12.5. Субкультура и контркультура •279

ти≫, в которой человек пребывал большую часть жизни. Такой культуре

могла противостоять культура народная. До сегодняшнего дня

в большинстве европейских стран наряду с христианской культу-

•рой продолжают существовать,и более архаические, языческие пласты,

взаимодействуя —не всегда мирно —друг с другом. Культуры

детей и взрослых, тинейджеров и пенсионеров достаточно резко

различаются: разные возрастные категории людей практикуют специфичные

жизненные стили, поклоняются различным кумирам, неодинаково

проводят свой досуг. Культурный облик человека предопределяется

и его социальной принадлежностью: бизнесмен и

рок-певец, ≪бомж≫ и чиновник, студент и рабочий, даже идентифицируясь

с.одним и тем же типом культуры, внутри него образуют

достаточно'автономные культурные сообщества, которые могут либо

вовсе не соприкасаться друг с другом, либо относиться к другим с

предубежденной враждебностью, не принимая их во всем объеме

характерных черт.

Так было во все времена. Долгое время в европейском гуманитарном

сознании господствовало мнение, что Древняя' Греция — колыбель современной культуры —представляла собой мирное, гармоничное,

очень цельное единство. Осуществленная мечта о безмятежности,

правильности, уравновешенности, цельности —такой воспринималась

древняя Эллада в новоевропейской культуре вплоть до

XIX в. Однако это представление было существенно поколеблено

после выхода в 1872 г. работы Ф. Ницше ≪Рождение трагедии из

духа музыки, или Эллинство и пессимизм≫. Немецкий философ привел,

убедительные аргументы в подтверждение того, что эпоха эллинизма

была трагической, а ее культура никогда не составляла единства.

По крайней мере два начала —апполоническое, рациональное,

и диониссийское, иррациональное, —прослеживаются в ней на протяжении

очень долгого времени; они выступали условиями развития

и совершенствования всех форм культурного устроения древних греков,

пронизывая собой любые уровни их реальной жизни.

Существует стойкое представление о том, что культура европейского

Средневековья была очень мрачной, не допускавшей отклонений,

закрытой от любых вторжений, насквозь пропитанной сосредоточенной

религиозностью и гневно пресекавшей все попытки нарушить

серьезность христианской мистерии. ≪Культура безмолвствующего

большинства≫ будто бы всячески подавляла проявления индивидуальности,

изгоняла ≪улыбку и праздник≫, обрекая людей на монотонное,

безрадостное, унылое и серое прозябание. Но, как показывают исторические

исследования, это не соответствует действительности. Наряду

с официальным, христианским, каноном, который оставался более или

менее неизменным на протяжении почти десяти веков европейской