Сенеки (как и у большинства римских

Сенеки драматургов) позаимствован из греческой мифологии, он

был использован еще Эсхилом. Эдип — сын царя Фив Лая и его жены Иокасты. При рождении Эдипа было предсказано, что ему суждено убить родного отца и жениться на родной матери. Царь Лай, узнав о предсказании, приказывает унести ребенка в лес и убить. Но вельможа, кото­рому это поручено, не решается убить ребенка и просто оставляет его в лесу, где его и подобрал пастух, усыновивший Эдипа. Став взрослым, Эдип узнает о предсказанной ему судьбе и, считая своих приемных родителей родными, в страхе уходит из дома, чтобы не совершить ужасное преступление. В дороге он встречает царя Лая и случайно убивает его, затем судьба приводит его в Фивы, где он разгадывает загадку Сфинкса, а значит, как предсказано, дол­жен стать новым царем Фив; там его женят на овдовевшей царице, т.е. его род­ной матери. На Фивы обрушивается страшная эпидемия чумы, оракул сооб­щает, что причина эпидемии — преступления Эдипа. Наказывая себя за свою невольную вину, Эдип ослепляет себя. Ниже приводится отрывок из заклю­чительной сцены трагедии.

Хор Нас ведет судьба: не противьтесь судьбе!

Суета забот не изменит вовек Непреложный закон ее веретен. Все, что терпим мы, смертный род, на земле, Все, что делаем мы, свыше послано нам, И Лахеза блюдет предрешенный ход Пряжи, и никому эту нить не развить. Первый день нам дает и последний наш день. Не в силах бог ни один изменить Роковой череды, сцепленья причин: Для любого решен свой порядок: его Не изменит мольба. Пред судьбою страх Многим пагубен был: убегая судьбы, К своей судьбе приходили они. Чу, стукнула дверь. Вот выходит он, Не видя дня, не ведомый никем Трудным шагом бредет.

323

(Входит Эдип.)

Эдип Все кончено ко благу: отдан долг отцу.

Как тьма Отрадна! Кто из небожителей, Смягчившись, мраком мне окутал голову? Кем я прощен? Бежал я дня-свидетеля, Но не своей руке обязан: свет меня Бежит. Вот лик, Эдипу подобающий.

(Входит Иокаста.)

Хор Смотри, как Иокаста исступленная

В беспамятстве летит, как мать кадмейская, Когда с сыновней головой оторванной Опомнилась. Заговорить с поверженным И хочет, и боится. Гонят беды стыд, Но слово медлит.

Иокаста Сыном ли назвать тебя?

Колеблешься? Ты сын мой! Стыдно сыном быть? Молчать не надо! Что глазницы полые Ты отвращаешь?

Эдип Кто мне вновь дает глаза

И отнимает'тьму? То голос матери!

Все, что свершил я, тщетно. С ней встречаться вновь —

Нечестье. Пусть нас разделит, преступников,

Пучина, пусть под нашим обращенный вниз

К другим светилам, к солнцу бездорожному

Безвестный мир укроет одного из нас...

(Сенека. Эдип. С. 379-380)

Из комедий Теренций Публий (195—159 гг. до н.э.) — знаменитый

Теренция древнеримский драматург, автор многих комедий, сюже-

ты которых представлют из себя в основном переработ­ку древнегреческих комедий. Тексты Теренция считались образцом латин­ской речи и использовались в системе римского образования. Многие выра­жения из комедий Теренция стали крылатыми и вошли в обиход.

— Жена твоя сварлива, да?

— Тебе-то что?

— А все-таки?

— Противно вспомнить! Стоит мне Домой вернуться, сесть, сейчас же целовать Безвкусно лезет.

— Что ж дурного? Правильно:

Чтоб все, что выпил ты вне дома, выблевал.

(Ожерелье)

324

— Точно ль женщина рожает на десятом месяце?

— Точно так; и на девятом, на восьмом и на седьмом.

(Ожерелье)

Уже до дыр сносил я бедность горькую.

(Подкидыш)

Надежде я не верю: слишком медленна!

(Дардан)

Послушать глупость я готов, а слушаться не буду.

(Примета)

(Теренций. Комедии. С. 505—511)

Музыка

Народная музыка древних римлян имела давние традиции, но про­фессиональную музыкальную культуру римляне переняли от греков. Как и в Греции, поэзия была тесно связана с музыкой. Оды Горация, эклоги Вергилия пелись. В трагедии вводили... музыкальные вставки... В цирках и театрах выступали громадные хоры и оркестры, богатые римляне содержали капеллы и оркестры.

(Штпейнпресс Б.С., Ямполъский ИМ. Энциклопедический музыкальный словарь. С. 166)

Военные оркестры Труба, букцина и разновидности рожков составля­ли военный оркестр римской армии. Разумеется, оркестра в нашем понимании не было, но каждый инструмент выпол­нял особую функцию. К сожалению, сейчас крайне сложно, а зачастую просто невозможно реконструировать музыкальную партитуру воен­ной жизни в полном объеме, ибо свидетельства источников по этому вопросу страдают естественными дефектами...

Интересно, что когда 27 сентября 14 года произошло лунное затме­ние и страх перед неведомым обуял римских солдат, то для придания себе храбрости они стали оглашать воздух бряцанием оружия «и зву­ками туб и корну». Ведь совместное звучание труб, букцин и рожков ассоциировалось в сознании солдат с мощью легионов, которой можно защититься не только от земных врагов, но и от грозных и непонятных явлений природы.

Совместное звучание всего ансамбля военных инструментов иног­да применялось и тогда, когда нужно было устрашить противника. Многие источники буквально переполнены свидетельствами о том, что жуткое звучание всех инструментов римской армии наводило ужас на противника. Конечно, в первую очередь такое ощущение было связано

325

с общеизвестной силой римских легионов. Но не последнюю роль здесь играл и сам характер звучания инструментов: некая смесь гнусавых гудений с «завываниями» в различных регистрах. Такими звучаниями устрашались не только сопротивляющиеся враги, но и поверженные. Плутарх сообщает, что Сулла со своими войсками вступил в Афины в полночь под рев многочисленных труб и рожков. Совершенно очевид­но, что это было заранее продуманное «звуковое давление» на уже по­бежденных афинян. Легко представить себе состояние жителей горо­да, сидящих ночью в своих домах, слышащих, как по улицам проходят легионы безжалостного диктатора в сопровождении духовых инстру­ментов.

(Герцман Е.В. Музыка древней Греции и Рима. С. 241—244)